Суд, дорогие читатели и коллеги, шел долго: с конца ноября 2006 года по конец октября 2007-го. Было так много всего, что в прошлом номере я решила не обременять вас пространными рассказами. Не стану и теперь, тем более что, хотя мы долго ждали Решения, которое обязаны публиковать (потому номер выходит так поздно), судебная тяжбы еще не вполне завершилась. В последний раз истцы затребовали с нас возмещения судебных издержек (в частности, оплатить приезды на процесс одного из трех представителей А. А. Калягина) в размере около 60 000 руб., но не явились на последнее заседание, так что 7 ноября я опять пойду в Василеостровский суд…
Было много всего. Скажем, весной наш свидетель, руководитель Интерфакса Л. Д. Фомичева выдвинула мою статью, за которую Калягин подал в суд, на премию «Золотое перо» (высшая журналистская премия Петербурга). И я получила это «Золотое перо». Сами премии не имеют значения, но эта была для меня подтверждением того, что на суде Людмила Дмитриевна подтвердит достоверность опубликованной информации (ведь не станете вы выдвигать на премию текст, в котором не уверены!). И одним из самых тяжелых «судных дней» был день, когда человек, инициировавший мое «Золотое перо», не подтвердил, что в статье изложено то, что звучало…
А тот день, когда — за два часа до заседания — мы получили факс, уведомлявший нас о том, что адвокат, который вел наш процесс, выходит из дела?..
А шок, когда мы с новым адвокатом, В. Л. Левыкиной, стали читать протоколы, в которых не было не только многого, но порой самого главного?! Посадите первокурсника — он запишет примерно так, путая СТД и ДВС, секретарей СТД и секретарей вообще, записывая что-то, как-то, частично…
Мы прошли долгий путь (хоть бери псевдоним «Муромский»!). Уже готова была «шапка», которую театральная Россия и ближнее зарубежье предлагали пустить по кругу, чтобы собрать А. А. Калягину запрашиваемую сумму, нам даже присылали песни:
Полмиллиона? Мы ведь не скряги
И ведь не станем беднее, чем есть.
Полмиллиона? Возьмите, Калягин,
Чтобы отмыть потускневшую честь.
Спасибо всем, кто поддерживал и поддерживает нас, кто приходил в душный зал суда, сидел, слушал, реагировал, звонил, писал, болел за журнал!
Вас было много. Мы кланяемся всем. Особый поклон нашим стойким защитникам, свидетелям Дине Петровне Кальченко и Нелли Аркадьевне Межанской. Ведь переступить порог суда и дать показания — испытание. Спасибо всем, кто не испугался.
Дело № 2-539/07
01 октября 2007 года
РЕШЕНИЕ
Именем Российской Федерации
Василеостровский районный суд Санкт-Петербурга в составе:
председательствующего судьи Найденовой Н. Н.,
с участием адвокатов Рафалович М. Д., Чурносовой
Е. В., Левыкиной В. Л. при секретаре Буровой Т. М.,
рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Калягина Александра Александровича к редакционно-издательской автономной некоммерческой организации «Петербургский
театральный журнал», Дмитревской Марине Юрьевне о защите чести, достоинства, деловой репутации,
взыскании компенсации морального вреда,
установил:
Калягин А. А., уточнив в порядке ст. ст.39, 41 ГПК РФ название ответчика, обратился в Дзержинский районный суд Санкт-Петербурга с иском к редакционно-издательской автономной некоммерческой организации «Петербургский театральный журнал», Дмитревской Марине Юрьевне о защите чести, достоинства, деловой репутации, взыскании компенсации морального вреда.
В обоснование иска указывал, что в статье под названием «Сад без земли», опубликованной в журнале «Петербургский театральный журнал» № 2 (44) 2006 г. (стр. 6–7), автором которой является главный редактор журнала М. Дмитревская, распространены сведения, оскорбляющие его честь, достоинство, деловую репутацию, а именно: «Нынче Н. В. Буров (оставаясь до осени Секретарем СТД РФ, но работая теперь Председателем Комитета по культуре СанктПетербурга) поведал журналистам, что когда он нашел инвестора, который был готов купить 2 га земли за 12 млн, его предложение Москвой и Калягиным принято не было, а теперь пришел московский инвестор (был на московский холдинг АКФ „Система“), который покупает 4 га за 4 млн. То есть крупный землевладелец СТД по каким-то причинам предпочел продешевить („Все обнародовать не могу“, — признался телекамерам Буров). Причины, собственно, могут быть неясны только октябренку, а пионер уже поймет без слов…».
