В № 21 «Петербургского театрального журнала» публиковалось интервью c Борисом Михайловичем Мездричем — в ту пору еще директором Омской драмы. Прошли годы. Многое изменилось. Мездрич проделал маршрут Новосибирск (Оперный театр) — Ярославль (Театр им. Ф. Волкова) — Новосибирск (опять Опера). Что вспоминается, как оценивается прошлое и настоящее… Об этом пойдет речь.
Борис Мездрич Начало
Елена Третьякова Мы надеемся, что все это происходило не за счет приспособляемости.
Мездрич Не-ет. Какая тут приспособляемость? Если журнал, что называется, на хозрасчете и отражает интересы профессионального сообщества, какая тут приспособляемость? Здесь максимально открытая площадка для высказываний, а не лакированная картинка. Единственное, что у вас слабовато, — менеджмент. Особенно по части распространения: тут еще много резервов.
Третьякова Раньше распространение шло легче. А сейчас сайт, блоги… Очень многое происходит в виртуальном пространстве и не выливается на страницы. Я вообще не понимаю судеб печати теперь, при наличии интернета. А еще почта плохо работает. Не доходят экземпляры до подписчиков. Отправляем, а люди не получают. Идут администраторы на почту, а там целые пачки лежат неотправленные или возвращенные…
Мездрич Да, это понятно. Но, может, все же рекламу развивать? Чтобы знали люди. Может, привлекать сайты театров плюс печатную продукцию, чтобы в программках, например, стояло — информационная поддержка «ПТЖ». Надо, чтобы ссылок на журнал было как можно больше. Ведь театральные сайты люди смотрят. В общем, в этой области надо добавлять. Вот сейчас ведь уже два толстых журнала выходят — «Театр» возобновился. Правда, у них на сайте все появляется с опозданием.
Б. Мездрич. Фото из архива автора
Третьякова Так у всех журналов происходит: выкладываем с опозданием, чтобы сохранять хоть какую-то интригу.
Мездрич Тут еще важно, что ваш журнал в Питере издается, а «Театр» — московский, но они меньше внимания уделяют регионам.
Третьякова Мы один из немногих органов печати, кто держит тему России, освещает театральную жизнь не только столиц. Ездим ведь все по городам и весям — на премьеры и фестивали. Жаль, что финансовой поддержки каждый год нужно добиваться заново, писать гранты, что-то придумывать, а не просто издаваться.
Мездрич С финансированием вообще беда. Чиновники считают, что если театры получают сборы, то на суммы этих сборов надо снижать бюджетное финансирование. Они искренне не понимают, как можно финансировать коллективы или театры, которые не эффективны, — я читал. Тем более что в их понимании эффективность — это зарабатывание денег.
Третьякова То, что театр убыточен, не может работать на самоокупаемости, — в нашем деле азбучная вещь. Чиновники никак это не усвоят?
Мездрич У меня есть цифры по всем театрам РФ, они опубликованы, и я проанализировал. Например, 7 миллиардов 812 миллионов и сколько-то сотен тысяч — столько театры России заработали на всем: на сборах от спектаклей, на арендах. На всем. А поступило на все театры из бюджета — на ремонты, на новые постановки, оплату труда — 28 миллиардов 293 миллиона 970 тысяч. Сопоставить 7 миллиардов и 28, и получится, что только 25 % театры отбивают, зарабатывают сами. Такова общероссийская картина 2010 года. Какая тут самоокупаемость? А логика подсчетов у бизнесменов, которые в минфине и везде, другая. Они говорят, что не понимают, почему государство должно в эту сферу давать 28 миллиардов, а театры к этому зарабатывают еще 7 миллиардов и ничего государству в бюджет из этих доходов не отдают, используют для себя. Понимаете? Я постоянно сталкиваюсь с такими, которые все просчитывают с точки зрения движения денежных потоков. Социальная необходимость, культурная значимость вообще не учитываются. Зачем им это? Зачем им сфера регулирования человеческих взаимоотношений, сфера духовных ценностей? Зачем им высказывания классиков о том, что театр превращает толпу в народ, в людей цивилизованных? Это за гранью их понимания.
Третьякова Невыгодное дело — театры. Закрыть их надо — сколько бы сэкономили.
Мездрич Закрыть и передать торговым центрам или масскульту.
