Г. Перселл. «Королева индейцев» (The Indian Queen).
Копродукция Пермского театра оперы и балета,
Teatro Real (Мадрид) и Английской национальной оперы (Лондон).
Дирижер Теодор Курентзис, режиссер Питер Селларс, художник Гронк

Сказать, что в Пермском театре осуществили постановку оперы Перселла «Королева индейцев», — значит сильно упростить ситуацию и даже погрешить против истины. Во-первых, незаконченная полуторачасовая партитура была написана сэром Генри в жанре semi-оперы, где драматическая пьеса обычно прослаивалась большим количеством музыкальных и танцевальных номеров. То есть «Королева» уже изначально не являлась оперой в традиционном смысле. А во-вторых, как всякая недописанная партитура, она таила и таит в себе загадку. Судьба «The Indian Queen» совсем не схожа с участью моцартовского «Реквиема» или оперы «Турандот» Пуччини. Но сейчас, после того, как музыка обрела новую жизнь, это кажется исторической несправедливостью. И постановщикам пермского спектакля режиссеру Питеру Селларсу и дирижеру Теодору Курентзису, впервые встретившимся для совместной работы над «Персефоной» Стравинского и «Иолантой» Чайковского в Мадриде, два этих обстоятельства дали право совершить свободный жест художественной воли, сочинив и представив нечто с трудом поддающееся жанровой идентификации, но абсолютно живое и актуальное.

Первоначальное либретто Дрейдена с традиционным любовным треугольником, повествующее о борьбе инков и ацтеков (!), из-за очевидной несуразности отставили в сторону. В основу синопсиса лег исторический роман никарагуанской писательницы Розарио Агиляр «Затерянные хроники Terra Firma», повествующий об эпохе кровавой Конкисты, колонизации Америки. В спектакле две героини: донья Исабель, жена губернатора завоеванных земель Дона Педрариаса Давилы, и дочь вождя племени майя по имени Текулихуатцин. Отданная как бы в жены, а на самом деле в виде трофея конкистадору Дону Педро де Альварадо девушка получила от соплеменников секретное задание — выведать все тайны пришельцев из-за моря, постичь природу их неимоверной силы. Но она влюбляется в своего завоевателя, рожает ему дочь и, будучи не в силах изменить его агрессивную природу, постепенно теряет рассудок и угасает. Наверное, и ту и другую героиню можно именовать «королевой индейцев», как, впрочем, и дочь от смешанного брака, представительницу новой расы, от лица которой ведется финальная часть повествования.

К партитуре «Королевы индейцев» добавлена и другая музыка: хоровые антемы раннего Перселла плюс несколько оркестровых связок в импровизационном ключе, придуманных Курентзисом. В ткань спектакля обильно введены танцевальные сцены. Божества майя (четверо танцовщиков) в постановке Кристофера Уильямса танцуют нечто в стиле contemporary dance с элементами старинных танцев и фольклорными мотивами. Сам сюжет движется с помощью рассказчицы, драматическая актриса Маритксель Карреро наполняет свои монологи недюжинной латиноамериканской страстью. В итоге все складывается в действо протяженностью в три с лишним часа. Темпоритм спектакля на премьере трудно назвать слишком динамичным, восприятие тормозилось необходимостью периодически задирать голову и сверяться с бегущей строкой. (Кстати, жаль, что на нее транслировался довольно стандартный подстрочный перевод, в то время как в буклете напечатан роскошный поэтический текст Веры Павловой и Стивена Сеймура.) К счастью, была возможность посмотреть спектакль и второй раз. Послевкусие оказалось просто волшебным. Картинка возникала перед глазами, мелодии звучали в ушах, произошедшее требовало серьезного осмысления.

Если подойти к детищу Селларса-Курентзиса трезво, с холодным носом, то определение драмлитмонтаж с музыкой, пением и танцами — будет самым точным. Но у этого Gesammtkunstwerk, этой попытки всеохватного театра есть особые свойства, делающие работу выдающейся. Конечно, все компоненты зрелища не просто профессиональны и качественны, они высокохудожественны. А главное — их взаимообусловленность и стилистическое единство рождают удивительную цельность высказывания.

Сценографическое решение художника-постановщика Гронка, постоянного соратника Селларса, отсылает одновременно к современным визуальным практикам типа граффити и к искусству древних цивилизаций с их универсальностью и простотой. Все очень условно, никакой конкретики. Несколько цветовых панелей в разном количестве и расположении в свете Джеймса Инголлса приобретают любые очертания и колорит. Костюмы Дуни Рамиковой — своего рода коллекция из секонд-хэнда в стиле 1960-х, но с изумительной мексиканской цветовой гаммой. Испанские колонизаторы — в камуфляжной форме любой современной армии и с автоматами наперевес. Исходя из визуального ряда все происходящее в спектакле — одновременно «тогда» и «всегда».

