«Золотая маска» — концентрат бурной жизни отечественного театра. Со своими радостями и огорчениями, недовольством и счастьем, несправедливостью и правотой. Здесь все перемешано в крутую смесь — слезы разочарования и слезы признания, надежды сбывшиеся и нет. Здесь — острота чувств, приподнятость и вместе с тем мнимое равнодушие, напускные независимость и спокойствие в ожидании результата.

И здесь результат — всегда несовпадение многих разнонаправленных интересов. Это как история по Фридриху Энгельсу — от столкновения разных воль рождение чего-то третьего, не запланированного никем.

Здесь всегда есть недовольные — сначала работой экспертного совета, который отобрал не то, не все, не лучшее, а про что-то просто забыл, не учел, не предусмотрел. Затем — решением жюри, которое тоже не то кем-то куплено, не то, наоборот, столь независимо и разношерстно, что не способно выработать единого мнения и голосует, голосует, голосует, не ведая, во что это выльется.

«Золотая маска» — судьба, рулетка, непредсказуемый иногда выбор, а порой настолько предсказуемый, что неинтересно.

И все это — не хорошо и не плохо. Просто оно есть, и слава Богу, и это нормально. Есть фестиваль, возможность нестоличным театрам показаться в Москве. Есть встречи, полуночные общения, стремление посмотреть на других и показать себя, желание быть оцененным, как кажется, по достоинству.

Это ответственность, годичная подготовка к смотру, на который, дай Бог, призовут. Это стимул работать, совершенствоваться, создавать новое. Это токи, питание, витамин роста, переосмысление сделанного и задуманного. Это точка отсчета, вольно или невольно складывающиеся критерии того, что сегодня по-настоящему свежо, оригинально, плодотворно.

И это не только взлеты, но и падения — с треском, обидой и болью. От непонятости, невоплощенности и просто от того, что звезды расположились на небосклоне неблагоприятно, а театр, спектакль, как организм живой и дышащий, отреагировал…

В общем, хорошо, что «Золотая маска» существует. Держится, преодолевая трудности всех родов — от финансов до техники дела (выбора площадок, сцен, сроков). Работает то слаженно и четко, то вразнобой, то организованно, как часы, то будто испорченный механизм. И это тоже жизнь и тоже нормально. Потому, что все это — фестиваль, конкурс, спектакли — делают люди. Они стараются… И спасибо им…

Елена Третьякова,
член экспертного совета и жюри
фестиваля «Золотая маска»
Январь 2000 г.

Когда едешь из Вологды в Керчь, а поезд приходит в пять утра и до вечернего поезда — день, я всегда знаю — в Москве есть место, где в любое время суток открыта дверь, где можно согреть чай и позвонить по делам. А часов в девять уже приходит кто-то, а потом комната заполняется беспорядочно-деятельными людьми, которые круглый год собирают, организовывают, проводят и снова собирают огромный национальный театральный фестиваль «Золотая маска». Все театры страны, имена, даты, прогнозы и мнения витают в комнатах, напоминающих иногда штаб революции Смольный, а сам себе ты кажешься солдатом Иваном Шадриным…

Про «Маску» много болтают, здесь Москва сосредотачивает свои страсти и взаимоотношения. А я верю в хорошее, по крайней мере никогда — ни в экспертном совете, ни в жюри — я не сталкивалась с непорядочностью или корыстью. Примерно ясно, почему, что и как отбирается, рассматривается. Постепенно «Маска» обрастает семинарами, проектами, издательскими планами, становясь неким центром. Люди меняются, по многим ушедшим «на другие работы» скучаешь, вдруг кто-то возвращается.