По мнению истца, данные сведения не соответствуют действительности, являются сведениями, порочащими и умаляющими его честь, достоинство и деловую репутацию. Указанная статья вызвала ничем не подтвержденные кривотолки среди членов Союза Театральных Деятелей РФ (далее по тексту — Союз или СТД), членов высшего постоянно действующего руководящего органа Союза — секретариата СТД, работников центрального аппарата и региональных организаций СТД, среди актеров и работников возглавляемого им Театра «Et Cetera». Из смысла статьи понималось, что сумма 20 миллионов — это недополученная выгода СТД РФ, следствие возможного коммерческого подкупа председателя Союза Калягина А. А. На него и подчиненных ему руководящих сотрудников центрального аппарата СТД стали смотреть как на преступников, «бандитов». Статья вызвала обсуждение и среди пенсионеров, проживающих в доме ветеранов сцены им. М. Г. Савиной Союза театральных деятелей Российской Федерации. Этими действиями автором публикации и редакцией журнала причинен вред принадлежащим истцу нематериальным благам: чести, достоинству, деловой репутации гражданина и известного общественного деятеля.
По указанным основаниям в предъявленном иске истец просил обязать редакционно-издательскую автономную некоммерческую организацию «Петербургский театральный журнал» (далее по тексту — редакция журнала «Петербургский театральный журнал»), в соответствии с требованиями Закона РФ «О средствах массовой информации» признать не соответствующими действительности и порочащими честь, достоинство и деловую репутацию истца сведения, распространенные в статье «Сад без земли» на стр. 6–7 № 2 (44) 2006, путем опубликования опровержения следующего содержания: «В журнале „Петербургский театральный журнал“ № 2 (44) 2006 опубликована статья Марины Дмитревской „Сад без земли“. Редакция журнала считает необходимым признать и проинформировать своих читателей о том, что указанная статья содержит отдельные суждения и выводы автора, а именно „нынче Н. В. Буров (оставаясь до осени Секретарем СТД РФ, но работал теперь Председателем Комитета по культуре Санкт-Петербурга) поведал журналистам, что когда он нашел инвестора, который был готов купить 2 га земли за 12 млн, его предложение Москвой и Калягиным принято не было, а теперь пришел московский инвестор (был назван московский холдинг АКФ „Система“), который покупает 4 га за 4 млн. То есть крупный землевладелец СТД по каким-то причинам предпочел продешевить („Все обнародовать не могу“, — признался телекамерам Буров). Причины, собственно, могут быть неясны только октябренку, а пионер уже поймет без слов….“ не соответствующие действительности, которые наносят ущерб деловой репутации, задевают его честь, достоинство и доброе имя», взыскать с ответчика, автора публикации Марины Дмитревской, компенсацию морального вреда в размере 150000 тысяч рублей и с редакции журнала «Петербургский театральный журнал» — компенсацию морального вреда в размере 1 рубль (л. л. д. 6–10).
Определением от 4 декабря 2006 года Дзержинского районного суда Санкт-Петербурга гражданское дело было передано на рассмотрения по подсудности в Василеостровский районный суд Санкт-Петербурга (л. л. д. 43–44).
В судебном заседании 19.03.2007 года истцом в лице представителя по доверенности, Чурносовой Е. В., в порядке ст. 39 ГПК РФ был уточнен пункт 1 исковых требований, согласно которым истец просил: обязать редакцию журнала «Петербургский театральный журнал» в соответствии с требованиями ст. 44 Закона РФ «О средствах массовой информации» признать не соответствующими действительности и порочащими честь, достоинство и деловую репутацию истца сведения, распространенные в статье «Сад без земли» на стр. 6–7 № 2 (44) 2006 журнала «Петербургский театральный журнал», путем опубликования опровержения в форме сообщения о принятом по данному делу судебном решении, включая публикацию текста судебного решения (л. д. 70).
В судебном заседании 03.05.2007 года представителем истца по доверенности, Лихотниковой Е. П., было подано ходатайство о взыскании солидарно с ответчиков судебных издержек, связанных с дорожными расходами представителя, в размере 36212 рублей (л. д. 197).
В судебном заседании 21.06.2007 года истцом в лице представителя по доверенности, адвоката Чурносовой Е. В., в порядке ст. 39 ГПК РФ, были уточнены исковые требования в части взыскания суммы компенсации морального вреда, подлежащей взысканию с ответчика Дмитревской М. Ю., истец просил взыскать с автора публикации, Марины Дмитревской, в возмещение морального вреда 500000 (пятьсот тысяч) рублей (л. д. 216).
В судебном заседании 23.08.2007 года представителем истца по доверенности Лихотниковой Е. П., было подано ходатайство о взыскании солидарно с ответчиков по основаниям ст.94 ГПК РФ дополнительных расходов по проезду представителя в размере 19482 рублей (л. д. 244).
В судебное заседание истец не явился, представители истца по доверенностям, адвокаты Рафалович М. Д. (ордер № 52 от 04.12.2006 г.) и Чурносова Е. В. (ордер № 27/06 от 29.01.2007 г.), в судебном заседании исковые требования поддержали в полном объеме и просили их удовлетворить.
Ответчик Дмитревская М. Ю., главный редактор редакционно-издательской автономной некоммерческой организации «Петербургский театральный журнал», ее представитель, адвокат Левыкина В. Л. (ордер № 009342 от 05.07.2007 г.) в судебном заседании с иском не согласны, в удовлетворении иска просили отказать.
