«Жорж Данден». Ж.-Б. Мольер. «Жорж Данден». БДТ им. Г. Товстоногова.
Режиссер Жак Лассаль, художник Эдуард Кочергин

Н. Иванов (Лаймен Фелт), Б. Матвеев (Том Уилсон). Фото В. Постнова

Жак Лассаль поставил в БДТ спектакль стильный, на тонкостях. Это неожиданно: русский Мольер совсем-совсем иной везде и всюду. Стоит присмотреться.

Буколические ширмы-сепии Э. Кочергина и Р. Бьянки меланхоличны — и не лишены иронии, ибо оттеняют маету и затравленность персонажа Валерия Дегтяря и зловещие явления спесивых родителей его жены (великолепно афористичны эти антре на каталке, как на троне, Марины Игнатовой, сопровождаемой Геннадием Богачевым).

Изящно вычерченный рисунок мизансцен все сатирические уколы сюжета не смазывает в комедийном вихре, а выявляет рельефно и драматично. Действие ритмически выстроено. Пара слуг выразительно варьирует общие мотивы действия. Очевидная удача у Александры Куликовой. Ее героиня — современный сгусток самоуверенности и внутренней неустроенности. Однозначности и, так сказать, плоской стервозности нет и в самых рискованных ее выходках. Персонаж проходит в спектакле занимательную драматическую параболу. Дандену здесь есть что терять и за что бороться. Более того: герои реально родственны.

А. Куликова (Анжелика). Фото А. Беляковой

Герой Дегтяря прост, но не примитивен. В этой роли горечи больше, чем юмора.

История о поруганном и возвращенном человеческом достоинстве, сыгранная внятно и выразительно, с классицистски прочувствованным рационализмом и современно звучащей драматической струной.

Нет повести печальнее на свете, чем повесть об одураченном муже в исполнении Жака Лассаля и Валерия Дегтяря. Кажется, впервые за долгую историю центральный герой всегдашних анекдотов («Муж приезжает из командировки, а жена…») стал драматическим центром совсем несмешной истории.

Я не склонна преувеличивать достоинства «Жоржа Дандена» в БДТ, хотя присущи этому спектаклю и изящество, и редкая «ручная выделка» визуального ряда, и хороший «французский» вкус (впрочем, они присущи ему в той же степени, в какой присущи вялость темпоритма и актерская разностильность: драматизм В. Дегтяря, эксцентрика М. Игнатовой и Г. Богачева, «соцреализм» Т. Аптикеевой, бытовой комизм Я. Цапника). Но вот уже несколько месяцев со дня премьеры не могу забыть одной человеческой темы, истово и внятно сыгранной Дегтярем, — невозможность доказать, что черное — это черное, безумие, охватывающее в тот миг, когда, показывая на черное, тебе говорят — белое, и хоть тресни! Стерва Анжелика каждый раз жестоко оставляет его в дураках не потому, что он — дурак, а потому, что ловкость рук и умение плести интригу, как правило, побеждают простодушное желание доказать правду. Отчаяние Дандена перед законами чуждого, в общем-то безнравственного и жестокого мира имеет, может быть, аналог на нашей почве — отчаяние старика Муромского, бессильного защитить честь дочери Лидочки и свою честность перед законом. Это же на самом деле — ужас, когда знаешь: было так, а не иначе, а тебе доказывают обратное и верят тому, кто лжет…

М. Игнатова (г-жа де Сотанвиль), Г. Богачев (г-н де Сотанвиль). Фото А. Беляковой

Дегтярь и Куликова играют жестокий поединок ловкости и честности. Побеждает ловкость, и это очень современная победа. «Правда всегда торжествует. Но почему-то потом». Все мы знаем эти володинские слова. Спектакль Лассаля оставляет нас в той точке, когда «потом» еще не наступило и празднует свою победу злая Анжелика. Только победа ее — пиррова. И злая она потому, что живет «в отсутствие любви», с постылым Данденом.

«Две правды, папаша!» — мог бы сказать Лассаль, обращаясь к залу БДТ.

Как это делалось

Когда открывается сцена и мы видим декорацию «Жоржа Дандена», сразу становится понятно, что перед нами — нечто рукотворное, рисованное человеком. Если такие ставки выполняют на Западе, они делаются на компьютере, раскатываются-выводятся на плоттере и вы­гля­дят техническим достижением современной дизайнерской цивилизации. Коричневатые, бежево-теплые, изящные декорации «Жоржа Дандена» по-особому принимают и отражают свет, они дают спектаклю теплоту «ненашего» века. Захотелось узнать — откуда такой эффект. С вопросом о технологии изготовления ширм, на которых изображены дом и парк и которые катаются по сцене — в зависимости от хода сюжета — туда-сюда, мы обратились к художнику спектакля Э. Кочергину.

В. Литош пишет декорацию «Жоржа Дандена». Фото Б. Стукалова

Это уникальный случай последнего времени. По договоренности с Жаком Лассалем мы делали декорацию в стиле «ретро» — ХVIII век, но адаптированный к нашему времени. Договорились, что все будет делаться живописным способом. По приемам, по технике — это сепия, классическая живопись старого театра, но сейчас почти нет исполнителей, способных восстановить технологию такой живописи. Нашу декорацию делал художник Владимир Литош, который работает со мной в Академии художеств, помогает мне на курсе. Он сделал все замечательно, возобновив технологию петербургских исполнителей, создававших декорации для Дягилевских сезонов. Последним из таких мастеров был А. Таубер, потом все исчезло, и нам пришлось возобновлять все секреты. Декорация «Дандена» выполнена на проклеенном, несколько раз грунтованном холсте, но, в отличие от старого способа росписи клеевой краской, это сделано акриловыми красителями. Вот единственная адаптация. Чтобы расписать как надо, в Германии купили специальные кисти «Дилижанс» (в России их давно не делают, исчезли мастера). Это огромные, специально набранные в несколько рядов, волосок к волоску, кисти ручной работы, они держат краску, и ими можно ровно красить большие поверхности. Очень интересная была работа — сама по себе, по процессу. Ж. Лассаль, когда увидел, как это делается, каждый день приходил в живописный цех и наблюдал — кайфовал! Делали долго, набирали слой за слоем, писали по теплой подкладке среднего грунта. Сепия ХVIII века вообще более холодная, а у нас получилась тепло-холодная тоновая игра. Это грандиозная работа и талант Литоша.