Однажды А. М. Володин приехал в Москву и в первый же вечер, очень поздно, позвонил своей давней знакомой — услышать театральные новости. Узнав про премьеру, спектакль «Сорри», Володин воскликнул: «Ой, как хорошо, я это обязательно хочу посмотреть, я договорюсь с Захаровым». Они проговорили еще часа два, до глубокой ночи.

Она улеглась спать. Звонок.

— Лана, я позвонил Захарову и договорился, все в порядке.

Она опять улеглась и стала засыпать. Звонок.

— Лана, представляешь, я посмотрел на часы. Уже пятнадцать минут третьего, значит, я звонил Захарову в два часа! Он, наверное, уже спал, и я его разбудил. Что делать?

— Саша, придумаешь что-нибудь завтра. Спокойной ночи.

Она опять стала засыпать. Звонок.

— Лана, я сейчас лежал и мучился. Давай я сейчас позвоню Захарову и извинюсь…

— Саша, уже четыре часа, ты снова его разбудишь.

— Ты права. Спокойной ночи.

Она опять стала засыпать. И заснула. Звонок.

— Лана, какой же я бессовестный! Я хочу звонить Захарову и извиняться перед ним, но ведь я же тебе всю ночь спать не даю!..

***

Когда известный дирижер Равиль Мартынов учился в консерватории, Перельман никак не мог запомнить его и всегда спрашивал после занятия: «Скажите, вы не из Вьетнама?»

Первый курс: «Скажите, вы не из Вьетнама?» Второй… Третий… «Вы не из Вьетнама?» Р. Мартынов уехал из Ленинграда, работал в Казани, потом вернулся и возглавил Государственный оркестр…

Теперь Н. Е. Перельман безошибочно узнает его, но каждый раз говорит: «Вы знаете, а ведь раньше я думал, что вы из Вьетнама…»

***

Известный немецкий режиссер Роберто Чулли много лет назад готовился к постановке пьесы Г. Лорки «Дом Бернарды Альбы». Он приехал в Испанию и нашел то место, где стоял реальный дом Альбы, где Лорка писал пьесу. Колодец, лесная речка… Чулли решил, что спектаклю будет нужен живой звук этой воды, энергия реальной природы: Он записал журчание речки на пленку и привез фонограмму… Пространство заполнилось звуками, напоминающими спуск воды в туалете. Затея не удалась. Но нужен был шум воды! Тогда Чулли попросил звукооператора пойти в туалет и записать на пленку шум воды в унитазе. Тот принес запись… и зал заполнился плеском воды, в точности напоминающим журчание речки у реального дома Бернарды Альбы…

***

В середине 70-х годов художник Александр Орлов оформлял спектакль «Бумбараш» в Тбилисском ТЮЗе. Он сдал макет и уехал в Ленинград, чтобы появиться уже ближе к премьере. Незадолго до сдачи из театра пришла телеграмма: «С декорацией все нормально, есть проблема с воронами» (в оформлении действительно нужны были черные вороны).

Когда Орлов приехал в Тбилиси и пришел в театр, он увидел декорацию, стоявшую примерно вверх ногами, а посреди сцены — завпоста Ушанги. Тот печально стоял, держа в руках ружье. Вокруг него на сцене лежало множество экзотических птиц всех мастей и калибров, с хохолками, гребешками и без… «Ну, нэт у нас ворон… Может эти подойдут?» — с надеждой, жалобно спросил Орлова озабоченный завпост.

Ружье в его руках еще, кажется, дымилось…

***

Резо Габриадзе, постоянно находящийся, по его собственному признанию, в состоянии паники, всегда чего-то боялся: если не гриппа, то КГБ, если не КГБ, то гриппа. Но особенно — КГБ. Он не без оснований считал, что эта уважаемая организация присутствует всюду, особенно в гостиницах, и потому стоило заговорить о чем-нибудь «остром» в помещении гостиницы, где жил Резо, он закатывал к потолку глаза и многозначительной немой позой объяснял: молчите. «Откуда этот страх?» — возмущенно спрашивала М. Дмитревская, потому что никогда КГБ не боялась.

Оказалось, что когда-то Габриадзе и Г. Данелия, сочиняя очередной сценарий, жили в хорошо оснащенной московской гостинице «Космос». Сценарий шел вяло, и однажды Габриадзе предложил Данелии прочесть одну сцену вслух, освежая ее текст нецензурными выражениями. Чтобы было поживее. Он начал читать вслух, и вдруг молчавший до этого радиоприемник гомерически захохотал, а просмеявшись сказал: «Извините. Проверка сети». Габриадзе испугался на всю жизнь.

Потом он купил квартиру в Петербурге. «Ну, теперь-то можно говорить обо всем без страха!» — решили друзья, но в ответ Резо печально сказал, что, мол, и тут небезопасно, потому что квартира куплена через агентство, а агентство и КГБ… и так далее.

Через несколько дней Габриадзе, журналистка Лиза Богословская и М. Дмитревская пришли в его новую квартиру после записи на телевидении. Решили попить чаю, но вдруг в квартире раздались странные микрофонные звуки. Габриадзе бросился к сигнализации (мол, кто-то в подъезде) — нет, к радио — нет, не оттуда. А тем временем к первому голосу присоединился неотчетливый второй, и они вступили в диалог… Застывший посреди комнаты Габриадзе выразительно посмотрел на Дмитревскую: а ты возражала! И кто был прав? Квартирка-то нехорошая…

Та была посрамлена.

Немая сцена длилась минуту. Через минуту выяснилось: Лиза положила в сумку буханку хлеба, та нажала на клавишу диктофона — и включилось ее интервью с Муразом Мурванидзе…