Суд, выслушав стороны, обозрев № 2 (44) 2006 журнала «Петербургский театральный журнал», на стр. 6–7 которого опубликована статья «Сад без земли», оценив имеющиеся в материалах дела доказательства в их совокупности, приходит к следующему.
В соответствии со статьей 23 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на защиту своей чести и доброго имени.
В соответствии со ст. 150 ГПК РФ — Жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна, право свободного передвижения… иные личные неимущественные права и другие нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом…
Нематериальные блага защищаются в соответствии с настоящим Кодексом и другими законами в случаях и тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12 ГК РФ) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.
В соответствии со ст. 151 ГК РФ «Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.
При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причине вред».
В соответствии с п. п. 1 и 7 ст. 152 ГК РФ гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, а юридическое лицо — сведений, порочащих его деловую репутацию.
По делам данной категории необходимо иметь в виду, что обстоятельствами, имеющими в силу ст. 152 ГК РФ значение для дела, которые должны быть определены судьей при принятии искового заявления и подготовке дела к судебному разбирательству, а также в ходе судебного разбирательства, являются: факт распространения ответчиком сведений об истце, порочащий характер этих сведений и несоответствие их действительности. При отсутствии хотя бы одного из указанных обстоятельств иск не может быть удовлетворен судом.
Под распространением сведений, порочащих честь и достоинство граждан или деловую репутацию граждан и юридических лиц, следует понимать опубликование таких сведений в печати, трансляцию по радио и телевидению, демонстрацию в кинохроникальных программах и других средствах массовой информации, распространение в сети Интернет, а также с использованием иных средств телекоммуникационной связи, изложение в служебных характеристиках, публичных выступлениях, заявлениях, адресованных, должностным лицам, или сообщение в той или иной, в том числе устной форме хотя бы одному лицу.
Сообщение таких сведений лицу, которого они касаются, не может признаваться их распространением, если лицом, сообщившим данные сведения, были приняты достаточные меры конфиденциальности, с тем, чтобы они не стали известными третьим лицам.
Не соответствующими действительности сведениями являются утверждения о фактах или событиях, которые не имели места в реальности во времени, к которому относятся оспариваемые сведения. Не могут рассматриваться как не соответствующие действительности сведения, содержащиеся в судебных решениях и приговорах, постановлениях органов предварительного следствия и других процессуальных или иных официальных документах, для обжалования и оспаривания которых предусмотрен иной установленный порядок.
Порочащими, в частности, являются сведения, содержащие утверждение о нарушении гражданином или юридическим лицом действующего законодательства, совершение нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота, которые умаляют честь и достоинство гражданина или деловую репутацию гражданина либо юридического лица.
Согласно п. 5 Постановления № З от 24.02.2005 года Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц», если оспариваемые сведения были распространены в средствах массовой информации, то надлежащими ответчиками являются автор и редакция.
В силу п. 1 ст. 152 ГК РФ обязанность доказывать соответствие действительности распространенных сведений лежит на ответчике. Истец обязан доказать факт распространения сведений лицом, к которому предъявлен иск, а также порочащий характер этих сведений.
Как установлено судом, статья «Сад без земли» была опубликована в Петербургском театральном журнале в № 2 (44) 2006 г. после проведения 9 июня 2006 года информационным агентством «Интерфакс Северо-Запад» в пресс-центре Интерфакса пресс-конференции на тему «Ситуация вокруг дома ветеранов сцены им. Савиной».
Из объяснения Дмитревской М. Ю., автора статьи, следует, что в основу статьи положено выступление на указанной пресс-конференции Бурова Н. В., председателя Комитета по культуре Санкт-Петербурга, который в своем выступлении привел доводы и назвал цифры, которые приведены в статье.
Допрошенный судом в качестве свидетеля Буров Н. В. пояснил суду, что принимал участие в прессконференции, посвященной проблемам дома ветеранов сцены им. Савиной, отвечал на вопросы журналистов. Буров Н. В. показал, что, отвечая на вопросы журналистов, он говорил о том, что имелось намерение продать часть земли, для того чтобы сделать ремонт в доме ветеранов сцены. Им был найден инвестор в Санкт-Петербурге, который хотел купить эту землю, по этому вопросу он ездил в Москву, в Союз театральных деятелей, по приезду узнал, что его предложение запоздало, ранее уже был найден другой инвестор. Как показал свидетель, на пресс конференции им не назывались никакие определенные цифры ни о размере земли, ни о ее продажной стоимости, в своих ответах он лишь оперировал понятиями «больше», «меньше» (л. л. д. 96, 97).
