C.Сотничевская в спектакле «Гарольд и Мод».
Тульский драматический театр.
Фото С. Шмуня

В том районе, где живет Она, ее зовут просто — Актрисой. Это довольно запутанное по нумерации домов место, но если вы спросите, где живет Актриса, вам тотчас же укажут дом, подъезд, номер квартиры.

Я пришла в театр, когда Сотничевской уже в нем не было. Время от времени говорили: «Вот это могла бы сыграть Сотничевская…» Или где-нибудь на творческой встрече задавали вопрос: «А где сейчас Сотничевская? Она в Туле? Какая это была Мария Стюарт! Сейчас таких актрис нет!»

Встретив в городе, ее невозможно было не заметить и не узнать. Всегда одна, тонкая, прямая, с гордо посаженной головой, со светлыми — от слова «свет» — глазами. В 1978 году по собственному желанию она ушла из театра. В этом был протест, несогласие, нежелание приспосабливаться к обстоятельствам. А во Дворце пионеров и школьников появился новый руководитель театральной студии — Софья Владимировна Сотничевская.

С ’тех пор порога театра она не переступала.

В 1989 году Тульский драматический театр возглавил Александр Попов. Выпустив «Дурацкую жизнь» С. Злотникова, «Ромео и Джульетту» Шекспира, он пришел к выводу, что театру необходимы неожиданность, праздник. И выбрал для постановки «Гарольд и Мод» К. Хиггинса и Ж.-К. Каррьера, пьесу с 80-летней примадонной, которая своим существом разрушает все мертвое и неестественное. Она действует как чувствует, поступает как думает сейчас, сию минуту. Взрослый человек с душой ребенка.

В театре Мод не было. Тогда Александр Иосифович стал расспрашивать, есть ли, была ли в прошлом актриса, которую обожали бы зрители, есть ли та, которую называли бы властительницей душ. С разных сторон, из разных источников называлась одна фамилия: Сотничевская. Попов, человек решительный, направился во Дворец пионеров на занятия к Софье Владимировне.

Через неделю назначили репетицию. И она пришла. Не зная пьесы.

Что творилось 15 февраля 1991 года в зрительном зале драматического театра! Игралась премьера нового спектакля. Все ждали ее выхода. Он был не сразу после начала. И вот зрителю явилась Мод… Шквал, обвал — я не знаю, как назвать то, как встретили ее появление зрители. Казалось, аплодировали стены. После тринадцати лет молчания 74-летняя актриса вновь вышла на родную ей сцену…

Это, конечно, был не только спектакль. Это была встреча. В зале сидела театральная премьерная публика, много пожилых людей, для которых Сотничевская была их молодостью, любовью, надеждой. Актриса как бы прорвала понятие времени, воспарила над ним. Она была не просто бесподобна, глубина ее души скрывала нечто трагическое, невысказанное. Легкая, но обжигающая зрителя грусть присутствовала в ее сиюминутном существовании, в самых веселых, озорных и беззаботных местах.

Нельзя придумать роль, более близкую самой Сотничевской, чем Мод. Всё взрывающая, живая, без тени солидности. Новый день принесет новое — вот ее девиз. «Жизнь — как это чудесно! — говорит Мод. — И самое чудесное, что она не продолжается вечно».

«Если бы я могла выбирать, я бы стала… подсолнечником. Он — большой!» — и тут же быстрым, открытым движением рук тянется ввысь, к солнцу. Ей надо всех спасать, поддерживать, освобождать. Ни секунды на одном месте. Она царит на сцене легко, изящно, невесомо. Для Мод нет препятствий. Взобраться на высокое дерево ей ничего не стоит. Она «висит» посреди сцены без малейшего напряжения и восхищается открывшимся перед ней простором.

А Гарольд! Как он тяжел, предметен в свои 18 лет. Мод делает кувырок через голову.

— Я тоже хочу. Но будет дурацкий вид, — возражает Гарольд.

