Знаете, что такое «Диск перегружен»? Помните? «Для освобождения места уничтожьте ненужные файлы и произведите сжатие…»? Вот у меня сейчас точно — «диск перегружен» огромным количеством файлов, а в какой последовательности открывать их и где нажать на «delete», переполненное сознание не подсказывает…
ЮБИЛЕЙ.doc
Ну, во-первых, дорогие читатели и коллеги, 20 декабря при большом скоплении народа (полный зал Дома Актера!) наш журнал отпраздновал свое 15-летие, которое мы, чтобы соответствовать веяниям времени, отметили как 200-летие, отсчитывая свою историю от «Драматического вестника» кн. А. А. Шаховского и И. А. Крылова — первого петербургского театрального журнала на русском языке.
Праздник удался. Сперва в Доме Актера, потом в редакционном подвале, куда плавно переместились несколько десятков театральных людей и где гуляние продолжалось до утра. Помню, Юрий Димитрин предлагал выдать нам медаль «За культурную оборону Ленинграда»… А некоторые звонили наутро, пытаясь вспомнить, что и как было. Значит, действительно — отпраздновали!
Мы получили огромное количество поздравлений. Спасибо всем, кто не забыл! «Осколки» торжества — фотографии и присланные капустники — вы увидите в первом же материале номера. Это как бы хвост юбилея, запоздавший антракт. Поэтому в этой книжке журнала он стоит не на месте.
Сначала — антракт, а потом… всё. Наступили будни. И ладно бы просто будни, а тут будни тяжелые. И правы, видимо, были наши екатеринбургские друзья, приславшие на юбилей некролог «ПТЖ», — в такой финансовой яме, как нынче, журнал не был несколько лет. Впору действительно печатать некролог. Заканчивается март, а в Санкт-Петербурге до сих пор не объявлен конкурс на гранты в сфере СМИ, Сбербанк, оказавший под юбилей единовременную помощь, отказал, нам нечем платить за типографию… ну, и не будем об этом, а то похоже на капустники, сочиненные Л. Заксом и ожидающие вас в «Антракте».
ПОДПИСНОЙ ЛИСТ.doc
В юбилейном номере мы не стали пытать вас темой незавершенного суда с А. А. Калягиным. После того как ущерб чести и достоинству г-на Калягина был оценен в 1000 и 1 руб., наш истец подал следующий иск на возмещение его немалых судебных издержек, и суд постановил: «ПТЖ» должен вернуть гражданину Калягину 56 000 руб., истраченных им на прилеты в суд одной из трех его представительниц, юриста СТД РФ г-жи Е. Лихотниковой.
Но не успели мы опомниться и подумать, где брать деньги, как в редакцию пришли наши ветераны. Из ДВС. Они, 72 человека (все, кроме лежачих), собрали по подписному листу 6 200 руб. (кто сколько мог) и принесли нам с просьбой принять их в счет издержек. Вот так-то, дорогие читатели и коллеги…
Начатый подписной лист продолжился, мы публикуем его. Спасибо всем! Деньги гражданину Калягину А. А. отправлены, платежные документы имеются.
- 1–72. Подписной лист ветеранов, проживающих в ДВС им. Савиной.
- 73–104. Подписной лист Нижневартовского Городского драматического театра.
- 105. Таршис Н. А. — кандидат искусствоведения, театральный критик, профессор СПбГАТИ. Член СТД.
- 106. Табаков О. П. — художественный руководитель МХТ им. Чехова, Театра п/р О. Табакова, народный артист СССР. Член СТД.
- 107. Дымникова А. И. — доктор экономических наук, проректор СПбГАТИ, профессор. Член СТД.
- 108. Брандт Г. А. — доктор философских наук, профессор Гуманитарного университета, театральный критик (Екатеринбург). Член СТД.
- 109. Чумаченко М. Н. — главный режиссер Таллиннского Русского театра. Член СТД.
- 110. Театр «Манекен» (Челябинск).