Допрошенная по ходатайству ответчицы свидетель Фомичева Л. Д., президент ЗАО «Интерфакс Северо-Запад», показала суду, что пресс-конференция проводилась по инициативе информационного агентства «Интерфакс», была посвящена проблемам дома ветеранов сцены им. Савиной. Поводом для проведения пресс-конференции послужил факс о продаже земли. На пресс-конференцию были приглашены представители дома ветеранов сцены, журналисты, также в работе пресс-конференции принимали участие Буров Н. В., председатель Комитета по культуре Санкт-Петербурга, Новиков В. А., секретарь СТД. Отвечая на вопросы журналистов, Буров Н. В. сказал, что часть земли, действительно, будет продана. Буров Н. В. говорил, что есть несколько вариантов продажи земли, но конкретных сумм не называл (л. л. д. 97, 98).
Свидетель Межанская Н. А. пояснила суду, что была на пресс-конференции, посвященной проблемам дома ветеранов сцены. По ее словам, инициатором проведения пресс-конференции был председатель дома ветеранов сцены. Буров Н. В. присутствовал на пресс-конференции. На пресс-конференции были две телекамеры. На пресс-конференции, как показала свидетель, она узнала, что существовало два варианта продажи земли, первый: 2 га за 12 миллионов — этим проектом занимался Буров Н. В., о чем было сказано на пресс-конференции самим Буровым Н. В., и второй: 4 га за 4 миллиона рублей, сейчас данный проект приостановлен. Разговоры о продаже земли начались в 2003 году, однако она не видела документов о продаже земли (л. д. 97).
Суд не имеет оснований не доверять показаниям указанных свидетелей, в исходе дела свидетели не заинтересованы. Обстоятельство того, что Буров Н. В., будучи допрошенным судом в качестве свидетеля, указывал на отсутствие телекамер в ходе работы пресс-конференции, на что обратила внимание в своих объяснениях ответчица Дмитревская М. Ю., не является основанием не доверять показаниям свидетеля Бурова Н. В. Суд учитывает, что показания Бурова Н. В. соотносятся с показаниями другого свидетеля, Фомичевой Л. Д., допрошенной судом по ходатайству ответчицы, оснований не доверять показаниям которой у суда не имеется. Суд также считает правдивыми показаниями свидетеля Межанской Н. А., однако, учитывая, что Межанская Н. А., как проживающая в Доме ветеранов сцены, принимала участие в многочисленных встречах, посвященных проблемам Дома ветеранов сцены, допускает, что приведенные ею цифры озвучивались на других мероприятиях.
Ввиду объяснений ответчицы о том, что статья была опубликована на основании прозвучавшего 09.06.2006 г. выступления Бурова Н. В. на пресс-конференции, видеозапись которой вел ряд телерадиокомпаний, по ходатайству ответчицы судом были истребованы видеозаписи проводимой пресс-конференции. По запросам суда телерадиокомпаниями НТВ, ОАО ТРК «Петербург» были представлены видеозаписи указанной пресс-конференции. В судебных заседаниях 12.09.2007 г. и 01.10.2007 г. был произведен просмотр представленных материалов, которые являются фрагментарными и выступление Бурова Н. В., его ответы на вопросы журналистов не содержат.
Журнал «Петербургский театральный журнал» является периодическим изданием, предназначен широкой аудитории читателей, тем самым факт распространения изложенных в нем сведений нашел свое подтверждение, не оспаривается ответчиками. Статья обсуждалась на встрече делегатов регионов Сибири, дальнего Востока и Урала V (ХIХ) съезда Общероссийской общественной организации, СТД, (л. д. 73) на V (ХIХ) съезда Общероссийской общественной организации, СТД, возглавляемой истцом (л. л. д. 77–80), вызвала обсуждение и среди лиц, проживающих в Доме ветеранов сцены им. Савиной.
Оценивая в совокупности установленные по делу обстоятельства, суд приходит к выводу, что ответчиками не приведено доказательств того, что приведенные в статье «Сад без земли», опубликованной в «Петербургском театральном журнале» на стр. 6–7 № 2 (44) 2006 главным редактором Дмитревской М. Ю., сведения имели место в реальности во время проводимой пресс-конференции, следовательно, не соответствуют действительности, умаляют честь и достоинство истца, гражданина Калягина А. А., деловую репутацию истца, председателя СТД, чем причинен вред принадлежащим истцу нематериальным благам: чести, достоинству и деловой репутации, солидарная ответственность за что ложится на ответчиков.
В соответствии с п. 2 ст. 49 Закона РФ «О средствах массовой информации» от 27.12.1991г. № 2124-1 (с изменениями на 21.07.05 г.) (далее по тексту — Закон о средствах массовой информации) журналист обязан проверять достоверность сообщаемой им информации.
Статья 51 приведенного Закона «О средствах массовой информации» прямо говорит о том, что не допускается использование установленных настоящим Законом прав журналиста в целях сокрытия или фальсификации общественно значимых сведений, распространения слухов под видом достоверных сообщений, сбора информации в пользу постороннего лица или организации, не являющейся средством массовой информации.
На ответчика может быть возложена обязанность компенсировать моральный вред, причиненный распространением такой информации (статьи 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).