То, что музыкальная составляющая действа будет отмечена редким перфекционизмом, не вызывало сомнений: Курентзис любит барочную музыку, Перселла в частности. Оркестр MusicAeterna вместе с группой rontinuo, в которой блистал австралиец Эндрю Лоуренс Кинг, творил чудеса, все мыслимые и немыслимые градации звука были опробованы. В сравнении с более ранними экстравагантными опытами Курентзиса здесь найдена покоряющая естественность, простота и в то же время почти шаманская сила воздействия на слушателей, суггестия, к которой дирижер всегда стремится.

Кастинг солистов можно считать безупречным. Практически все приглашенные имеют звездный статус, и единственная среди них представительница пермской труппы Надежда Кучер (донья Исабель) гастролерам не проигрывает. Прекрасной актрисе и выдающейся вокалистке Джулии Баллок (Текулихуатцин) подвластна трагедия. Замирать зал, пораженный ангельскими звучаниями, заставляла пара контратеноров — Кристоф Дюмо и особенно Винс И (хотя голоса по тембру у них весьма разные). Два выразительных тенора, на вид брутальных мачо в роли конкистадоров — Маркус Бручер и афроамериканец Ноа Стюарт — заставляли забыть, что мы в оперном театре, настолько убедительна и разнообразна была их актерская палитра. Но всех перепел и переиграл хор MusicAeterna (хормейстер Виталий Полонский). Акапельные фрагменты звучали откровениями, певцы, имея массу сценических задач, ни разу не пренебрегли ни точностью интонации, ни синхронностью. Хотя можно себе представить, каково петь лежа (и глядя в потолок, а не на дирижера), как надо чувствовать друг друга на уровне дыхания. Одно из самых сильных впечатлений последнего времени!

Внятность, с которой американец Селларс формулирует месседж своей постановки, совершенно не вписывается в мейнстрим. В русло модных тенденций современной режиссуры музыкального театра, где в почете сложные концептуальные ходы, интеллектуальные ребусы-головоломки, новизна сюжетов и их трансвременные перемещения. Рассказ о противостоянии европейских захватчиков и древней первозданной цивилизации, конечно, имеет в подтексте проблемы современного мира, с его агрессией, этническими и религиозными конфликтами, непаритетными отношениями сильных держав с государствами третьего мира. Но еще важнее, что все это увидено глазами женщин. Этот особый взгляд на существующий от века порядок вносит в повествование ноты всепрощения, любви к ближнему и любви к богу. Или к богам? Здесь есть о чем задуматься, ведь по сюжету колонизация сопровождается насильственным крещением, а королева индейцев, даже приняв католичество и новое имя, до конца сохраняет связь с духами майя. По мысли авторов божественное есть в душе каждого, кто способен любить так, как Текулихуатцин — Донья Луиса. Поэтому столь удачно в сакральный контекст вписались церковные песнопения. Пожалуй, то, что было показано в Перми, — не что иное, как Страсти. С их чередованием объективного повествования, эмоционального индивидуального высказывания и надличностного метафизического осмысления. И композиционно и содержательно связь с ораториальными духовными жанрами несомненна.

Сцены из спектакля.
Фото А. Гущина

Внутренние оппозиции спектакля, его поразительные контрасты в итоге складываются в одно общее, прекрасное в своей мозаичности панно. В нем есть место бесхитростной истории и виртуозной сложности устройства и взаимодействия всех компонентов музыкально-драматического действа. Изощренность актуального искусства здесь проявляется через сценический минимализм, разноцветье фольклорных мотивов, формы наивного искусства и граффити современных мегаполисов. В постановке заняты артисты с разным цветом кожи и разрезом глаз (чего стоит, например, чернокожий конкистадор!), общепринятый для мирового музыкального театра конгломерат национальностей и рас тоже работает на общую идею единства в разнообразии.

И маленькая ложка дегтя. Серия из шести спектаклей «Королевы индейцев», всколыхнув театральную общественность, вызвав неподдельный интерес не только у профессионалов, но и у публики, больше в Перми не повторится. Спектакль, созданный как копродукция с Королевским театром Испании (Мадрид) и Английской национальной оперой (Лондон), уже отправился в европейское путешествие. Пермякам остается только гордиться тем, что они увидели его первыми.

Ноябрь 2013 г.