Владимиров И. П. Как нарисовать птицу. СПб., 2011.
Волны ностальгии накатывают сразу же, как только открываешь и перелистываешь книгу: на фотографиях такие прекрасные, родные лица — молодые Алиса Фрейндлих, Михаил Боярский, Анатолий Равикович, Галина Никулина, Леонид Дьячков, Дмитрий Барков, Алексей Петренко, Елена Соловей… звезды… легенды. Сцены из любимых спектаклей, репетиции… Кадры из фильмов и кадры со съемочных площадок. Его портреты — в ролях сценических и ролях жизненных: в роли отца, в роли режиссера, в роли Учителя — среди смеющихся радостных студентов, будущих артистов. И конечно, поражают фотографии старинные, семейные: утонченность юной бабушки, дед-офицер со слегка ироничным взглядом, с саблей на боку. У внука, задумчивого мальчика в матроске, с ними явное сходство — и в детстве, когда бонна обучала его немецкому языку, и в поздней зрелости, когда уже он обучал всех — языку сценическому.
Замечательны немногочисленные рисунки — лошади, куры, собаки… Любовь и внимание к животным всегда означает острый глаз, наблюдательность, радость бытия. А такие картинки, где, например, собаки играют в футбол или одетый в домашнюю куртку и феску пес с пенсне на носу сидит в кресле и читает «Собачий вестник», — уж точно свидетельствуют о чувстве юмора, нестандартном взгляде на мир и глубоком интересе к психологии поведения людей. А также о том, что в доме были английские и немецкие книги.
О детстве и юности Владимиров пишет немного — но достаточно, чтобы понять, откуда стержень, не позволивший потом появиться конформизму, который в Совдепии как-то незаметно вползал в умы, в книги, на подмостки. И потому, когда читаем умопомрачительную фразу о посещении казино в Монте-Карло: «Выходя, я видел, как подъехала машина и оттуда вылезла стопроцентная империалистка — женщина с потухшим взглядом…», — так и слышится слегка ироничная интонация его голоса, интонация человека, который понимает все, просто вынужден о чем-то умалчивать…
Мучительные противоречия времени, впрочем, не щадили никого — ни солдат, ни генералов. У Владимирова была внешность и фактура героя, и это тоже отчасти было противоречием — и социальным, и личностным. Ему мало было актерства — он хотел, как в стихотворении Жака Превера, «рисовать птицу», поймать неуловимое.
«„Как нарисовать птицу“ — эти прекрасные строки сопровождают меня всю жизнь. Так назывался выпускной спектакль моего первого актерского курса, так я назвал и книгу» — из предисловия.
Он рассказывает о том, как рождалось его понимание сценического искусства — в борьбе с бездарной «правдой»! Правдой ложной и правдой скучной. Сейчас уже трудно представить, через что случалось проходить титанам прошлого, как нужно было лавировать между сциллами и харибдами идеологических установок и собственными воззрениями, чтобы осмелиться высказаться! Чтобы сделать успешный театр со своим неповторимым лицом, актерами-звездами и уникальным репертуаром. Театр Ленсовета 1960–1970-х — легенда и гордость русской культуры, наряду с созданиями Любимова, Эфроса, Товстоногова.
Действительно, чтобы посмотреть «Таню», «Моего бедного Марата» или — позже, в семидесятых — «Дульсинею Тобосскую», «Люди и страсти», «Укрощение строптивой», зритель готов был стоять за билетами в многочасовых очередях.
Книга ценна, конечно, не только тем, что это документ эпохи, она отражает и передает дух времени, содержит биографические подробности, крайне интересные, надо заметить. Скажем, что в здании театра на Владимирском прежде был игорный дом. Или — что в юности Владимиров по недоразумению провел несколько дней в подследственной тюрьме вместе с уголовниками (какой опыт!), или — воспоминания об учебе в Кораблестроительном институте.
Владимиров руководил театром около сорока лет, преподавал, его режиссерское мышление, профессиональный опыт, которым он делится, поистине бесценны. Например, о болезни «режиссерская чумка», которой непременно должны переболеть все режиссеры, вышедшие из артистов. Иные страницы просто раскалены — с таким темпераментом он говорит о серьезнейших вещах, с самоотдачей, которой он не находил у своих учеников: «Но каждый раз непременно наступал момент, когда меня схватывал какой-то спазм ненависти к студентам за то, что они с бездумной легкостью разбрасывают самое драгоценное, что есть в жизни, — время».
Аналогии актерской игры со спортом — а Владимиров был страстным болельщиком — тоже оказываются весьма уместными, целеустремленность и внутренняя дисциплина — дефицит сегодня, как и вчера.
Надо сказать, что эта замечательная книга подготовлена
и прекрасно издана гигантскими усилиями
многих людей — Татьяны Жаковской, которая,
будучи завлитом театра в
А на обложке — летит нарисованная птица.
Апрель 2012 г.
Комментарии (0)