С учетом установленного суд находит, что заявленное истцом по вышеприведенным основаниям требование об обязании редакции журнала. «Петербургский театральный журнал» признать несоответствующими действительности и порочащими честь, достоинство и деловую репутацию истца сведения, распространенные в статье «Сад без земли» на стр. 6–7 № 2 (44) 2006 журнала «Петербургский театральный журнал», путем опубликования опровержения в форме сообщения о принятом по данному делу судебном решении, включая публикацию текста судебного решения, и требование о взыскании компенсации морального вреда обоснованы по праву, подлежат удовлетворению.
При определении размера компенсации морального вреда суд принимает во внимание характер и содержание публикации, а также степень распространения недостоверных сведений, степень вины нарушителя, нравственных страданий истца, требования разумности и справедливости, равно требование о том, что подлежащая взысканию сумма компенсации морального вреда не должна вести к ущемлению свободы массовой информации, в связи с чем считает возможным указанное требование удовлетворить в части и взыскать с ответчика Дмитревской М. Ю. компенсацию морального вреда в размере 1000 рублей, с ответчика, редакционно-издательской автономной некоммерческой организации «Петербургский театральный журнал» взыскать компенсацию морального вреда в размере 1 рубль.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 12, 56, 57, 167, 194–198 ГПК РФ, суд
РЕШИЛ:
Исковые требования Калягина Александра Александровича к редакции журнала «Петербургский театральный журнал», Дмитревской Марине Юрьевне удовлетворить в части.
Обязать редакционно-издательскую автономную некоммерческую организацию «Петербургский театральный журнал» признать не соответствующими действительности и порочащими честь, достоинство и деловую репутацию истца сведения, распространенные в статье «Сад без земли» на стр. 6–7 № 2 (44) за 2006 г. в журнале «Петербургский театральный журнал» путем опубликования опровержения в форме сообщения о принятом по делу судебном решении, включая публикацию текста судебного решения.
Взыскать с Дмитревской Марины Юрьевны в пользу Калягина Александра Александровича компенсацию морального вреда в размере 1000 рублей, с редакции журнала «Петербургский театральный журнал» — 1 (один) рубль.
В остальной части иска — отказать. Решение может быть обжаловано в Санкт-Петербургский городской суд в течение 10 дней.
Решение комментирует Президент Международной коллегии адвокатов «Санкт-Петербург», почетный адвокат, член исполкома Гильдии российских адвокатов, вице-президент Гильдии российских адвокатов, член ассоциации юристов Санкт-Петербурга и Ленинградской области, член Квалификационной комиссии АП Санкт-Петербурга, член Совета АП Санкт-Петербурга Валентина Леонидовна Левыкина.
Решение суда, как и все судебные документы, пишется в соответствии с определенными требованиями, не всегда понятными не искушенному в юридических вопросах читателю. Сначала идет описательная часть, потом все это дублируется, дублируется — и у человека порой нет сил просто прочитать текст. Чтобы понять, что происходило в процессе, часто бывают нужны дополнительные разъяснения, и даже адвокат нередко объясняет своему доверителю смысл юридического текста. В данном случае тоже нужны комментарии.
Гражданин Калягин обратился в суд о защите чести, достоинства и деловой репутации, а также просил взыскать компенсацию за причиненный ему моральный вред в конечном размере 500 000 рублей. В решении суда разъяснено Законодательство РФ, которое дает право каждому гражданину право на защиту своих чести, достоинства, доброго имени и на компенсацию причиненного морального вреда. Что такое моральный вред? Это физические и нравственные страдания. То есть суд должен оценить степень этих страданий и определить сумму, которая была бы эквивалентна причиненному вреду. При этом необходимо убедиться в том, что опубликованные сведения действительно умаляют честь и достоинство. Суд пришел к выводу (и это указано в Решении), что честь и достоинство гражданина пострадали, и из последней части текста можно понять, что Калягин пострадал серьезно. Придя к выводу, что опубликованные сведения не соответствуют действительности, суд принял решение о денежной компенсации, эквивалентной страданиям. По моему мнению, исходя из суммы в 1001 рубль, истец в данном деле не убедил суд в том, что публикация вызвала у него сильные страдания и причинила ему серьезный вред. Если уж говорить о чести и достоинстве, то, получив за их умаление 1001 рубль, я бы испытала еще большие моральные страдания, чем те, которые испытывала до этого. Для меня было бы оскорбительно получить такое решение.