- 111. Маринова Ю. — театральный критик, редактор журнала «Театральная жизнь» (Москва). Член СТД.
- 112. Кружнов Ю. Н. — театральный, музыкальный и литературный критик (Петербург).
- 113. Лоевский О. С. — директор фестиваля «Реальный театр», член экспертного совета «Золотой маски», зам. директора Екатеринбургского ТЮЗа. Член СТД.
- 114. Аминова В. В. — театральный критик, аспирантка СПбГАТИ.
- 115. Дележа Е. М. — кандидат искусствоведения, доцент СПбГУП.
- 116. Театр «Бродячая собачка» (Петербург).
- 117. Касумова А. Я. — театральный критик (Москва).
- 118. Вольгуст Е. В. — театральный критик (Петербург).
- 119. Лозовская А. (Петербург).
- 120. Всероссийский Фестиваль «Пять вечеров» им. А. Володина (Петербург).
- 121. Седых М. Д. — театральный критик (Москва). Член СТД.
- 122. Смелянская М. Ю. — зам. художественного руководителя Театра Наций (Москва). Член СТД.
- 123. Гинкас К. М. — режиссер (Москва). Член СТД.
- 124. Яновская Г. Н. — главный режиссер МТЮЗа. Член СТД.
- 125. Литвак М. Д. — директор МТЮЗа. Член СТД.
- 126. Габриадзе Р. Л. — народный артист Грузии, художественный руководитель Театра-студии (Тбилиси).
- 127. Щагина С. — театральный критик, журнал «Сеанс» (Петербург).
- 128. Константинова А. — театральный критик, завлит Театра сказки (Петербург).
- 129. Головчинер В. Е. — доктор филологических наук, профессор Томского университета. Член СТД.
- 130. Москвина Т. В. — театральный критик, драматург (Петербург). Член СТД.
- 131. Димант М. — театральный критик (Петербург). Член СТД.
- 132. Дубшан Л. — литературный критик (Петербург).
- 133. Смирнягина Т. — балетмейстер (Москва).
- 134. Димитрин Ю. Г. — драматург, либреттист (Петербург). Член СТД.
- 135. Дмитриевская Л. — кандидат филологических наук, преподаватель МГПИ.
- 136. Закс Л. А. — доктор философских наук, ректор Гуманитарного университета, зав. кафедрой философии УРГУ (Екатеринбург). Член СТД.
- 137. Шалимова Н. А. — доктор искусствоведения, профессор Ярославского театрального института и РАТИ. Член СТД.
- 138. Академический театр Комедии им. Акимова (Петербург).
- 139. Полянская И. — актриса Молодежного театра (Петербург). Член СТД.
- 140. Коломийцева Е. — секретарь Консульства Чешской республики в Петербурге.
- 141. Харламова В. А. — зав. отделом редкой книги Театральной библиотеки (Петербург).
- 142. Бирон В. С. — зам. директора музея-квартиры Ф. М. Достоевского (Петербург).
- 143. Наумова О. И. — главный редактор издательства «Кварц» (Нижний Новгород). Член СТД.
- 144. Скороход Н. С. — драматург, преподаватель СПбГАТИ. Член СТД.
- 145. Зобнин П. — режиссер (Москва).
- 146. Миндлин А. О. — режиссер, руководитель театра «Мини-длин» (Петербург).
- 147. Сагальчик А. О. — главный режиссер ТЮЗа им. Брянцева (Петербург). Член СТД.
- 148. Сургутский Музыкально-драматический театр.
- 149. Зограбян С. — сценограф, заслуженный деятель искусств (Ростов-на-Дону). Член СТД.
- 150. Оренов В. — театральный критик, режиссер, зам. главного редактора журнала «Театральная жизнь», координатор творческих программ Челябинского ТЮЗа (Москва). Член СТД.
- 151. Тимашева М. А. — театральный критик (радио «Свобода», Москва). Член СТД.
- 152. Теплоухов О. — актер Омского Академического театра драмы. Член СТД.
