ПАМЯТИ ЭМИЛЯ ЯСНЕЦА

Он ушел из жизни. Неожиданно. Поверг своих близких, коллег, учеников — огромную студенческую аудиторию — в эмоциональный шок. Не случайно на его похороны пришло так много молодежи. Он был редкой породы — театровед-литератор, педагог-Артист. Тому свидетельство его книги, статьи и лекции о театре. Его выступления в лекционных аудиториях воспринимались как театр одного актера. Он обладал природным чувством языка, умением образно и эмоционально говорить о спектакле, выражать свои мысли, публично исповедуясь в своих пристрастиях, симпатиях и антипатиях в театре. Он ценил подлинные и безусловные явления в искусстве, будь то драматический или балетный спектакль, фильм, музыка, живопись. Студенты его обожали. Но и молились, чтобы успешно сдать экзамен, удачно написать курсовую или диплом. Это было архисложно, как сопромат для студентов-«технарей». Он признавал только тех, кто был увлечен театром, действительно имел знания, свои мысли и незатертые идеи.

А позади — долгая жизнь в искусстве. Еще до театрального института, в 19 лет, занимаясь в студии художественного слова, читал поэзию на конкурсах и фестивалях, завоевывая первые места. Он поражал жюри (О. И. Гудим-Левкович, А. А. Перельман, Э. Велецкий) зрелым мастерством, совершенно необычным интонированием поэтической строки. Позже он напишет цикл статей о мастерах литературной эстрады — тех, кто отличался ярким дарованием и профессионализмом. Во время службы в армии, он станет штудировать работы В. Белинского, а по возвращении в Ленинград — просиживать в библиотеках, самостоятельно изучая творчество В. Яхонтова. Он опубликует в 1963 году в «Неве» статью о возрождении театра одного актера в Ленинграде и затем поступит на театроведческий факультет. До этого будет неудачная «проба» на актерский. Там не оценят его чтецкий талант и внешность: «Слишком красив. Нам нужны не Алены Делоны, а юноши с простыми, как сельская местность, лицами».

Ему повезет с учителями: Л. А. Левбарг, И. И. Шнейдерман, Н. А. Рабинянц… Потом он напишет великолепные книги о К. Лаврове, О. Басилашвили, Е. Лебедеве. Фактически отразит историю АБДТ в период его расцвета. Он создаст книгу о А. Колкере, цикл статей о замечательных актерах — С. Юрском, Ю. Родионове, О. Борисове, Т. Давыдовой, о спектаклях ТЮЗа, фильмах 1970-х годов. Но так и останутся в мечтах книги о Г.Товстоногове, Н. Симонове… докторская диссертацию о российской школе актерского искусства… Литературный талант Яснеца позволял воспроизводить и анализировать художественный текст, находя ему адекватное выражение в Слове — Слове любви и признания Актеру и Режиссеру. Ю. Лотман как-то назвал одну из важных функций культуры — создавать, сохранять и передавать текст.

Но наступит другое время, другие песни… И слово Эмиля Яснеца-критика исчезнет со страниц журналов. Он целиком отдаст себя студенчеству, педагогике, чтобы рассказать, поведать, поделиться впечатлениями об уникальных встречах с подлинным искусством. Его проводы, печаль и память о нем воскрешают известные строчки поэта, которые он читал с особым вдохновением:

А ты?

Скажи:

Какой ты след оставишь,

След, чтобы вытерли паркет

И посмотрели косо вслед,

Или незримый прочный след

В чужой душе на много лет…

Незримый след запечатлен в душах его близких, дочери — художника-дизайнера, коллегах по Университету (СПбГУП), в душах многочисленных учеников.

Дженни Катышева