Почему суд приходит к такой низкой сумме материальной компенсации? С первой страницы много говорится о том, какие должности занимает Калягин: СТД, Общественная палата, театр «Et сetera», то есть любой его шаг — это публичность, он должен оценивать каждое свое действие, с него больший спрос. Вместе с тем Калягин обращается в суд как простой гражданин — и здесь есть некое лукавство. Не все граждане знают, что законодательство рекомендует судам обращать внимание на Декларацию о свободе политической дискуссии в СМИ. Этот документ был принят в 2004 году Комитетом министров Совета Европы. В нем говорилось о том, что «политические и государственные деятели, стремящиеся заручиться общественным мнением, тем самым соглашаются стать объектом общественно-политической дискуссии и критики в СМИ, поскольку это необходимо для обеспечения гласного и ответственного осуществления ими своих полномочий». Декларация рекомендует публичным людям не судиться за любое высказанное оценочное суждение, которое, может быть, и затрагивает их законные интересы, а использовать право на ответ, комментарий, реплику в том же СМИ. Это то право, которое рекомендует законодатель и которым в первую очередь должен воспользоваться политик, деятель, в данном случае Калягин. Несомненно, это обстоятельство было учтено судом, тем более что в ходе процесса журнал не раз предлагал Калягину выступить с ответом, опровержением, но он этим правом не воспользовался.
Иск был очень плохо обоснован: «статья вызвала резонанс» (она для того и пишется!), «пошли кривотолки» (никак не доказано). Какие моральные страдания несет человек, деятельность которого обсуждается? Ты либо работай, либо не работай, уходи.
Мы ни в коем случае не оспаривали то, что «ПТЖ» распространил эти сведения, и ни в коем случае не считаем, что были распространены ложные сведения. Но данное обстоятельство недоказуемо, если человек, слова которого приводятся в печати, утверждает, что он их не произносил.
Во-первых, существует определенный порядок обжалования сведений, опубликованных в СМИ. Сообразно ему, лицо, чьи слова приводятся в тексте, привлекается соответчиком по делу. В данном случае Калягин должен был предъявить иск не только журналу и М. Дмитревской, ответчиком по делу должен был идти и Н. Буров. Либо — в случае, если его слова искажены, — он должен быть выступать истцом. Эти вопросы возникают у любого юриста-школьника… А когда человек, которого цитируют, отказывается от своих слов, СМИ оказывается заложником ситуации. Тут должны быть истребованы все возможные источники информации. И, надо сказать, мы столкнулись с крайне странным обстоятельством: в «Интерфаксе», проводившем пресс-конференцию, отсутствует аудиозапись, более того, в тот день не велся учет присутствовавших корреспондентов, то есть не существует ни одного объективного доказательства, которое помогло бы оправдаться любому журналисту-автору. Таким образом, мы могли опираться только на свидетельские показания. Но свидетельские показания — это то, что подлежит оценке. И в Решении есть фрагмент, когда судья дает их анализ: мог соврать — не мог, наслоилось — не наслоилось… И крайне жалко, что правильно проведенный допрос одного из самых важных свидетелей, Д. Кальченко, которая была инициатором пресс-конференции и подробнейшим образом подтвердила суду абсолютную достоверность приведенной информации, широко касаясь вопросов деятельности СТД и жизни ДВС, был зафиксирован в протоколе не полно. Когда я вошла в дело и попросила передопросить свидетеля, который утверждает, что слышал именно то, что напечатано в журнале, — суд отказал в по вторном допросе, на что имел полное право. Протоколы должны проверяться в течение трех дней, и в данном случае небрежность, оплошность юристов, присутствовавших в деле, не позволила суду опереться на показания Д. Кальченко. Давать оценку ее показаниям было невозможно, в протоколе зафиксирована их малая часть, поэтому показания наиважнейшего свидетеля не вошли в текст Решения.
Есть еще один момент, который нужно прокомментировать. Дело в том, что, когда мы взвешиваем достоверность, она не должна быть приблизительной, она должна быть точной. На сегодняшний день невозможно найти тех инвесторов, которые вели переговоры по ДВС, называли цифры. Если я выступаю устно, я же не буду говорить о том, что Свидетельство о регистрации права на землю, предоставленное СТД, гласит о том, что СТД приобретает земельный участок 28 543 кв. м. Естественно, в устном выступлении я скажу: «Двадцать восемь с половиной». Доказать точное соответствие действительности цифр, приведенных в устном выступлении, практически невозможно.
Я считаю, что нужно с уважением относиться не только к своим чести и достоинству, но и к суду, к закону. Нельзя использовать суд для решения каких-то очень незначительных вопросов. К Королеве Великобритании могут апеллировать все, но обращаются только по вопросам жизни и смерти. Люди идут в суд, чтобы решить жизненно важные вопросы. В данной ситуации гражданин Калягин обратился в суд, чтобы доказать: экономическая политика СТД — безупречна, а ее пытаются критиковать. Надо сражаться равноценным оружием: нападают на тебя с топором — бери топор, нападают с пером — бери перо. Но использовать судебную систему для решения частного вопроса! Тем более что через короткое время Инвестпроект по ДВС был отменен Президентом. Значит, и он посчитал экономическую политику СТД неверной.
Такой Иск был бы понятен и даже простителен, если бы мы говорили о беспомощном человеке: некуда сироте пойти — и он обращается в суд, чтобы защитить себя. А когда в суд с исками, цена которых 1001 рубль (и это не наше мнение, а решение суда), обращаются «бонзы», — это стыдно. Год потраченного времени!