— А разве мы на это не имеем права?

И, окончательно покоряя Гарольда и зрителей, делает «березку». Она распахивает ему мир, а вместе с ним и всем нам, сидящим в зрительном зале.

Мод Сотничевской — естественна и проста, и в то же время во всех ее движениях, пластике — благородство и порода… Прямая спина и такой неповторимый, своевольный поворот головы! Жесты рук — изящные, прихотливые, глаза — источающие свет, и вовсе не светлые, как кажется с первого взгляда из-за их сияния, а темно-карие. Голос Сотничевской — порывистый, звонкий, серебристый, молодой голос. Многие слова произносит на выдохе, от чего появляются бархатистые нотки.

А на сцене пенится шампанское, звенит хрусталь бокалов Шампанское настоящее! (Кстати, о шампанском: его на свои собственные деньги к каждому спектаклю покупал Гарольд — В. Реутов). Бокалы осушаются до дна!

А потом Мод уходит, потому что она так задумала. Пространство сцены освещается мягким, теплым светом, и Мод растворяется в нем.

Но какое счастье, что финал спектакля не финал жизни! И под щемящую мелодию Мод выйдет живая, не чувствующая себя от усталости и счастья, Актриса…

Поклон Сотничевской — царственный поклон. Длинное белое платье, легко склоненная голова, одна рука отдана кавалеру — Гарольду, другая изысканно, иначе и не сказать — покоится на платье…

В зале плакали — взрослые и дети, капельдинеры, артисты на сцене и зрители. Зал приветствовал свою Актрису стоя. И цветы… цветы… цветы… Так произошло, как считает сама Сотничевская, ее второе воскрешение.

У этого спектакля в своем роде единственная судьба. Во-первых, не было такого случая, чтобы Софье Владимировне не подарили цветов — вне зависимости от времени года. Во-вторых, после каждого спектакля к Сотничевской приходят люди — с благодарностью, исповедями — причем, зрители всех возрастов. Вот одна женщина, ровесница Софьи Владимировны, посмотрев спектакль, сказала: «Я боялась идти смотреть на Вас, боялась разрушить ту красоту, которая жила во мне с давних лет. И я должна сказать вам, что Вы стали еще лучше, еще прекраснее».

На одном из спектаклей на аплодисментах выбежал из зала молодой человек с огромными розами. Встал на колени и с трепетом, восторгом, почтительностью поцеловал руки Мод — Сотничевской. Это показалось так неожиданно, так непохоже на нашу жизнь, что зал на мгновение замер.

Это был один из учеников Софьи Владимировны, из ее студии во Дворце пионеров. Сейчас — ведущий актер Самарского театра драмы Валерий Маркин. Он специально прилетел на один вечер в Тулу — к своему Учителю, которого ни разу не видел на сцене. Ученики Сотничевской — это отдельная страница отдельного повествования. Они работают в различных областях, не все стали актерами, но театр для всех них — одно из самых светлых и счастливых мест на земле.

Мы подружились с Софьей Владимировной. Часто бывая на встречах со зрителями, я слушала ее и всегда жалела, что нет со мной магнитофона: так просто, с юмором, она рассказывала о своей нелегкой жизни.

Родилась Софья Владимировна в 1916 году, в Петрограде. Отец, Владимир Петрович Сотничевский, потомственный дворянин, взял жену из мещан Софью Николаевну Просину. Родственники отца называли их брак мезальянсом. Родители жили бедно, но дружно.

В 1919 году семья вынуждена была уехать в Воронеж. С этого момента Сотничевская начинает себя помнить.

Во время войны в Воронеже сгорели все вещи, все фотографии. Только она одна теперь помнит мать, отца, брата Женю, сестру Леночку…

Предлагаем вниманию читателей записки С. В. Сотничевской — замечательного человека, удивительной актрисы.

То, о чем она пишет, не может не заинтересовать, так как ее судьба так же многострадальна и драматична, как и судьба всего послереволюционного поколения России.