Третьякова Вот в вашем театре — одном из крупнейших в Европе — какую ярмарку можно было бы забабахать!
Мездрич Здесь вообще можно разгуляться. Назначить управляющую компанию, которая площади эти будет эксплуатировать. Площадка хорошо оборудована. Зал 1774 места. Можно приглашать кого угодно — каждый день попса… и понеслось. Будет только прибыль, прибыль, прибыль… Правда, цены поднимутся до небес…
Третьякова Вы плохую идею кидаете. Через годик здесь, может, так и будет.
Мездрич Так к этому все и идет. Вот
Третьякова И не надо обнуляться в конце года?
Мездрич Теперь уже нет. Способ расчета этой субсидии ведь на чем построен? Он построен — и это самая большая беда — на параметрах работы театра за два прошедших года. Сегодня, в 2012 году, мы получили субсидию по результатам деятельности театра в 2009 и 2010 годах. Субсидия 2013 года будет рассчитана по 2010 и 2011 годам. И что происходит? Театр живет очень неравномерно по сезонам, и есть еще заметная инфляция. Получается, что расчет берется за прошлый период, а жить приходится в будущем. Такой расчет приведет к сокращению сети театров.
Казначейства теперь требуют меньше документов
при платежах, раньше их было огромное количество
и казначейства стояли насмерть, плюс еще система
тендеров на все — театры просто увязли в отсутствии
возможности вести оперативную деятельность.
Ритм работы финансовых институтов не совпадал
с ритмом работы театров. Вход в автономное учреждение
для многих был способом освободиться от этого
болота. А теперь по
Наша театральная структура как таковая очень зависима — от губернаторов, начальников — от всех. Чуть что, поток перекроют.
Третьякова Так вы считаете, что театры будут закрываться или объединяться?
Мездрич И так и так. Вот ведь что такое объединение театров? Это всегда уменьшение количества художественных индивидуальностей. Будет меньше творческих направлений, поисков своих путей развития, особенно в драматических театрах. Поляна утратит разнообразие. Вот сейчас в Новосибирске есть Афанасьев, «Глобус», «Красный факел», «Старый дом», кукольный, Первый, театр «На левом берегу» и еще студии, товарищества…
Возможность закрытия театров в новом федеральном законе прописана очень точно. Там простейшая процедура. Но и простой, зеркальный способ открытия. Они предусмотрели в этом законе несложную систему. Несложную в кавычках, тем не менее…
Вот возьмем все ту же книжку — «Театры Российской Федерации» за 2010 год. Всех театров, всех ведомств в общей сложности 604. Обоз-то какой большой…
Третьякова Да это ж минимум для такой страны, боже мой!
Мездрич Если посчитать на тысячу населения, конечно минимум — тут мы проигрываем многим. А сколько зрителей всего побывало на спектаклях? 30 миллионов 995 тысяч.
Третьякова Каждый пятый!
Мездрич Это же серьезная система, которая «перемалывает» народ… И ее недооценивают.
Конечно, бюджет не сможет держать всех. Есть же еще образование, медицина… Доля бюджетного финансирования культуры сократится. Это неизбежно.
Я тут считал среднюю зарплату по театрам драматическим,
не федеральным — слезы. Федеральным хоть
гранты помогают. Когда наш театр открывался после
реконструкции, Путин приезжал. Концерт сделали,
все красиво. Я рядом сижу и говорю: «Вот идея есть»…
Он быстро так переспрашивает: «Массами овладела?»
Я говорю: «Да». И про гранты ему рассказываю. Тогда
ведь гранты президентские получали только столичные
заведения. А в провинции — никто. В 2008 году он
подписал Новосибирскому оперному грант. Я в Ярославль
уехал, увидев, что грант подписан, — как раз
в июле
Сейчас на
Третьякова В интервью десятилетней давности вы отвечали на вопрос о театре директоров, о сообществе директоров. Как нынче с этими проблемами дело обстоит?
Мездрич Вопрос прямо в десятку. Недавно возникла
всероссийская гильдия театральных менеджеров.
Пригласили директоров театров из России. Человек
70 приехали. Прошло учредительное собрание,
организована гильдия. Цель — усиление влияния директоров
на процесс разработки и согласования решений,
связанных с жизнью театра. Потому что, когда
финансовое опережает театрально-целесообразное,
это просто беда. Я еще не говорил про
Третьякова Это конкурс на покупку ниток?