Но процесс прошел не зря. Ведь в итоге мы получили в дело документы, которые объясняют, почему гражданин Калягин пошел в суд. Потому что он умышленно скрывал от общественности информацию об этом инвестиционном проекте. В материалах дела есть выписка из протокола встречи Калягина с представителями регионов накануне съезда СТД: на вопрос В. Сафронова о проблеме продажи территории ДВС Калягин отвечает: «Нельзя продать то, что вам не принадлежит». А в деле лежит Свидетельство о регистрации права собственности СТД на часть земли, где стоит ДВС. Договор был заключен раньше, свидетельство получено чуть позже, но вопрос о приватизации уже был решен, а Калягин не хотел доводить это до сведения общественности. Поэтому ему и нужен был суд с журналом.
ДОМ НА ЗЕМЛЕ
Суд закончен, но проблема Дома ветеранов сцены до сих пор остается нерешенной. Прошел год с того момента, когда выступил В. В. Путин, Инвестпроект с переуступкой земли и коммерческой стройкой был отменен (см. № 44 «ПТЖ»), на счет ДВС поступило $ 5 000 000 и СТД должен был начать ремонт корпусов. И вот год спустя мы разговариваем с председателем Совета ветеранов Диной Петровной Кальченко.
Марина Дмитревская. Дина Петровна, год назад СТД уверял нас, что существует проектно-сметная документация и ремонт могут начать хоть завтра. Теперь на сайте СТД сообщается о том, что создана какая-то рабочая группа, что готовится техническое задание… Значит, ничего не было? Или было что-то другое, предназначенное не ветеранам? Что с ремонтом Дома?
Дина Кальченко. Хочу начать чуть издалека. Вы помните, в каком виде был дом четыре года назад, когда мы позвали вас, журнал, помочь нам? Помните, какая скудная была жизнь, не было воды, ужасная еда… За эти три года мы обращались во все инстанции: к министрам, руководителям партий, чиновникам высокого ранга — и никто не откликнулся и не помог дому кроме Валентины Ивановны Матвиенко. Кардинально помочь она не могла, Дом принадлежит общественной организации, и все-таки последние годы мы живем за счет того, что нам дает Петербург. За это время Дом приобрел столько друзей в городе, столько сочувствующих! Я уже не говорю о «ПТЖ», который стал просто родным.
У нас живут и заслуженные, и народные актеры, фронтовики, гулаговцы — и отношение СТД всегда удивляло наших ветеранов. А сейчас у людей настолько болит вся эта история, что только начинается любое собрание, еще ничего не происходит, а уже слышится: «Калягин враг». То, что к Президенту в прямой эфир год назад попал наш вопрос, — это помощь свыше (может, Мария Гавриловна помогает?). Но если бы мне пришлось еще раз пройти эту «Голгофу» — я не смогла бы. Я никогда не думала, что обращение к Президенту чревато такими последствиями. За этот год я получила столько оскорблений, угроз, столько сплетен, клеветы в свой адрес, что врагу не пожелаю, и вряд ли смогла бы второй раз пойти на такие потери здоровья и покоя.
М. Д. Дина Петровна, ведь даже в суд вы подавали заявление о том, как вам и Нелли Аркадьевне Межанской директор ДВС угрожает судом, как он публично оскорбляет вас, кричит. Этот документ есть у адвоката. Знаю я и некоторые другие холодящие душу истории (прямо Конан-Дойль!), которые вам пришлось пережить и с которыми юристы советовали вам обращаться в прокуратуру…
Д. К. И ради чего потеряно здоровье? Ради того, чтобы сохранился Дом. Идти до конца подталкивают меня наши ветераны. Что же произошло за год? Для нашего дома Путин — икона, он услышал нас и сделал очень много — запретил продажу земли. Ведь уже в 2007 году должно было начаться коммерческое строительство, выселение корпусов. Это сейчас как бы под запретом.
М. Д. Но тревожит, что на одном из заседаний наши истцы сказали, что Инвестпроект не расторгнут, просто на него наложен мораторий.
Д. К. Тревожит! Поэтому мы еще раз обращались с письмом к Президенту. Ведь год назад, на встрече с интеллигенцией, куда меня пригласили и где обсуждался вопрос о Доме, в ответ на мою просьбу о том, чтобы был издан какой-то нормативный документ, защищающий Дом от любых посягательств, Путин сказал: мы не бумажный, мы железный заслон сделаем — и этот процесс будет необратим. Зная ситуацию в стране, проблемы, планы, огромную занятость Президента, мы понимаем, что ДВС — маленькая песчинка. И вынуждены просить, напоминать… Ветераны боятся, что с уходом Путина снова вернется коммерческий проект.
М. Д. То есть пока ничего?