- 153. Бызгу Г. — режиссер, преподаватель СПбГАТИ.
- 154. Мурза С. — театральный критик, тележурналист (Петербург).
- 155. Лаврова А. И. — гл. редактор журнала «Страстной бульвар» (Москва). Член СТД.
- 156. Шавгарова А. В. — завлит Хабаровского ТЮЗа. Член СТД.
- 157. Кучикин К. Н. — главный режиссер Хабаровского ТЮЗа. Член СТД.
ДВС.doc
А что же в это время сам Дом ветеранов сцены?
Больше года назад В. В. Путин пообещал, что юридически оградит ДВС от возможной продажи земли, строек, переуступок, инвестпроектов и прочих опасностей. Прошел год. Никаких документов, защищающих Дом, нет, ДВС не ремонтируется, $ 5 000 живут какой-то своей жизнью на его счете, принося немалый процент, судьба которого Совету ветеранов неизвестна (вообще нет силы, которая имела бы возможность проверить финансовую жизнь Дома!), а стариков кормят… на 100 руб. в день.
Помните, четыре года назад, когда из ДВС раздался крик «SOS» и мы попали туда, ветеранов кормили на 40 с небольшим рублей? Потом В. И. Матвиенко стала давать дому 7 млн руб. именно на питание. А СТД? СТД тихо убрал свои 40 с небольшим, плюс инфляция, плюс… Сегодня питание ветеранов так же скудно, как четыре года назад (уважаемые мужи, заседающие в Секретариате СТД вокруг Калягина, поешьте-ка трижды в день на 100 рублей!).
Передо мной — постановление общего собрания ветеранов. Его хочется цитировать и цитировать. Ветераны обращаются в СТД с просьбой «вернуть нашей гостинице ее предназначение», предоставить квартиры «директору Дома Хазановичу Л. Ф. и его заместителю по кухне Филонову В. И., занимающим целый этаж под личные нужды», «не принимать в ДВС инвалидов, слепых, больных из реанимации», «в третий раз просить директора купить в каждый корпус по одной (недорогой) бактерицидной лампе и легкой стремянке и, наконец, принять на работу невропатолога-консультанта» (средний возраст ветеранов — за восемьдесят…). Они просят Совет ветеранов «обращать особое внимание на пропажу художественных ценностей (антиквариата), несмотря на наличие телекамер слежения», пытаются «добиться от дирекции приведения лазарета в божеский вид», просят директора «сообщать, какие суммы и от кого получает ДВС, т. е. мы, в качестве подарка, и как они расходуются — это никому (в том числе комиссии по приему подарков) неизвестно». И еще — «считать недопустимым давление на ветеранов, особенно с угрозой отправить их в „психушку“»…
ДВС заселяется нетеатральной публикой, да еще не знающей правил, по которым живет дом. С новых жильцов обслуживающий персонал взимает деньги за стирку (до 80 лет ветераны стирают сами, потом им обязаны стирать бесплатно, но делают это не всегда), и Дина Петровна Кальченко осуществляет «народный контроль», борясь со всеми этими безобразиями.
В месяц житель ДВС получает на руки 1000 руб. На нее он должен купить туалетную бумагу, шампунь (дирекция по-прежнему выдает только несколько кусков мыла, боюсь ошибиться в цифре и опять попасть под суд). А если человеку захотелось сыра?
К проблеме ремонта переходить не стану. Читайте сайт СТД.
ТЕАТРАЛЬНАЯ РЕФОРМА.doc
Каюсь, дорогие читатели. Не успела сделать в этот номер интервью с актерами «Балтийского дома», ушедшими из театра в последнее время или, напротив, живущими в состоянии «эксперимента», то есть перевода на гражданско-правовые договоры. Мы общаемся, но полной информации дать не могу. Могу лишь привести одно высказывание недавней выпускницы В. М. Фильштинского, молодой актрисы Натальи Высочанской, сыгравшей в прошлом сезоне Сюзанну в «Фигаро», а в этом покинувшей данный театр.
