Фестиваль Homo novus в Латвии В переводе с латыни Homo novus — новый, неизвестный человек. В Древнем Риме так еще называли людей, в прямом смысле попавших из грязи в князи. Нынче в это определение вкладывают несколько иной смысл. Быть Homo novus — значит достичь немалых успехов в обществе, благодаря своим дарованиям и труду. Основанный в 1995 году в провинциальном городке Латвии, международный театральный фестиваль Homo novus нашел свой приют в стенах Латвийского института Нового театра в Риге. Фестиваль имеет свойство меняться, но не приспосабливаться, завоевывая все больше поклонников не только среди театралов Латвии. И хотя в программу фестиваля включена лишь небольшая часть (около десяти постановок) лучших спектаклей из Европы, Балтии и России, все же Homo novus можно считать барометром, определяющим то, чем живет современная театральная Европа.
На первом фестивале акцент ставился на молодых актеров. Затем он сместился на режиссуру, драматургию и, в конце концов, на спектакли, идущие на «сценах» вне театра. В этом году фестиваль, проходивший с 19 сентября по 5 октября, был посвящен… зрителям. От прежних фестивалей сохранилась тенденция не ограничи-вать себя театральными зданиями, поэтому в театральные подмостки превратились и Железнодорожный музей, и помещение Союза художников, и бывшая спичечная фабрика, а теперь Фабрика грез и даже пришвартованный к берегу Даугавы кораблик, преобразованный в галерею «Noass» (Ной).
Homo novus расширил свои границы: в программу этого года были включены не только различные многожанровые проекты, но также сеансы видеотанца и музыкальные концерты. Многообразие и контрасты — таким мог бы быть девиз фестиваля.
Для современных театров Европы очевидно стремление к острой социальности и документализму в постмодернистском преломлении. В репертуаре фестиваля Homo novus особенно широко было представлено именно это направление. Таковыми можно считать спектакли «Войцек» финского режиссера Кристиана Смеда, «Кислород» Ивана Вырыпаева из России, «Ubung» фламандского театра Viktorija режиссера Йозеса де Паузы и постановку эстонского режиссера Петера Ялакаса и русского хореографа Саши Пепеляева балет/performing art «Лебединое озеро».
Известный финский режиссер Кристиан Смед, интерпретируя пьесу «Войцек», превращает ее в «Рок-балладу. Античные страсти в провинции». Историю о брадобрее Войцеке и его шизоидной персоне режиссер проецирует на провинцию нынешней Финляндии. Духовное банкротство власти, насилие, социальная незащищенность бедных слоев общества и восстание индивида против всего этого — темы вечные как мир. В трактовке Смеда Войцек становится солдатом, Мария — уборщицей в той больнице, в которой доктор совершает свои абсурдные исследования. На сломе эпох, рубеже двух веков появляются личности, словно сложенные из мозаики. Таковы все герои спектакля — сам Войцек и две Марии, его жены, похожие друг на друга словно сестры. Во время спектакля зрителя ошарашивает «вживую» исполняемая рок-музыка. Она символизирует безумие не только Войцека, но и всего мира. Музыка в шизоидном мире Войцека — это возбудитель, дорога к ревности, страсти и умопомрачению.
К. Смед создает свою версию в трудном жанре трагикомедии, легко манипулируя различными стилями — от гротеска до эпики, используя широкую палитру выразительных средств — музыку, свет, видео. Смех в зале сменялся ужасом в мизансцене, когда доктор в исследовательском экстазе пилит, режет, а затем попросту разбивает голову Войцека. Финал спектакля неожиданно превращается в реальное шоу — обе актрисы убегают со сцены, закрыв за собой на замок двери, Войцек же, пытаясь их открыть, наотмашь рубит дверь топором. А видео на опустившемся на сцену экране переносит зрителя за пределы театра. Погоня за Марией продолжается среди сумеречных улиц, автомобилей и прохожих. Войцек в бессильной злобе громит стоящий поблизости автомобиль. Режиссер остроумно создает художественный гибрид — сплав театра и реального шоу.