Д. К. Пока ничего. И мы вынуждены напоминать и надеяться… 5 млн долларов лежат на счету Дома, никто не может ими пользоваться, но они, к сожалению, дешевеют, потому что дело все тянется и тянется. На одном из собраний заместитель Калягина Андрей Юрьевич Толубеев сказал, что дело это не скорое, что ремонт начнется чуть ли не к 2010 году. Мы страшно испугались этих сроков и обратились в президентские структуры с просьбой как-то проконтролировать…
М. Д. Но ведь у СТД как будто был уже готовый проект?
Д. К. Говорили — был, но куда девался — неизвестно. Сейчас мы находимся в полной изоляции, от нас все закрыто, никакой информации. В марте была создана комиссия. В нее вошли представители СТД и города, я получаю результаты работы этой комиссии, но из протоколов ничего не понятно.
М. Д. СТД клятвенно обещал, что в комиссию войдут ветераны и ее работа будет открыта для СМИ.
Д. К. Толубеев обещал ввести кого-то из ветеранов, занимающихся проблемой. Пусть бы с совещательным голосом, пусть бы без права голоса вообще, но мы хотя бы знали, что происходит! Комиссию создали, нас не ввели, мы опять ничего не знаем. Приглашают нашего директора, он возвращается и говорит, что ветеранам запрещено сообщать что бы то ни было. Не знаю, почему все делается в тайне: в распоряжениях Калягина говорится о том, что работа должна строиться максимально открыто и демократично.
Я не люблю пользоваться слухами, все мои выступления и письма основаны на документальных материалах, но в данном случае скажу, что людям посторонним, не имеющим никакого отношения к культуре, директор говорит: «Отремонтируют Савинский корпус — я переведу вас туда». Хотя при заместителе Калягина Г. А. Смирнове было принято решение сделать этот корпус только актерским — для этого он создавался. А теперь говорят — там будут жить семейные пары на коммерческой основе.
М. Д. Откуда вообще взялась эта «коммерческая основа»?
Д. К. В Доме всегда были несколько человек со стороны. В Положении о ДВС сказано, что, например, если муж актер, то жена тоже принимается в дом. Это Положение утверждено в марте 2005 года, мы подписали договора, составленные при нашем участии так, чтобы наши интересы были защищены, а уже в декабре 2005 года (мы не знали этого!) в Положении появились изменения — в разделе 3.3 появился текст:
«В Дом принимаются иные лица, имеющие российское гражданство и проживающие в РФ, но не являющиеся членами СТД и не связанные по роду деятельности с культурой и искусством. Поселение данных лиц в ДВС осуществляется на коммерческой основе». Понимаете, на встрече Путина с творческой интеллигенцией, где обсуждался вопрос о Доме, В. И. Матвиенко сказала Калягину: «Отдайте дом под юрисдикцию города, мы сделаем его реконструкцию, будем содержать…» — на что А. А. Калягин ответил: «Нет, мы не можем сделать этого, потому что этот дом предназначен исключительно для работников театра».
М. Д. Да, они всегда пугали тем, что, перейдя к городу, Дом станет городским приютом.
Д. К. А теперь уже почти 30% Дома заселено посторонними людьми. И получается, что единственный аргумент Калягина против передачи дома городу — обман, с 2006 года, о чем мы не знали, они принимают лиц, не связанных с искусством: людей из таксопарка, медсестер, инвалидов. 30% за два с половиной года — это страшная цифра, пройдет еще два — их будет 50%, и тогда скажите до свидания ДВС. Мы скоро не будем играть никакой роли — и с Домом можно будет делать все что угодно. Сейчас в Доме меняется вся атмосфера, чудом сохранявшаяся 110 лет. Несмотря на то, что люди старые, они занимаются вокалом, пишут стихи, мы стараемся не просто дожить, съев еще 3000 или 300 супов (кому как суждено), мы сохраняем дух дома, хотя здесь все течет и падает. Знаете, ведь у актеров чувства есть, а слова — чужие, написанные в пьесах. Но вот уйдя из театра, они вдруг начинают писать стихи. Недавно у нас был вечер наших доморощенных стихотворцев. Шесть человек. Женщине 95 лет — она издает сборник о любви… Сейчас, благодаря 7,5 млн рублей Матвиенко, на которые мы живем и лечимся, люди не думают о хлебе насущном, никто не просит увеличить субсидии на питание. Они просят — сохраните Дом, а наши руководители принимают посторонних…
М. Д. За стол переговоров должны были сесть Роскультура, город и СТД. Что с этим?
Д. К. От нас все скрыто. Но ведь 51% Савинского корпуса уже давно принадлежит городу, КУГИ — и Матвиенко давно имеет право сделать там что угодно, так что все разговоры о том, что СТД полный владелец, — смешны.
Нам три года рассказывали о томах, в которых поместился проект по ремонту. Где он, этот проект? Теперь разрабатывается техническое задание. Какое? Мы ничего не знаем. И когда он будет предъявлен — поправить ничего опять будет нельзя. Почему все за нашей спиной? Как бы это не обернулось очередной неприятностью. Тем более что у нас пока нет и «охранной грамоты» Президента.
Октябрь 2007 г.
Комментарии (0)