«В театре идут репетиции и выпуск спектакля „Насреддин.Love.ru“. Контрактникам предложили гонорар в 20 тыс. + 5 тыс. в выпускной период, ну и, в зависимости от роли, за каждый спектакль… не знаю точно, у кого какие суммы: у одного человека — 2000. Репетиции идут с 17 января (утро-вечер). Итого получается в месяц около 11–12 тысяч, ну плюс спектакли утром, но их очень мало, так как половина месяца — это в театре сплошная аренда (цель „эксперимента“. — М. Д.). И еще спектакли какие-то не идут из-за репетиций… Ну получается приблизительно тысяч 15 в месяц. И при этом люди не могут подрабатывать, потому что они заняты с утра до вечера!!!
Как Вы думаете, можно прожить на такие деньги без социального обеспечения, так как контрактники полностью этого лишены?».
В день сдачи номера от той же Н. Высочанской пришло письмо: «Здравствуйте, Марина! Я не знаю, насколько это уже интересно Вам, но… Вот что пришло мне сегодня из театра „Балтийский дом“, от артистов. „У нас холодная война: под давлением Шуба из профсоюза за 3 дня вышло около 40 человек (я знаю, что это было сделано под угрозой увольнения), теперь мы не можем составить свой коллективный договор; Тыкке вылавливает наших за кулисами по одному и устраивает допросы — как это мы могли подписать просьбу о его увольнении…“. Вот. Я не знаю, как им помочь и что делать… Ужас!! Там воздух такой тяжелый. Я, как уже не работающий в театре человек, это говорю… Что делать?»
В следующем номере мы, несомненно, продолжим разговор о театральной реформе, но не забыли о ней и сейчас. Беседы с А. Шапиро и Ю. Бутусовым сворачивали именно на темы репертуарного театра, причем мне кажется, что, протестуя против нынешнего репертуарного театра, режиссеры ратуют за него. Просто нынешний театр, брошенный государством на капиталистические вольные хлеба, стал антрепризой…
Нужен ли он?
Мы привычно сообщаем друг другу, что театр задавлен телевидением, что никому он не нужен, никто в него не ходит и где то сладостное время, когда у БДТ жгли костры и стояли в кассу предварительной продажи?
Любите Интернет — источник знания! Еще больше любите информационный ресурс «ВКонтакте»: нажимаете на поиск «МХТ», получаете сообщества, группирующиеся по принципу любви к этому театру (или к какому-то другому), — и читаете молодую девушку (ее зовут Анна Цыба): «2 февраля 2008 в 21:43. Что сегодня было у касс МХТ в Камергерском, не передать словами! Места в очередях перепродают. Три раза драка была (2 — между женщинами!). Скупщики вообще обалдели. Хотела в Табакерку на предварительную продажу попасть — какой там! Пришла за полчаса до начала продажи, оказалась 84-й, подождала до двух — ушла, встреча была назначена. Вернулась в четыре и только в семь еле выползла из кассы. Одна радость — купила два билета на „№ 13“. Граждане театралы, не ходите на предварительные продажи билетов — здоровье дороже».
То есть театр жив. Вопрос — какой. И каким он будет.
УЧЕНИК ФЛАМЕНКО.doc
Этот вопрос на нашей, петербургской почве встал очень остро.
Все-таки мистический у нас город, загадочный. Одно слово — Петербург.
Стоит кому-то поставить спектакль, по которому плачет не гражданский, а уголовный кодекс (в театральном его применении), — глядь, а он уже и главный режиссер.
Как это случается — никто не знает…
«Автора! Автора!» — хочется кричать после спектакля театра им. Ленсовета «Испанская баллада». Кричать, совершенно не имея в виду ни Леона Фейхтвангера, написавшего ориентальный роман, ни режиссера Гарольда Стрелкова, поставившего возмутительную непрофессиональную «залепуху» о средневековой любви (о ней вы прочитаете в «Русском театральном инвалиде» этого номера) в сопровождении фламенко. Хочется знать имя того автора, которому принадлежала идея назначить г-на Стрелкова, сделавшего спектакль в лучших традициях махровой провинциальной пошлости, главным режиссером театра Ленсовета.