Мездрич Не только ниток. Сначала они же сделали конкурс на постановки. Приглашение режиссеров, дирижеров… Представляете? Кто дешевле, тот выиграл… Это же безумие. Это полное отсутствие понимания, что есть художественный процесс. А разработчик этого закона — Федеральная антимонопольная служба. У них одно требование — бюджетные расходы должны быть защищены от чего-либо. Эта цель перекрывает все. Даже здравый смысл. Сколько было писем, сколько народных артистов ходили и доказывали, что нельзя проводить конкурсы на выбор творческих специалистов. Убрали наконец. Следующий крик был по производству декораций и костюмов. Нельзя считать: что дешевле — то на пользу творчеству. Убрали. Но и на это ушло три года.
Третьякова Гильдия менеджеров ставит задачу заниматься законодательной базой?
Мездрич Да. Ведь законы пишут не про театр, а про бюджетную сферу.
Третьякова То бишь это когда детский сад в принципе не отличается от театра.
Мездрич Надо, чтобы общий закон по бюджетной сфере не вошел в противоречие со спецификой театральной деятельности. С природой театра. Требуется профессиональное экспертное сообщество, которое многое решало бы на стадии разработки.
Третьякова А давайте следующий сюжет будет называться Новосибирск—Ярославль—Новосибирск. Почему уходили и почему вернулись?
Мездрич Меня в Ярославль попросил поехать министр культуры. Он тогда только пришел. Вызывает — давайте в Ярославль. А я там даже проездом не был. Для меня та территория неизвестна абсолютно. Ни в Рязанях, ни в Калугах — нигде не был. Ни в Иваново, ни в Костроме — никогда в жизни. Центральная Россия — чистый лист. Я сначала решил, что ни в какую не поеду. Потом подумал: а как тут работать после отказа — министр только пришел? Потом подумал: сын в Москве рядом, внуки. Да и театр поменьше, а тут Руслан Ефремов уже опыт приобрел, пусть бы разворачивался… Короче, согласился вот из этих простых соображений.
Я приехал 23 сентября 2008 года на представление уже в качестве директора и в первый раз все увидел. Постепенно начал понимать, что не лечить надо, а хирургию мощную применять. Театр много лет не развивался и болен очень сильно. Был полностью дезорганизован весь менеджмент: управление труппой, бухгалтерия, администрация, пожарная безопасность — принципы нормальной жизни театра даже не ночевали. Я в первый же день, когда представление было, сказал, что выгоню, если замечу пьяных. И начал выгонять. И из труппы, и из разных подразделений. Они как бы притихли, конечно, а потом пошли «проявления», некоторую прессу подключили. После пресс-конференции, например, в газете читаю текст, который я не произносил, даже намека не было. А он закавычен. Звоню редактору и спрашиваю, что происходит. Он отвечает, что у журналистов есть право на свое понимание. А у нас, говорю, есть право не пускать ваших журналистов в театр. Забудьте дорогу. Около 20 статей за два с половиной года я получил от этой газеты в свой адрес. Не радостных, как вы понимаете. Газета такая маленькая, назовем ее «Желтое кольцо». Чего только ни писали — грязь, гнусь, вранье. Это фон такой был для работы.
С властью отношения нормальные, зритель шел, и труппу мы почти всю взяли с главным режиссером Сергеем Пускепалисом. Выпустили в итоге 14 премьер. Пришел в театр с посещаемостью 53 %, а ушел с 89 %. Много новых вещей вообще сделали. Спектакль-концерт «Песни нашей жизни». На «Маску» дважды съездили. Ничего не получили в первый раз. А во второй — спецприз жюри. Но поехали первый раз в истории городских театров. Позвал молодых актеров из разных вузов страны. Журнал придумали «Театральный круг» и начали издавать. Организовали фестиваль «Будущее театральной России». С институтом театральным наладили отношения. Когда я приехал, театр с институтом вели войну миров. Выяснилось, что прежний директор мог позвонить в институт и сказать: пришлите второй курс елку наряжать. А у них зачет в это время. Ну и пошло кипение.