«Ubung» на немецком значит «упражнение». Главный герой спектакля (его играет сам режиссер) говорит, что все в жизни — лишь подготовка, упражнение. Действие спектакля разворачивается на сцене, где играют дети, и на экране, где идет фильм. Все происходит в атмосфере детского праздника. Дети, или скорее подростки, смотрят черно-белый фильм, в котором показан ужин высшего общества — их родителей в роскошном особняке. Выпив, дети начинают подражать разговору и поведению взрослых, которые способны к комуникации только по мобильному телефону или в нетрезвом состоянии, маскируя пустоту, утрату личности, мелкость насыщенными алкоголем и эротикой отношениями, позаимствованными у «Скромного обаяния буржуазии» Бунюэля и «Ночи» Антониони. Дети, подражая родителям в одежде, разговорах, манерах поведения, предаются этим упражнениям как забавной игре… «Ubung» предупреждает о трагических последствиях для общества, в котором дети принимают правила такого мира.
Небезынтересно «Лебединое озеро» Петера Ялакаса и Саши Пепеляева. Подзаголовок — «Механизмы власти в разрезе», жанр — «Театр провокативного танца». Авторы исследуют «Лебединое озеро» как образец идеологического искусства. Балет П.Чайковского был показан по телевидению в августовские дни 1991 года, когда вся информация о политическом перевороте была закрыта и в то же время загадачным образом отражена в меланхолии мелодий Чайковского, абсолютной покорности заколдованного кордебалета, в симметрии, линейности и равновесии хореографии Петипа — Иванова. Именно этот парадокс смешения эстетического абсолюта с утилитарным социальным контекстом имеет для нового спектакля решающее значение. Версия П. Ялакса и С. Пепеляева не является очередной трактовкой известного сюжета. Новая версия представляет собой коллаж из отражений образов «Лебединого озера», социальных и эстетических цитат. Совместно с актерами из Таллинна, Москвы и Екатеринбурга режиссер и хореограф создали синтез театральной постановки и киноперфоманса, благодаря компьютерной и видео технологиям показывая элементы «Лебединого озера» в разных контекстах. Например, герои превращаются в Маркса, Энгельса или Ленина, чтобы потом опять стать Зигфридом или Ротбартом; или прямая линия кордебалета «приравнивается» к новым тракторам, которые выезжают с завода. Знаки и символы революции и власти, остроумная пародия и стилизация создают ироническое и в то же время драматическое настроение. Насилие системы над индивидом отражено как в «Лебедином озере», так и в «Войцеке», где человек, даже не подозревая этого, является только гайкой в хорошо отлаженном механизме.
Режиссеры этих спектаклей чувствуют и умеют фиксировать время. Они показывают гротеск повседневности, при этом стирая границы театра всеми возможными художественными средствами.
И хотя интересными кажутся все представленные на фестивале работы, однако кульминацией все же явились «Времена года Донелайтиса» Эймунтаса Някрошюса. В Литве этот спектакль играют в укороченном варианте, однако организаторы фестиваля специально просили «Мено Фортас» привезти в Ригу его полный вариант. В Большом зале Художественного театра зрители в течение почти пяти часов внимали тонким метафорам и образам, в которых одно движение руки или осколок стекла способны навеять ощущение меняющегося мира и времен года. В спектакле поэма Донелайтиса сведена к двум страницам текста, а остальное «содержание» на сцене передается через импровизацию и пантомиму, насыщенные характерной только для Някрошюса образностью, визуальной поэзией. Это очень медленная, неторопливая и в то же время экспрессивно-эмоциональная сценическая поэма о вечном.
На бесплатных сеансах, проходивших на кораблике «Noass», были предложены две программы — британская «Framing Ideas» и североевропейская «Muving North». Видеотанцы считаются новым художественным жанром. Это хореография, предназначенная для особого видения камеры, а отнюдь не просто запечатленный на кинопленку танец. Кинокамера здесь должна рассматриваться как некий творческий инструмент в процессе танца. Она отслеживает танец в любой перспективе, реализуя то, что создать на сцене было бы невозможно. Монтаж, анимационная техника, электронная обработка текста дают возможность для движения не только танцорам, но самому пространству.
«Танцы на воде» чешского художника Петра Никла, захватывающие своей наивностью и открытостью, адресованы как взрослым, так и детям, что в традициях Homo Novus. Это балет преобразованных кукол и малых форм. В бассейне на глубине пяти сантиметров лежит зеркало, которое воссоздает игру импровизированных теней на ткани, рождая непрерывный движущийся образ. У этой постановки нет никакой драматургии — только внезапность идеи и музыкальная спонтанность чувств. П.Никл вел мастерскую у студентов-кукольников в Латвийской Академии Культуры, они и помогали ему осуществить постановку.
Все реже встречаются фестивали с четко очерченными границами жанра и определенной концепцией. Благодаря Homo novus театр воспринимается как открытый процесс в контексте развития всех видов искусства.
Комментарии (0)