Л. Минкус. «Дон Кихот». Михайловский театр.
Хореография Мариуса Петипа и Александра Горского,
общая хореографическая редакция Михаила Мессерера, художник Вячеслав Окунев
Хорошо филологам: изучай себе рукописи, комментируй да готовь фолиант в «Литпамятниках». Другое дело — старая, то есть созданная до изобретения видеофиксации, хореография. Какие-то тексты сохранились более-менее полно, от других уцелели лишь куски, которые каждый следующий постановщик сшивал на свой манер. И мотивация этих постановщиков разнится: снять позднейшие наслоения, максимально приблизив балет к первоначальному варианту (но опять-таки: поди знай, каким в точности был первоначальный вариант); расширить партии под себя (так поступали прежде всего Чабукиани и Нуреев); самоутвердиться, поставив в афише свою фамилию перед «after Petipa». И так далее. И отношение публики к новым редакциям тоже неодинаково: кумиру все сходит с рук, потому что эти руки — его; а то балетоманы впадают в инфантильную обиду — отняли любимую с детства вариацию…
Идущий во всем мире «Дон Кихот» подписан
Петипа и Горским с указанием авторов бесчисленных
изменений и прибавлений. Петипа поставил
этот балет Минкуса в 1869 году в Большом театре,
два года спустя воспроизвел в Мариинском, изменив.
В
Сцена из спектакля. Фото С. Левшина
Логично, что ее сын, постановщик нынешнего «Дон Кихота» Михаил Мессерер, полагает наиболее правильным тот московский спектакль. В Михайловском театре 15 лет шло обычное лоскутное одеяло из Петипа—Горского с заплатами многочисленных редакторов из обеих столиц. Самое радикальное, что сделал Мессерер, — изменил порядок сцен. Раньше действие скакало с площади в таверну, из цыганского табора через сон Дон Кихота в кабачок, наконец, опять на площадь, где играли свадьбу Базиля с Китри. Теперь кабачок следует за площадью, таким образом, весь сюжет борьбы цирюльника за прекрасную дочку трактирщика с мнимым самоубийством Базиля и счастливым разрешением исчерпывается к середине второго акта. Вторая его половина — табор, падение Дон Кихота с мельницы и сон. После которого вставлена интермедия: Дон Кихот наталкивается на охотящегося герцога, тот приглашает рыцаря и новобрачных праздновать к себе в замок. Где в третьем акте и происходит свадьба со знаменитым grand pas.
Сцена из спектакля. Фото С. Левшина
В таком перестроении есть убедительный художественный смысл. Сон, где Китри грезится Дон Кихоту Дульсинеей, — переход из простонародной испанистости в горний мир пачек, диадем и стройных классических линий. В прежнем порядке сцен Китри то девчонка, то Прекрасная дама, то снова девчонка, то, наконец, на свадьбе дама, но уже наяву. Сон, перенесенный в точку золотого сечения балета и предшествующий свадьбе, делает тему главной героини не скачущей, но плавно восходящей. А выйти во дворце в пачке естественнее, чем на ту же площадь, где давеча зажигала по-простому.
Сделаны небольшие купюры — сокращены повторы и длинноты, тормозившие действие. Скорректированы мизансцены — в сторону большей оправданности их взаимоотношениями персонажей. Значительно уточнены пантомимные сцены (прежде всего Пролог и роль Гамаша), убрано излишнее грубое комикование. Человек на двадцать увеличен кордебалет. Из отрадных приобретений — живые лошадь и восхитительный осел, театру стоило потратиться — они, безусловно, добавляют ощущения праздника. Из неубедительных — цыганский танец, который Голейзовский сочинил в 1940 году на музыку Валерия Желобинского (впрочем, если бы солистка работала его с таким же бешеным драйвом, как Александр Омар — другой цыганский танец, возможно, порадовал бы и этот). В целом отретушированный спектакль выглядит более динамичным и собранным.
«Дон Кихот» — очередная премьера в Михайловском театре Натальи Осиповой и Ивана Васильева. Это их коронные партии. Частенько артисты, давая «коронку», просто красуются. Осипова и Васильев танцевали как в последний раз. Он гордо вздымал ее в верхнюю поддержку «флажок», и она реяла именно как стяг. И бросалась в «рыбку», как в омут с головой, аж дух перехватывало. Он в сиссоне с колена поднимался в воздух и зависал, будто между ним и полом незримый гидроусилитель. В Сне она была не Дульсинеей (часто это преображение используют как возможность представить две роли в одном спектакле, вроде Одетты—Одиллии), а все той же Китри, закованной в строгий абрис классической балерины, но все равно искрящейся лукавым счастьем бытия. Оркестру пришлось устраивать специальную репетицию — в таком сумасшедшем темпе вариацию в гран-па (фуэте) не играли никогда. Наталья Осипова жила на сцене с наслаждением, энергия которого заполнила театр до краев, описывать это хочется старинным слогом: «казалось, зала рухнет от рукоплесканий». Дирижер Павел Бубельников, который с его обычными мастерством, вкусом и элегантностью провел спектакль, вынужден был с поклонов вернуться в яму — редкий на театре случай: публика заставила бисировать весь финал.
В этот исключительный вечер все: балетмейстер, солисты и вся труппа, дирижер, музыканты, зрители — оказались на своих местах, вот вам и результат.
Апрель 2012 г.
Комментарии (0)