ПАМЯТИ СОФЬИ СОТНИЧЕВСКОЙ

ДОРОГАЯ МОЯ, ПРЕКРАСНАЯ, НЕЗАБВЕННАЯ…

С. Сотничевская. Фото из архива автора

Вот и наступила первая весна без Софьи Владимировны Сотничевской.

Может быть, мы еще до конца не понимаем явление и значение личности Софьи Владимировны Сотничевской для духовной атмосферы Тулы периода от 1940-х годов XX века до 2010-х годов XXI-го. Уникальный человек, объединивший в своей судьбе почти вековое поколение туляков: от времен юности наших бабушек до дня сегодняшнего.

С. В. Сотничевская появилась в Туле в 1944 году вместе с мужем, художником В. Г. Шильдкретом, и дочерью Еленой по приглашению руководства Тульского драматического театра. Мои родственники говорят, что ее сразу увидели на сцене, выделили, что с закрытыми глазами, по голосу, могли узнать ее. Она была для них праздником, идеалом.

Софья Владимировна владела душами и умами туляков многие десятилетия. Она была женщиной до мозга костей, ее героини были не придуманы, не сконструированы холодным рассудком, а рождены живым чувством, горячей кровью, острым умом. Зрители попадали в плен красоты самой Сотничевской, ее природного аристократизма и очарования. Глаза Сотничевской режиссеры называли итальянскими, а голос — скрипкой Страдивари.

В Туле Софья Владимировна практически не сходила со сцены: Лариса в «Бесприданнице», Елена в «Женитьбе Белугина», Глафира в «Волках и овцах», Аксюша в «Лесе», Эмилия в «Отелло», Елена Андреевна в «Дяде Ване», Нина в «Маскараде», Княгиня Бетси в «Анне Карениной», Лиза в «Живом трупе», а роль Марии Стюарт в одноименной трагедии Шиллера стала знаменем поколения 60-х годов прошлого века. Вот где все сошлось: страстное желание жизни, свободы, так присущее самой Сотничевской, человеческая непреклонность, желание любви, отстаивание женского достоинства, родовая гордость — ее Мария была прекрасна, проста, аристократична, одинока и трагична. Спектакль играли из семи дней недели — пять! В таких случаях говорится: профиль ее можно было печатать на монетах!

Без сомнения, по жизненному пути Софью Владимировну вел Господь. Чудо из чудес, что она выжила ребенком в голодных 20-х с заболеванием легких (говорила, что в детстве врачи ей ставили диагноз — туберкулез), что, попав под грузовик и получив в 35 лет перелом основания черепа, она осталась жива и прожила век без четырех лет и пяти месяцев, пережив страшные события: расстрел отца, безумие матери, смерть внуков.

И, без сомнения, чудом было возвращение 74-летней актрисы на сцену в роли Мод («Гарольд и Мод» К. Хиггинса, Ж.-К. Каррьера). Эта роль настолько была вторым «я» Сотничевской, что, когда ее героиня, раскинув, будто в полете, руки, в душевном порыве говорила в зал: «Живите! Любите! Участвуйте в жизни!» — слова эти пронзали каждого зрителя силою личного чувства, призывом не быть равнодушным, душевно тратиться, волноваться, преодолевать житейскую суету ради радости бытия. А это был 1990 год, и мы помним, какое это было жестокое, отнюдь не человеколюбивое время.

Софье Владимировне никогда не хватало работы. Ни в двадцать лет, ни в пятьдесят, ни в семьдесят, ни в восемьдесят! А ведь она играла, будучи на восьмом десятке, в сезон по одной главной роли: Контесса, графиня Ростопчина, Люси Купер, неугомонная бабушка Софья Ивановна. Роль Маши Виноградовой была подарена автором пьесы Львом Проталиным персонально Софье Владимировне, а пьеса «Отдам в хорошие руки добрую старую собаку» имеет авторское посвящение Сотничевской. Она прожила на сцене 198 женских судеб, никогда специально не учила роли, они как бы присваивались ею и становились частью ее биографии.

Без театра она не могла. «Я родилась для сцены!» — под этими словами Саши Негиной из «Талантов и поклонников» могла поставить подпись и Сотничевская. Ее жизнь состояла как бы из двух частей: одна — земная, трудная, с испытаниями, лишениями, войной, потерями, нездоровьем, другая — сценическая, где под солнцем софитов высокой любовью горели сердца, свет побеждал тьму, торжествовала справедливость, где не было смерти, а была только жизнь!