Пока — на два года. Но ведь нет ничего долговечнее временно назначенных…
Чтоб автору из Комитета по культуре получить столько взысканий, сколько разгромных статей вышло по поводу этого спектакля! Это редкий случай, когда ужас от увиденного сплотил тех, кто в обычной жизни не подает друг другу руки.
А это показатель.
Отличилась только Ж. Зарецкая, накануне назначения опубликовавшая в «Вечерке» инаугурационную статью, поднимающую г-на Стрелкова на недосягаемую художественную высоту, где даже сам автор теряется. Она никак не разберется, с кем лучше и торжественнее сравнить Стрелкова — с Гинкасом или Фоменко (мол, не хуже обоих!) и, наподобие Агафьи Тихоновны, приставляет ему уши одного и нос другого.
Где бы ни появлялся режиссер Гарольд Стрелков, афиша на заборе обязательно гласит: он — ученик Фоменко. В старые недобрые времена мудрено было представить себе, чтобы на афишах Г. Товстоногова, А. Эфроса или Ю. Любимова стояло: «Ученик…». Теперь «фирма гарантирует», и ходят по театрам седовласые «ученики»… Васильева, Фоменко… А уж двоечники или отличники — неважно.
В связи с «инаугурационной» статьей Ж. Зарецкой на восшествие Г. Стрелкова в театр Ленсовета думаю: не завести ли в журнале рубрику, где публиковать тексты с комментариями, по какому непроговоренному поводу именно в этот день и час они были написаны, с чем или с кем связано то или иное выражение, оценка и т. д. Это не нарушение «презумпции невиновности», это выявление того контекста, который мы знаем и который потом историки будут откапывать большими лопатами, как мы — мотивировки критиков прошлых веков (и тогда отношения определяли, но кое-что о Булгарине все же известно… Или о Грече — зачем и почему. Не говоря уж о Зубкове 1960-х. Впрочем, о нем есть повод вспомнить ниже).
БАРНАУЛ — ОПАСНАЯ ЗОНА.doc
Всегда помню, как Ф. В. Булгарин «снизу» обратился к царю-батюшке с просьбой ввести двойную театральную цензуру: мол, цензурование пьес остается в ведении Департамента народного просвещения, а уж к представлению их будет дозволять III Отделение… Полицейское. Так двойная цензура и закрепилась до конца советской власти, имея в истоке своем не указ свыше, а холуйство и «бдительность» снизу.
За последние 15 лет выросло поколение, легкомысленно не знавшее, что такое театральная цензура. Среди этих свободных счастливцев режиссер Владимир Золотарь — чуть ли не единственный питерский молодой режиссер, который поехал шесть лет назад на Алтай, стал главным режиссером Алтайского краевого театра драмы им. Шукшина. Он, что называется, сделал театр, заполнил зал, ставил «Великодушного рогоносца», «Чайку», «Собачье сердце», «Ромео и Джульетту». На театральной карте замигала лампочка «Театр Золотаря», и, казалось, именно поэтому край решил наконец отремонтировать театр. Нет, нет, наверняка никто не предполагал делать там зал для съездов «Единой России», никто не торопился, чиновники только и думали, как бы получше сделать поворотный круг… За несколько месяцев сделали! Аккурат к съездам и заседаниям нынешней осени, к приезду вождей…
В это время Золотарь выпустил «Войцека». Как и вышеперечисленные пьесы, «Войцек» произведение не радостное, провокативное, мрачное. Странно было бы ждать от «Войцека» ликующего оптимизма, но вообще-то он как-то соотносится с жизнью страны, где количество долларовых миллиардеров догоняет их же число в США, а увечья, самоубийства и дедовщина в армии догоняют в своем числе и качестве как раз… не будем уточнять.
