Дж. Д. Сэлинджер. «Над пропастью во ржи».
Магнитогорский драматический театр имени А. С. Пушкина.
Режиссер-постановщик Григорий Козлов, художник-постановщик Алексей Вотяков

…Не все знают, что в Магнитогорске есть не только металлургический комбинат и хоккейная команда «Металлург», драма и театр «Буратино», но и консерватория. Имени М. И. Глинки. Ничего не могу сказать про выпускаемых ею дирижерах-хоровиках, вокалистах и инструменталистах, а вот мастерские драматических актеров, появившиеся здесь по инициативе режиссера Валерия Ахадова, в свое время возродившего из небытия театр имени А. С. Пушкина, исправно поставляют в этот театр достойные кадры. Самые первые выпускники Андрей Майоров и Анна Дашук до сих пор не знают замены в ролях ведущих молодых героя и героини (а их однокурсница Юлия Нижельская стала украшением петербургской сцены). Мастерские Виктора Шраймана и Сергея Пускепалиса почти в полном составе влились в труппу драмы, хотя потом кто-то, конечно, и решил попытать счастья на стороне.

«Драма в двух действиях» «Над пропастью во ржи» по одному из главных литературных текстов XX века начиналась как выпускной спектакль студентов актерского курса Магнитогорской консерватории (мастерская профессора Григория Михайловича Козлова). Актеры-выпускники пришли работать в Магнитогорскую драму, а спектакль попал в его афишу и на малую сцену еще раньше. Для большинства его участников это уже не первый выход на сцену театра имени Пушкина, в его спектаклях студентов занимают практически с первого курса. Андрея Емельянова, играющего Холдена Колфилда, за год до премьеры Григория Козлова я видел в роли Ромео в шекспировской постановке нынешнего главрежа Магнитогорской драмы Максима Кальсина. Тот Ромео, разумеется, был не из Вероны, а из уральского предместья (к примеру, из расположенного под Магнитогорском населенного пункта под названием Агаповка). Внешне он чем-то напоминал Ромео Олега Ягодина из старого спектакля Николая Коляды на малой сцене Свердловской драмы. Только без фирменных ягодинских обреченности и раннего знания о жестокости жизни. Ромео Емельянова был прелестен наивной витальной радостью, энтузиазмом, с которым принимал каждый поворот судьбы. Он фонтанировал энергией и, как обезьяна (именно так), без конца лазил по многочисленным лестницам и стенам того спектакля. Во рту у юного актера при этом была полная каша, и хотелось воскликнуть: «Куда смотрят педагоги по сценречи?!» Оказывается, педагоги смотрели куда надо. Речь Холдена Колфилда у Емельянова, в общем-то, до сих пор далека от идеала, но она внятна, осмысленна и эмоционально точна.

А. Емельянов (Холден Колфилд).
Фото И. Пятинина

В спектакле Григория Козлова, к счастью, никто всерьез не играет в Америку и американцев (в Магнитке это было бы ужасно фальшиво). А если играют, то делают это с очаровательной наивностью открытого приема. «А вот и моя Салли», — и подружка Колфилда появится в пародийном облике Мэрилин Монро в белой юбке, вздымаемой потоком воздуха. Все это делается как-то по-детски и именно потому прелестно. Обаяние юности (актеры почти ровесники своих героев-тинейджеров) — один из главных манков этого спектакля, но его одного, разумеется, не хватило бы на то, чтобы почти три часа держать внимание (и еще как!) зрительного зала.

А. Емельянов (Холден Колфилд), И. Билле (Роберт Экли).
Фото И. Пятинина

Есть главный герой, его путь, его метания, его одиночество в плотно заселенном мире. Его история. «Я просто расскажу вам сумасшедшую историю, что приключилась со мной в прошлое Рождество». Монолог этого Холдена Колфилда хочется слушать, его история интересна. В ней есть рядовая (но переживаемая каждым трагически) драма переходного возраста, а есть история штучной, уникальной индивидуальности, чье нежелание взрослеть равносильно нежеланию примириться с жестокостью и пошлостью жизни. Холден все-таки повзрослеет на наших глазах за время спектакля, его слезы в финале — настоящие. «Вот и все. И больше ничего я вам не буду рассказывать».

Сцена из спектакля.
Фото И. Пятинина

Этот главный герой существует в плотной среде как реальной жизни, так и собственных фантазий. И если трансформации Холдена-Емельянова почти исключительно внутреннего, духовного свойства, то другим участникам спектакля режиссер Григорий Козлов и художник Алексей Вотяков дают возможность для множества внешних трансформаций, когда один актер играет в спектакле сразу несколько разнохарактерных персонажей. У Даниила Газизуллина (Спенсер, Стрэдлейтер, Таксист, лифтер-сутенер Морис) они прежде всего острохарактерные, пришедшие из того самого мира житейской пошлости, столкновения с которым заканчиваются для Холдена столь плачевно. Характеры, надо сказать, не лишенные животной органики, по-своему заразительной.

М. Павлова (Фиби Колфилд), А. Емельянов (Холден Колфилд).
Фото И. Пятинина

Мастер курса ставит перед своими студентами порой полярные задачи: попробуйте быть одинаково убедительной в столь разных ролях, как проститутка и монахиня. У Юлии Замилевой получается. Как получаются у Елены Кононенко миссис Морроу (красивая и взрослая дама, рядом с которой Холден обречен переживать сложный комплекс чувств из робости и желания), завсегдатай манхэттенских катков Салли и еще одна монахиня. А появление Марии Павловой в роли сестры Холдена Фиби дарит спектаклю ту крайне редкую на сцене интонацию, которую уместно назвать не просто нежной, но щемящей. Именно сестра — идеальный слушатель монологов главного героя.

Впрочем, не только она. Я смотрел спектакль в Челябинске во время II фестиваля «TeArT» (на него раз в два года съезжаются выпускные спектакли актерских курсов со всей России). В зале было так тесно, что магнитогорцы играли едва ли не на головах у своих зрителей — участников фестиваля. Но на нехватку пространства и воздуха и актеры, и зрители обратили внимание только после аплодисментов. А вот совпадение сцены и зала, ментальное, эмоциональное, узнавание себя в другом было полным. Бывает ли так на каждом спектакле «Над пропастью во ржи», судить не берусь, у него несколько составов (есть, к примеру, два других Холдена Колфилда), но на том фестивальном показе все было именно так, и эмоциональный порыв особенного зрительного зала, как мне показалось, по-настоящему взволновал не только юных актеров, но и их мастера.

Октябрь 2013 г.