Юбилей Софьи Владимировны Сотничевской «Мои девяносто!» был удивительным. Прекрасная и величественная, с молодым взглядом все тех же — итальянских — глаз и неповторимым переливчатым голосом, она, казалось, сошла с полотен старинных мастеров, соединив прошлое с настоящим. Она царила на сцене, парила над сценой, пролистывая вместе со зрителями тульские страницы своей жизни, увлекая сердца своих поклонников поэзией страны под названием «Софья Сотничевская».

Ее знали в Туле даже те, кто не ходил в театр или ходил очень давно. С ней заговаривали на улице, улыбались ей, здоровались, дарили цветы. Звание «Почетный гражданин города-героя Тулы» вполне ей соответствовало.

Софья Владимировна в жизни была человеком закрытым и одиноким. Подруг, кроме О. С. Карнович, Ольгуни Сергевны, у нее, в общем, не было. Единственным ее надежным и верным другом был муж — Владимир Григорьевич Шильдкрет.

С. Сотничевская (Мария Стюарт). «Мария Стюарт». 1962. Фоторепродукция С. Шмуня

С. Сотничевская (Елена). «Женитьба Белугина». 1945. Фоторепродукция С. Шмуня О. Кузьмичева, С. Сотничевская. 1996. Фото из архива автора

Опорой ей долгие годы были «мальчики и девочки» сначала из студии Дворца пионеров, потом студии при Музее В. В. Вересаева, потом самостоятельной Студии Софьи Сотничевской. Главным же для нее всегда было то, чтобы ее «дети» не были «улишными», чтобы сердца их были растревожены и они воспринимали жизнь не только в сиюминутных проблемах, а в вечной радости солнца, неба, улыбок, человеческой нежности.

В 2007 году Софья Владимировна написала стихотворение, как всегда, для себя, под названием: «А далее езда запрещена…»:

Срубили дерево… Корона крон опала,
Передо мною белая и мертвая стена
Как знак, что далее езда запрещена.
И как-то вдруг я поняла, что я устала.
Я выдержала все, пережила, я устояла.
Но, Боже, как устала я!
Все то, что «я», уходит из меня,
Одна душа еще жива моя.
Беспомощной, ей видно небо над стеною,
Но не загробное, последний всех приют,
А светлое, живое, голубое.
Неспешно облака плывут, манят и за собой зовут.
Взмахнуть бы крыльями — и вслед!
Но крыльев уже нет, и жизни нет.

В ее втором, главном, сценическом, творческом мире стало происходить то же, что и в первом, жизненном: закрылись поочередно двери Музея Вересаева, театра, Дома учителя, где был прописан ее маленький театрик…

Одна из последних дочерей дворянской России, Софья Владимировна Сотничевская не несла свое потомственное дворянство как особую добродетель. Она практически не говорила о нем (за это можно было поплатиться жизнью, так случилось в 1938 году с ее отцом, членом IV Государственной Думы Владимиром Петровичем Сотничевским), но ее выдавало все: манера думать, говорить, ходить, дышать. Она носила свои простенькие платьица и кофточки, которые сама шила и вязала, с королевским достоинством. Вышагивая на своих высоких каблучках, никогда не смотрела вниз, только вверх, в небо.

Мне посчастливилось двадцать один год быть рядом с этой великой женщиной, изо дня в день общаться с ней, готовить к публикации для «Петербургского театрального журнала» ее воспоминания, ходить с ней на творческие встречи со зрителями, сердечно общаться, делиться сокровенным, вместе смеяться.

Каждый из нас живет отмеренный Богом век. Но не каждому Господь посылает такую милость при прощании с земным миром — радость принятия таинства исповеди и причастия Святых Христовых Тайн. Софья Владимировна их удостоилась. Она отошла ко Господу 12 декабря 2011 года.

Живая душа Софьи Владимировны Сотничевской, как душа каждой христианки, вечна, нетленна, и, пока стоит белый свет, она будет нести миру добро, радость, надежду, любовь. Вечная Вам память, дорогая моя, незабвенная Софья Владимировна!