Через полтора месяца после премьеры (или даже больше!), как-то вдруг в Алтинформбюро (info@2slova.ru) Елена Рябова выступила со статьей «Поманить публику „голой правдой“ — фирменный прием краевого театра драмы?». Ее возмутили «многочисленные бесстыдно натуралистичные фрагменты и метафоры постановки: вульгарно- эротические аллюзии, фаллические символы и прочие режиссерские „находки“, якобы призванные показать всю мерзость нашей жизни».
«Конечно, совсем уж обойтись без мерзких штучек в этом спектакле было бы невозможно. Ибо главный „вопль“ неоконченной пьесы молодого немецкого драматурга Георга Бюхнера (он, кстати, умер от тифа всего в 24 года) можно сформулировать так: „Нищета настолько унизительна для человека, что превращает его в ничтожество, убивает его личность, доводит до безумия, а в результате — до смертного греха“», — пишет Е. Рябова, своеобразно интерпретируя пьесу Бюхнера. «Кстати, если мысленно убрать ужасающе красивую сценографию (художник Олег Головко), суперсовременную световую партитуру (художник по свету Евгений Ганзбург) и тщательно простроенный пластический рисунок отдельных героев и массовых сцен (обязательных в каждом спектакле Золотаря) в постановке хореографа Ирины Ткаченко — от спектакля останется пшик!»
Простите, госпожа Рябова, вы предлагаете убрать практически все, из чего состоит сценический текст. Конечно, в этом случае останется пшик. Давайте уберем из Вашей статьи все слова. Что останется?
Но интрига не в этом, читатель. Вы жили в 1949 году? Я — нет, но читала. А в 1970-е уже жила и читала. Вспомните лексику заказных статей тех лет, «Театральную жизнь» времен Ю. Зубкова, не к ночи будь он помянут… «Вспомнив другие спектакли этого режиссера, — пишет Рябова, — невольно приходишь к мысли о том, что личностное и творческое мироощущение Владимира Золотаря — откровенно негативное! <…> Практически все спектакли этого режиссера (за исключением, может, „Великодушного рогоносца“) — это темное царство без лучика света. И, как правило, без внятных характеров и „стреляющих“ идей».
Оставим за скобками балаганный мрак «Рогоносца» — абсолютно трагического спектакля. Прочие названия, воплощенные Золотарем, тоже не относятся к пьесам веселеньким. Вспомним другое: как после подобных формулировок людей выгоняли с работы, исключали из КПСС. Времена возвращаются! Булгарин, Фаддей Венедиктович, слышите ли Вы меня? А вы, почетные труженики города и деревни, которых призывали на борьбу с деятелями культуры, как нынче призвала Рябова некого „зрителя“ — врача? И он выступил в рубрике «Мнение зрителя» (одного, надо полагать) под именем Владимира Никанорова: «Человек, с точки зрения Золотаря-режиссера, такое убожество, что его уже нечем задеть. А поскольку театр призван играть на чувствах, то остается играть на самых низких. Приоритеты не расставлены. Старое разрушено, а новое не создано. Что же там, на сцене, происходит? Ползают солдаты и проститутки в солдатских шинелях. А еще совокупляются и жрут. Речь невнятная. Никакой дикции. <…> Мне, доктору, видавшему виды, смотреть тошно. Одно из действующих лиц — тоже врач. Он собирает мочу Войцека, раздевает его на сцене догола, трогает гениталии, объясняет, что не надо мочиться, где попало, и теми же руками начинает есть курицу. Далее тема мочи проходит через весь спектакль. „Спасите наши души!“ — хотелось крикнуть на весь зал. Зачем мы тратим время на пустоту?! На убожество?! Кстати, многие мои знакомые уже перестали ходить в театр Золотаря. Очень хотелось бы услышать мнение чиновников от культуры. Представляют ли они, ЧТО там, внутри отреставрированного на бюджетные деньги здания театра, делается?! Кто там правит бал?!»