Я отправился к ректору — он бывший артист Волковского театра, — и мы с ним договорились о сотрудничестве. Но потом Ученый совет решил с театром не работать. Я попросил главных противников собрать, пришел, и они меня посвятили вот в такие истории про елку. Пришлось убеждать, что и посвящение в студенты проведем, и дипломные спектакли на большой сцене покажем и т. д. В общем, я им предложил делать все совместно. И «Будущее театральной России» (фестиваль начинался еще в Омске, «ПТЖ» писал о нем, начиная с № 26. — Ред.) они уже без меня будут проводить. Туда все приезжают — Владивосток, Иркутск, Красноярск, Хабаровск — вся страна. И какой девиз придуман: «Профессиональный дебют на первой русской сцене»! А Волковскому фестивалю присвоили девиз-концепт «Русская драматургия на языках мира».
А. Рубикис. Фото В. Дмитриева
Третьякова А вот не случись несчастья с директором Новосибирского театра, остались бы в Ярославле?
Мездрич Остался бы. Конечно же, остался бы. Только в начале декабря переехали наконец в Ярославль окончательно. И тут же обратно — на похороны… Новый губернатор Новосибирской области предложил мне вернуться.
В Ярославле очень велика часть консервативной публики. Они живут там многие годы в концентрированной историко-культурной среде, среди совершенно уникальных памятников. Соборы, церкви, монастыри… Куда ни посмотришь — памятник. Ценность их заключается в том, что чем менее они изменчивы во времени, тем ценнее. Точно так же живет и часть населения — все, что было раньше, то и хорошо. Все разговоры начинаются с того, что «я его знаю еще со времен, когда он был…». И десять минут идет рассказ об истории взаимоотношений. И только потом про дело. А если ты только приехал — значит, чужой. При этом руководство говорит: чтобы что-то построить в Ярославле, надо кого-то пригласить. Свои не сделают. Кроме того, идет вымывание специалистов в ту же Москву. А приезжих встречают очень плохо. Любого, изначально. Варяг — слово самое ругательное. Земля не принимает чужих. Они и обо мне так говорят. Там атмосфера в этом смысле очень тяжелая. Все построено на своих старых связях. Чего только не было там… но для меня это как-то быстро отошло.
Третьякова Добрые люди в России… Ну, в общем, вы вернулись, поняв, что здесь осталось после смерти Руслана дело. Ваше же дело.
Мездрич Не совсем так. Просто мне вовремя один из моих коллег сказал: «Ты что, хочешь всю оставшуюся жизнь исправлять ментальность ярославского народа?» Это на меня очень сильно подействовало. А ведь уже многое запустил — новый репертуар, грант, реконструкцию, творческий состав обновился, режиссура… Когда уезжал, вдруг звонки пошли с благодарностями… Но решил вернуться — я же здесь в Новосибирске учился, работал, друзья здесь…
P. S. Я побывала на концерте нового музыкального руководителя театра (в программе «Две элегические мелодии для струнного оркестра» Э. Грига, «Дивертисмент для струнного оркестра» Б. Бартока и Второй концерт для фортепиано с оркестром И. Брамса), послушала, как он дирижирует «Кармен». Айнарс Рубикис — из Риги, лауреат престижных международных конкурсов (первая премия на конкурсе им. Г. Малера и первая премия конкурса Зальцбургского фестиваля), музыкант европейской выучки и европейской организации — его интересы представляет крупное лондонское агентство Askonas Holt. Он молод, невероятно трудоспособен и полон планов: готовит нетривиальные концертные программы, задумывает новые оперные постановки. По манере он противоположен Курентзису — более лиричен, чуждается эффектов, но оркестр послушен его воле, которая, безусловно, в нем имеется, и оркестру передается та волна эмоций, которые испытывает дирижер, влюбленный в исполняемую музыку. При этом в нем ощутимо равновесие разума и чувства, а продуманность деталей, штрихов, оттенков не снижает эмоциональной отдачи, заряженности и зараженности произведением, будь то Григ или Бизе. В нем есть чуткость реакций на каждый звук, нюанс и одновременно не теряется ощущение общего движения, логика развертывания музыкальной мысли. Это в высшей степени живое музицирование. Отсюда и столь же живой отклик зала. Диалог, как кажется, налаживается. И это содержательный диалог.
Март 2012 г.
Это выдающийся деятель культуры!