У оренбургского театра «Пьеро» есть одна особенность. Когда находишься внутри здания, невольно задумываешься о неразрывной связи между мастерством рукоделия и мастерством кукольника. Интерьеры театра оформлены художником Мариной Яриловой. Здесь можно бесконечно любоваться разнообразными панно и коллажами, посвященными двум темам — старому театральному персонажу с грустными глазами, в честь которого назван театр, — Пьеро и сочной ягоде, ставшей символом фестиваля, — арбузу. Даже простой огнетушитель становится необыкновенным, когда на него надевают кокетливую вязаную шляпку и бежевый костюм. Эта страсть к рукоделию периодически перетекала из фойе театра на сцену.

Тантамаресок из спектакля Ивановского областного театра кукол «Царевич Ваня на волке Сером» по пьесе Н. Шувалова вручную обвязала художник Любовь Болдырева. И три брата, и царь, и Елена Прекрасная «носят» смешные длинные свитера из цветных ниток. Волк, по кличке Серый, скромно сообщающий при первой встрече с Ваней: «Вообще-то, я добрый», — и вовсе целиком связанная из объемной шерсти перчаточная кукла. Мягкая беззубая полосатая морда от глупости царевича то и дело уморительно перекашивается. Ирония драматурга и художника по отношению к известной сказке подкрепляется и актерским исполнением, надо сказать замечательным.

Ирония в решении знакомых с детства персонажей, в том числе при помощи «эксклюзивных» костюмов, стала едва ли не главным приемом и в постановке хозяина фестиваля Александра Ярилова «Загадка Курочки Рябы». Пьеса М. Бартенева и А. Усачева предлагает зрителям задуматься над тем, почему дед и баба били-били яйцо, а когда мышка его таки разбила, расплакались? Над этим вопросом мучаются три сказочных персонажа, Русалка, Кот ученый и Дуб со златой цепью, сочиняя разные варианты ответа. Каждая из версий разыгрывается с помощью разных технологических систем. С каждой, все более нелепой, трактовкой увеличиваются и куклы: петрушки, планшетные, а затем и ростовые, хотя никакой жанровой перемены такие метаморфозы, к сожалению, не приносят. Режиссер и художник возводят абсурд, заданный авторами, в степень, ясно давая понять: Дед и Баба — из породы куриных, а Ряба — их дочка. Эта пернатая тема остроумно воплощена Мариной Яриловой в облачении кукол. А костюмы пушкинской троицы, стильные и модные, так и просятся на подиум.

О том, как навыки рукоделия и фантазия могут привести к созданию спектакля, поведала Катерина Илкова из Болгарии в постановке «Сказка из ниток». Незатейливую историю сказочного королевства рассказывает бабушка-вязальщица с помощью необычных ниточных метаморфоз. Разноцветные клубки превращаются то в головы и туловища персонажей, то в мороженое, то в небесные тела — Луну и Солнце. Река засыхает и актриса поднимает голубой шарф вверх, превращая его в тучу. Самый забавный персонаж этой истории — Стражник — сделан из двух клубков, на голове у него два выпученных глаза, которые с помощью спиц могут буквально «выскакивать из орбит», выражая удивление и недоумение героя. Катерина Илкова на наших глазах создает собственный мир, не забывая о его условности. В спектакле много интерактива. В начале актриса ходит по залу, оценивая вязаные наряды и аксессуары зрителей, не забывает похвастаться и своим чудным платьем. Спектакль понятен и без перевода, а включение актрисой объяснений на русском дает еще один повод улыбнуться («Что это? Конфеты. А по-нашему бонбонки»).

«Арбузник» фестиваль не конкурсный. Но если все-таки пришлось бы присваивать первое место в номинации «Лучший моноспектакль для детей», то приз достался бы постановке Михаила Яремчука «Почему — Потому» из Екатеринбурга. Актриса Наталья Гаранина предстает перед зрителями доброй клоунессой-гномом. Она появляется с огромным рюкзаком за плечами. Из него достает различные предметы: коврик из осенней листвы, солнце на палочке, деревце, яблоки, чтобы повесить на его ветки. Так постепенно появляется осенняя поляна — мир, в котором живет гном. Сотворение этого мира, собственно, и составляет сюжет, единственно доступный двухлетним детям, которым адресован спектакль. Опадают листья, засыпает мотылек. Актриса бережно укладывает его в колыбельку и разрешает маленьким зрителям подсмотреть, как он спит. В театре редко можно встретить удачные работы для таких малышей.

Целый ряд спектаклей, представленных на фестивале, продемонстрировал жизнь традиции и ее преломление в современном театре кукол. Оренбуржцы смогли увидеть и петрушечную комедию, и клоунаду, механическое действо кукол-автоматов, работы домашнего и уличного театров.

В спектакле «Актерского дома Колибри» (Архангельск) «Байка про Петрушку» герой остался озорником, шутником, остряком, но приобрел новые качества. Он стал циником, опопсел. Времена меняются — меняется и герой. В выборе невесты главным критерием оказывается ее капитал. В театре Федора Румянцева и Андрея Щукина (как и у многих современных петрушечников) больше нет смерти — комической катастрофы, утверждающей рождающее и поглощающее начало земли. А. Ф. Некрылова на одном из ежедневных обсуждений выразила предположение, что XX век, принесший столько катастроф, в корне поменял отношение людей к смерти. Она стала чем-то ужасным, над чем нельзя шутить. Поэтому в современном балаганном театре все заканчивается побоями и драками, но персонажи остаются живыми и здоровыми. Заметна и трансформация некоторых героев, ироничное к ним отношение. Так, Цыган становится «лицом кавказской национальности».

Владимир Захаров из Томска продолжает традицию кукол-автоматов, популярную еще в XVIII веке. Роза в горшочке, которая изящно танцует; кукла-пианист, играющая на протяжении всего действа на инструменте; «живая» лампочка — все это завораживает в спектакле «История одной куклы». При всей уникальности механики представлению явно не хватает драматургии и крепкой режиссерской руки. От показа остается впечатление эссе на тему переживаний художника, а не полноценного спектакля.

Наличие в афише фестиваля выступления клоуна показалось странным. На деле же Яри Силъямаки из Финляндии продемонстрировал виртуозное мастерство, столь универсальное, что какие бы то ни было вопросы отпали. Пластика Клоуна Додо невероятно выразительна, каждое движение отобрано и выверено. Работа с предметом вызвала восхищение у кукольников, понимающих, что значит «держать уровень». Можно позавидовать умению Додо представлять всем известные вещи в новом свете. Из традиционного циркового цилиндра появляется кролик. Но не настоящий, а плюшевый. И Додо начинает фантазировать, что можно с ним сделать, предлагая огромное количество смешных вариантов. Исполнитель не заигрывает с публикой с помощью старых как мир приемов, но и взрослые, и совсем юные зрители активно включаются в действо и без конца веселятся.

В четыре дня фестиваля вместилось двенадцать представлений. Единственным серьезным провалом стал спектакль Оренбургского областного театра кукол «Женитьба Бальзаминова» по пьесе Островского. В причинах разбираться не будем. Вероятнее всего, коллектив, долго живший без режиссера, потерял очень много и не смог быстро выйти из века «дорежиссерского театра».