Вот где она, зарытая собака. Генную память мою знобит… Что же до барнаульских чиновников, то они не заставили ждать себя и своего мнения. Они взяли и перенесли премьеру комедии кормильца русской сцены Рея Куни, которую репетировал в феврале тоже выросший в неподцензурное время начинающий режиссер Д. Егоров. Но не он — главный фигурант этой истории, а, конечно, Владимир Золотарь. Ему и слово:
— Так получилось, что чиновники от культуры оказались недостаточно образованными, они не знают, что Георг Бюхнер в Германии — такая же классика, как Гоголь в России, а «Войцек» — классическая пьеса мирового театра. Некоторые кроме жанра «бытовой реализм» не знают никакого и, приходя на спектакль, который поставлен в стиле немецкого экспрессионизма, понятия не имеют, что у него свои специфические законы, он построен другим образом, это совсем иной способ мышления.
Мне ситуация эта странна и непереносима, и, по всей видимости, она вполне органично вписывается в нашу унылую политическую ситуацию и жизнь нашей страны.
«Плохие парни» — простая комедия про семейные ценности, где герой разрывается между двумя семьями: первая — его жена и будущий ребенок, которого они хотят усыновить, и вторая — два его непутевых брата, которые постоянно хотят затащить его в какие-то полукриминальные переделки. Нет ничего чудовищного, крамольного, нецензурного. Нет обнаженной натуры, которой, как выяснилось, так боятся в Алтайском крае.
У меня к администрации один призыв: прежде, чем анализировать наш репертуар, проанализируйте плоды вашего ремонта: сейчас мы в ситуации, когда по техническим показателям должны бы закрыться. Постоянно что-то выходит из строя. Боюсь, что театр еще много лет будет разгребать последствия этой «реконструкции» («Аргументы и факты Алтай». 2008. № 6).
А теперь — апофеоз. Речи руководителя Краевого Управления по культуре Анатолия Ломакина:
— Вы внимательно читали пьесу «Плохие парни»? Я не считаю, что сейчас нужна тема, которая там раскрывается. Мы театру в принципе доверяли. Но сейчас вынуждены были рекомендовать перенести премьеру — два таких спектакля подряд… После «Войцека» — трупы, беженцы из Косово… Мы не издавали приказа. Мы просто рекомендовали. У театра был выбор, как в этой ситуации поступить («Свободный курс». 2008. № 5).
И опять он же:
— Мы не заставили отказаться от спектакля, а порекомендовали внести изменения в репертуарный план. Не за горами фестиваль «Сибирский транзит». Приедут специалисты, критики, мы должны представить светлый, хороший, приличный спектакль. Мы предложили «отодвинуть» эту постановку, чтобы нам потом не было стыдно. Да и ставить «чернуху» 2 раза подряд просто непозволительно государственному театру, который работает за государственный счет. Одну «чернуху» (спектакль «Войцек») уже поставили, так у меня очереди стоят возмущенных, люди со спектакля уходят, нельзя обижать зрителя. Специально для подобных экспериментов в театре есть 2 зала — пожалуйста, экспериментируйте, а на большую сцену выносите что-то хорошее и светлое. Я дал установку своим сотрудникам предварительно читать все, что собираются ставить в театре. Мы, Управление по культуре, должны отвечать за то, что идет в театре. А то получается, что в то время, когда в обществе наблюдается какое-то просветление, берут темы, которые оказывают гнетущее впечатление («Аргументы и факты Алтай». 2008. № 6).
«Delete», читатели и коллеги. И будьте бдительны.
Вот на фоне всей этой «картины маслом» и делался № 51. «Крупным планом» в нем — режиссеры и их «столики»: взгляды, мировоззрение, методология, отношения со временем.
Следующий номер будет целиком сделан молодыми авторами. И на нашу эпоху, когда жить стало если не лучше, то точно веселее («если смеются — значит, ничего не осталось…»), посмотрят люди, выросшие в последние 15 неподцензурных лет.
14 марта 2008 г.
Комментарии (0)