С. Остен, П. Люсандр. «Дети Медеи». Совместный проект театра-фестиваля «Балтийский дом»
и молодежной сцены Riks театра (Unga Riks, Швеция).
Режиссер Финн Польсен
Примерно за месяц до официальной премье ры театр «Балтийский дом» пригласил критиков и журналистов на презентацию нового проекта. На пресс-конференции вы яснилось, что «Дети Медеи» являются частью программы «Sweden: Upgrade», знакомящей российскую аудиторию с современной Швецией — и, что самое любопытное, с концепцией сегодняшнего шведского театра для детей. Помимо открытых репетиций будущего спектакля, желающие могли присутствовать на семинаре, посвященном проблемам детской драматургии и театра. Диалог со штатными драматургами Unga Riks (Малином Аксельсоном, Андерсом Дуусом и сотрудником литчасти Йоакимом Стесхэлом) вели петербургские практики — режиссер Анатолий Праудин, актеры ТЮЗа им. А. Брянцева, педагоги, психологи и театроведы.
Дискуссия, развернувшаяся на Малой сцене «Балтийского дома», не сводилась лишь к обсуждению фрагмента, подготовленного Финном Польсеном в качестве «трейлера». Всех волновал вопрос: насколько откровенным может быть разговор с детьми? Должен ли современный детский театр говорить о неурядицах в семье, разводах, болезни, смерти? Насколько жестким может быть детский спектакль, чтобы, не травмируя психику ребенка, заставить его задуматься о том, что не все в жизни бывает по-сказочному безоблачно? Способен ли театр как-то подготовить маленького зрителя к будущей «взрослой» жизни?
Точка зрения гостей семинара была
сформулирована в пресс-релизе следующим
образом: «Шведские театральные
практики видят маленького зрителя существом,
способным воспринимать сложные
проблемы и размышлять над ними.
Спектакли, построенные на острых конфликтах,
несущие серьезную этическую и
психологическую нагрузку, способны развить
мышление ребенка, помочь преодолеть
фобии и неразрешенные комплексы.
Вместе с тем театр, предлагающий детям
непростые вопросы, побуждает их к диалогу
с родителями и сводит вместе разные
поколения». И пьеса «Дети Медеи», никогда
ранее не ставившаяся в России (хотя
была написана еще в
К сожалению, то, что мы увидели на сцене «Балтийского дома» в конце апреля, не имело ничего общего с декларацией. «Дети Медеи» оказались симпатичным, но вполне традиционным детским спектаклем. Обычным утренником, который мог бы появиться на сцене любого нашего ТЮЗа и не вызвал бы решительно никаких нареканий. Предупреждение Ф. Польсена в программке, что зрелище рассчитано на «детей от 7 до 107 лет», — лишь забавная деталь, не более. Обидно! Вот уж действительно: «от него зверства ждали, а он чижика съел»…
Зато теперь мы знаем, что знаменитая пьеса Сюзан Остен и Пера Люсандра представляет собой вольный пересказ еврипидовской трагедии, максимально адаптированный для детского восприятия. Центральное событие — расставание Ясона и Медеи глазами их сына и дочки, в канонической версии убитых отчаявшейся матерью, в шведской — спровоцировавших родительский разъезд. Игровая трактовка мифа заключается в том, что действие перенесено в условные «наши дни» — прием не новый, но и не запрещенный. Главные герои — восьмилетняя Медейка и пятилетний Ясончик — пытаются осмыслить происходящее в семье, обратить на себя внимание, но заигравшиеся в свою «еврипидовскую трагедию» родители даже не замечают этого, «спихнув» своих чад на попечение няньки. Когда испробовано все: слезы, просьбы, агрессия, мнимый побег из дома, — ничего не остается, как отпустить пристыженного отца к разлучнице Креусе, пообещав навещать его как можно чаще.
Стоит ли говорить, какими разными могут быть спектакли по этой пьесе! Ф. Польсен пошел по самому простому пути: немножко развлечь, чуть-чуть погрозить пальчиком, а главное — не дать заскучать.
Последнее удалось: дети в зале весело смеются, когда взрослые дяди и тети бегают по сцене с игрушечным корабликом (это, конечно же, «Арго», символ недавнего семейного счастья, которое теперь разбито о скалы), показывают им «дракончика», шипя и качаясь из стороны в сторону, устраивают подушечный бой и возятся с мягкими игрушками, приговаривая «Гав-гав!» и «Кря-кря!». Но текст, ради которого, собственно, и затевалась вся эта акция, произносится чуть ли не впроброс. Ощущение, что все участники спектакля страшно боятся, как бы зритель ненароком не вслушался в него и (упаси боже!) не заплакал. Отсюда нарочито бодрые интонации, как будто предупреждающие: мол, ничего страшного, все кончится хорошо! Так «отвлекают» плачущих младенцев — а вот погремушечка, а вот зайчик, посмотри-ка, маленький! Баю-бай…
Структура спектакля проста, если не сказать — элементарна. Ф. Польсену прежде всего необходимо было ответить на вопрос: как будут сопрягаться зоны «античности» и «современности», чтобы их соединение не казалось искусственным и необязательным. Режиссер решил эту проблему, противопоставив мир взрослых (выспренние монологи, котурны и картинные позы) простому и искреннему «сегодняшнему» миру детей. Эта нехитрая мысль транслируется всеми средствами: от сценографии (Л. Карасева) до манеры актерского исполнения. Музыкально-поэтические фрагменты из Еврипида составляют эмоциональный фон (их под аккомпанемент фортепиано и бузуки исполняет певица). Правая часть сцены — колонны из белой плиссированной ткани, среди которых мечется Медея (В. Виноградова), заламывая руки и вопя об измене; левая — стандартная икеевская «детская» с двухэтажной кроваткой, мягким ковриком и корзиной игрушек. Н. Виноградова (Медейка) и И. Мосюк (Ясончик) существуют в рамках традиционного психологически-игрового театра, тогда как их «родители» откровенно пародийны и больше напоминают персонажей капустника (это подчеркнуто костюмами, где причудливо сочетаются греческие хитоны и футболка с логотипом футбольной команды «Арго»). Нехорошая женщина Креуса на сцене не появляется, здесь задействован чисто условный ход: Ясон (А. Дубанов), глядя на часы, то и дело спускается в зал, устремляясь к огромному алому сердцу, спроецированному на одну из стен, и распластывается на нем, как притянутый магнитом.
Есть, впрочем, в спектакле еще один персонаж, без которого было бы гораздо скучнее. Это няня Аня (М. Мокшина), невероятно обаятельная маленькая фея, «связующее звено» между «взрослой» и «детской» половинами. Она болтает по телефону с мамой и бойфрендом Васей (лицо, придуманное в процессе репетиций), листает глянцевые журналы, занимается каратэ (что пригодится ей, когда нужно будет защитить питомцев от обезумевших родителей) и честно отвечает на любые детские вопросы. Актриса явно симпатизирует своему персонажу, но не сюсюкает, не злоупотребляет подачей реприз — сказывается опыт работы в «Балтийском доме» и в театре «Экспериментальная сцена п/р А. Праудина». Няня — безусловная удача «Детей Медеи», артистке удалось почувствовать грань, за которой начинается пресловутая «тюзятина», и не переступить ее.
В целом же, как ни жаль, проект «Дети Медеи» в замысле оказался интереснее, чем в результате. Но факт, что проблема наконец поставлена и петербургский театр начал искать альтернативу «Энтин-шоу» и К°, — это уже немало.
Комментарии (0)