«Зимний путь». «Mika Film». 2013 г.
Режиссеры Сергей Тарамаев, Любовь Львова

Выпускники Петра Наумовича Фоменко, замечательные театральные артисты Сергей Тарамаев и Любовь Львова несколько лет назад покинули театр, влекомые желанием посвятить все время подготовке к съемкам собственного авторского художественного фильма. Окружающим идея казалась отчаянной — ни денег, ни режиссерского и сценаристского опыта и образования у Тарамаева и Львовой не было. Уйти с намоленного места в никуда ради какой-то романтической нежизнеспособной идеи было крайне рискованно, однако — безумство храбрых оказалось полностью оправдано результатом.

Фильм о судьбе современных романтиков, засветившись на нескольких европейских фестивалях, получил прокатную лицензию на родине.

Главный герой фильма «Зимний путь» Эрик (Алексей Франдетти) — студент Московской консерватории им. П. И. Чайковского. Он каждый вечер идет через темные московские дворы и гаражи, через подвальный магазин, где покупает «красивую» бутылку водки. Это его обычный зимний путь: из консерватории — в квартиру, где он живет с мамой, которая обывательски ругает его за пьянство и напоминает, что «зрелость — это ответственность».

А еще у Эрика есть старший друг Слава — некогда известный вокалист. (В финале Эрик изобьет и ограбит его.) А еще у Эрика есть верный поклонник — доктор. (В финале Эрик воспользуется им и предаст.)

Короче, ничего святого у Эрика нет. Кроме Шуберта.

А еще есть Леха (Евгений Ткачук) — бродяга и хулиган, абсолютно романтический герой, анархист и полубог, точнее, демон, стихийно ворвавшийся в размеренную жизнь Эрика.

Манера исполнения Франдетти в начале фильма (до общих сцен с Ткачуком) кажется несколько иронично отстраненной: в консерватории Эрик чересчур наивно разговаривает с преподавателем, с домашними как-то очень театрально хохмит…

Это характеристика касается, конечно, не только исполнения роли, но и психологии самого героя. Эрик неискренен с мамой, с преподавателем и с друзьями, изза чего даже выглядит более юным — эдаким тяжелым подростком, защищенным броней цинизма и сарказма.

Леха, напротив, само естество от первого до последнего кадра. И Евгений Ткачук явно работал над ролью не путем долгих размышлений и анализа — играя Леху, он одержим Лехой.

Эти герои — антиподы. Их дуэт — история о взаимодействии и борьбе искусства и инстинкта — как на уровне сценария, так и на уровне исполнения.

Пока Эрик путешествует по вечерним балаганам своего искусственного декадентского мира — из одного богемного дома в другой, где по укуру говорят о философии, Леха разводит на заброшенном чердаке огонь и — жарит сардельку на веточке. Насколько его внутренний мир богаче — не описать. Леха — демон. Лермонтова, Рубинштейна, Врубеля — не суть. Он томящийся и печальный, он — дух изгнанья.

Попав случайно в мир других изгнанников — на закрытую гей-вечеринку, Леха ведет себя прилично. Он, конечно, обзывает хозяина дома «королевой» за подведенные глаза, но в целом он не просто толерантен к необычному для гопника окружению, но даже очень быстро ориентируется — находит покупателя для своей собачки. Ему вообще не чуждо ничто человеческое, он и сам рядится. Речь, конечно, не о трансвестизме, а, скорее, о каком-то шаманстве, тем не менее — красные штаны, найденная на помойке блестячая сумка, светящиеся рожки на ободке, палка-посох, маленькая собачка за пазухой. Позже будет и костюм с бабочкой, и женская краденая шуба, и так же, как у «королевы», подведенные глаза…

Бунт ведь у всех романтиков одинаковый — борьба с реальностью, а вот обыденность у каждого своя — у кого-то улица и клей, у кого-то консерватория и дом. И там, и там присутствует острая неудовлетворенность и упоительная тоска — неизвестно, что хуже, неизвестно, с чем сложнее бороться.

У фильма складывается тяжелая прокатная судьба в связи с тем, что в нем нашли пропаганду гомосексуализма. Это интересно. Дело в том, что это кино не про геев, это не социалочка. Тем, кому кажется, что это кино про геев, Леха бы сказал: «А вам везде это г… про любовь мерещится?»

Есть вещи потемнее, чем гомосексуализм и наркотики, — например, вокальный цикл Шуберта «Зимний путь». Цензурному комитету стоило бы обратить внимание на пропаганду немецкого романтизма, на пропаганду любви к классической музыке, вытягивающей душу, вгоняющей в порочный замкнутый круг: «сон— прогулки—Шуберт—сон—прогулки—Шуберт—сон—прогулки—Шуберт». Из этой сансары выскочить можно только одним способом — замерзнуть насмерть.

Нестандартность героев сомнений не вызывает, но с сексуальной ориентацией она никак не связана. Я не уверена, что Леха вообще склонен к гомосексуализму. Он всего один раз за фильм поцелует Эрика в губы, ради того чтоб прогнать из его головы сомнения во время ответственной драки за драгоценное колье. Есть вещи, характеризующие людей точнее, чем их сексуальные предпочтения, — например, способность понастоящему «заторчать» от Шуберта.

Лехино восхищение Эриком объясняется тем, что у него, как ни парадоксально, врожденный вкус. А вы бы видели того Эрика — он неуязвимый будда, дитя, птица. Флегматичный, загадочный, нездешний — им можно только любоваться. Художественное творчество — лучшая почва для самоидентификации романтического героя, а в наше время — единственно возможная. У Лехи такой возможности не было — вот он и плачет в консерватории, слушая выступление Эрика. От зависти и восхищения. Не знаю, можно ли назвать эту смесь любовью. Леху повяжут здесь же — за сценой консерватории. Он немного наследил накануне — подрался с крутыми парнями, и вот его нашла полиция, дальше будет успешный побег, погоня, экшн…

На этом вираже в фильм врывается Антон Рубинштейн. Арию Демона исполняет один из участников концерта — конкурент Эрика. Врывается неожиданно, ведь фильм уже явно подходил к концу, казалось, здесь все безраздельно принадлежит Шуберту.

Но «Зимний путь» Шуберта — это путь по земле, а полет Демона — это выход в экзистенциальное… Под арию Демона Эрик уйдет в иной мир — замерзнет насмерть, лежа на снегу в концертном костюме, бесславно и одновременно величественно.

Апрель 2014 г.