Компания «Маски» и ее лицо для меня (вне зависимости от того, что кто-то из них ушел) — это, конечно, Эдик Бояков, Олег Лоевский, Олег Кленин, Ира Скворцова, Ира Амитон, Эля Боякова, позже — Дима Абаулин, Татьяна Осколкова. С директором Бояковым у нас постоянный, насквозь театральный «скандал» московско-петербургских амбиций: «Опять ты на Москву!» — «Что ты, мне так надоел Петербург!» — «Ты написала, как пишут в Москве!» Реальные перепалки постепенно перешли в игру (уже года два я не была в жюри и экспертном совете, и «оппозиция» не имеет отношения к делу). Нет случая, чтобы, приехав в Москву, я не зашла в «Маску», не бывает, чтобы, приехав в Питер, Эдик или Олег не позвонили мне. Мы общаемся с ними круглый год, по самым разным делам, пытаемся придумывать программы на будущее, жизнь сводит нас на российских перекрестках, где особенно понимаешь: «Золотая маска» — премия не московская, а действительно российская, и нам есть каждый раз о чем поговорить — о Рыбкине и Петрове, об Иркутске и Краснодаре, о «Лидке», «Толе», «Боре», здесь всегда спросят, где была и что видела, и занесут сведения в компьютер. Да я и сама, увидев где-то что-то, звоню в «Маску».

Каждая следующая «Маска» имеет свое лицо, свои сюжетные подробности, интриги, неприятности и радости. Это большой театральный дом, куда хочется приезжать и по дороге из Керчи в Вологду сидеть вечером в опустевшей комнате, через которую за день прошел чуть ли не весь российский театр…

Марина Дмитревская,
член экспертного совета и жюри фестиваля
«Золотая маска»
Январь 2000 г.

Так получилось, что о происходящих внутри него качественных переменах российский кукольный театр узнал извне. Вручение национальной театральной премии «Золотая маска» (на одноименном фестивале, учреждены в 1994 г.) совпало с наступлением в кукольном королевстве новой эры. Признаться себе в этом многие кукольники смогли не сразу. Большинство отказывается до сих пор. Оно и понятно.

Как и все масштабное по целям, «Золотая маска» уже в самом начале легко пренебрегла многими дорогими кукольному братству тонкостями, которые с высоты общетеатрального процесса показались (= оказались) просто мелочами.

Так, например, недавние цеховые кумиры не только не попали в лидеры новой эпохи, но стали восприниматься вне какого-либо движения вообще. (Эта их проблема даже не комментировалась в «Маске»: очевидные вещи на заседаниях экспертного совета и жюри не обсуждаются, не конференция же!) Среди прочего игнорировались давно сложившиеся у кукольников и потому уже казавшиеся объективными критерии оценок. Короче, «Маска» отказала кукольникам в домашних радостях, а их профессиональные достижения стала рассматривать в контексте культурной жизни всей страны. Да, случались недоразумения и какие! Но!

Менялись члены экспертного совета, заметно обновлялся состав жюри! Каждый новый выбор и любое очередное решение «Маски» оказывались неожиданными и непонятными для кукольного большинства. В этом постоянстве фестиваля и премии особая продуктивность. Сегодня мало кто станет отрицать самодостаточную ценность списков как номинантов, так и лауреатов «Золотой маски». Посезонно и в целом. Кукольные страницы «Маски» отличаются отсутствием широко известных персоналий (единственное исключение Р. Габриадзе) и открытым списком новых для отечественного искусства имен и названий. За ними не стоит ничего объединяющего или просто общего: ни школы, ни опыта, ни направления, ни моды. Не побоюсь глобальности вывода: авторская индивидуальность стала необходимым и определяющим качеством при попадании кукольных спектаклей на «Маску». Иногда достаточным. Сезон на сезон не приходится.

Порой, врываясь в каморку папы Карло и сдирая старый холст с намалеванным на нем горящим очагом, «Золотая маска» в стене обнаруживает не одну дверцу, отворяемую волшебным ключиком и ведущую в темное подземелье к заветному кукольному театру, а целую дюжину разных дверей. А бывает, сорвет пыльную тряпочку в надежде увидеть таинственный вход и уже предвкушает сладостную минуту, когда, скрипя, повернется золотой ключик! А в стене-то и нет ничего, одна замочная скважина нарисована.

Анна Иванова,
член экспертного совета
и жюри фестиваля
«Золотая маска»
Январь 2000 г.