С. Маршак. «Теремок». Театр кукол «Бродячая собачка».
Режиссер Николай Боровков
«Теремок», поставленный Николаем Боровковым, не народная сказка, которая заканчивается печальным разгромом, а стихотворная версия С. Я. Маршака. Та самая, где, как помнится с детства, «петух с колючим ежиком что-то режут острым ножиком» и вместе с мышкой и лягушкой держат оборону против сил зла в лице Лисы, Волка и Медведя. Как выяснилось, сказка Маршака обладает всеми важными составляющими динамичного зрелища. Здесь есть все: мирный быт ежиков-лягушек, злодейский заговор, батальная сцена, погоня и торжество справедливости.
В «Теремке», как и многих других спектаклях Боровкова, исполнители работают в открытую. Все начинается с парада актеров. Потом они укроются за декорацией теремка, за миниатюрными куклами-перчатками положительных героев. А за неприметной дверью с табличкой «С. Я. Маршак» обнаружится теремок-мякиш — уютный микрокосм с прудом, цветником и грядками, защищенный от мира надежным забором (художник Алевтина Торик). Тряпичный теремковый «быт» абсолютно безусловен. В горшке на подоконнике распускаются ромашки, на веревке сохнут одежки и цветастые половики, в пруду может понырять лягушка, а если огород как следует полить, то там непременно вырастет морковка. А какие пышные, румяные пироги печет мышка! Жаль, нельзя попробовать. Из героев особенно запоминается петух, у которого, когда он кукарекает, смешно вытягивается шея.
«Условность» начинается тогда, когда трое актеров, занятых в спектакле, предстают в образах злодеев-хищников. Те родители, которые хотя бы раз с помощью масок или кукол разыгрывали для своих детей домашний театр, хорошо знают, что и маска, и кукла — вещи, изначально вызывающие иррациональный ужас, связанный и с потерей лица, и с одушевлением «неживого». Но стоит папе выглянуть из-под маски волка, как происходящее становится игрой, где все и «взаправду», и «понарошку», — хочется визжать и от ужаса, и от восторга. Примерно такую же реакцию у трехлеток, возможно впервые пришедших в кукольный театр, вызывают Лиса, Волк и Медведь.
Лиса и Волк — не куклы, а, скорее, большие маски (надо сказать, довольно свирепого вида), надетые не на головы актеров, а на их руки. Это позволяет актерам, чьи лица открыты, общаться как с куклой, так и со зрительным залом. Стоит Волку устрашающе заклацать зубами, как кукловод хитро подмигивает зрителям («что, страшно?»). А у лобастого Мишки (у актрисы маска на голове) хрупкая девичья фигурка и такой смешной фальцет, что его невозможно испугаться. Спектакль очень легко, непринужденно и ненавязчиво дает маленькому зрителю первый урок театра: вот — кукла, вот — актер, а актер+кукла — это уже художественный образ. Такой подход учит тому, что условность в театре не исключает веру и возможность сопереживания. Наглядный пример естественной реакции публики: в сцене героической обороны теремка мальчик из первого ряда выскочил на сцену и с кулаками набросился на волка. И еще неизвестно, к чему бы привел инцидент, если бы не вмешательство администрации.
Комментарии (0)