Н. Садур. «Зовите Печориным…» Театр им. Пушкина.
Режиссер Михаил Мокеев

Нина Садур, известная своими переработками гоголевских сюжетов, обратилась теперь к прозе Лермонтова, а именно к самому хрестоматийному его произведению — «Герою нашего времени». Практически полностью изменив известный сюжет, она сохранила в первозданной точности только имена действующих лиц, словно герои Лермонтова оказались в каком-то новом, для них неведомом мире, где все их роли причудливо переплелись, нарочно запутывая зрителя.

Михаил Мокеев прочитывает историю Печорина как историю Дон Жуана, только, вопреки мифу об испанском соблазнителе, места начала и конца действия незаметно поменялись. Русский покоритель женских сердец не проваливается под землю от руки каменного гостя, а наоборот, поднимается на непонятной конструкции прямо под колосники. Только к концу первого действия будет понятно, что все оно происходило в месте, определенно похожем на ад. Серные ванны, заполняющие всю сцену и зрительный зал зловонным дымом; водяное общество, предающееся танцам с экстатическим рвением; домашний театр, где актеры представляют почтеннейшей публике сцены из «Демона», облачившись в замысловатые кислотного цвета и материала костюмы и вооружившись для верности микрофонами.

А что из себя здесь представляет центральный персонаж, герой уже нашего времени (по крайней мере, по мнению драматурга и режиссера)? Он просит себя называть Печориным, настоятельно рекомендует это всем, кто встречается на его нелегком пути. Но настоящая ли это фамилия — так никто и не узнает. Зовите меня Печориным — значит зовите, в общем-то, как хотите, только скорее оставьте в покое. Александр Песков играет нарочито нечетко, часто уходя в тень характерности других персонажей.

А все вокруг противостоят этому подтянутому молодому человеку. После дуэли с Грушницким (К. Похмелов), во время которой погибает сам Печорин, все долго будут спорить, кто именно нанес смертельный удар, ведь у Садур курок спускает каждый. Спорить громко, отчаянно, до тех пор, пока слова не потеряют смысл и не превратятся в набор звуков, эмоционально обрушиваемых на несогласного. Окружению дана устойчивая пластика, интонации, тон. Грушницкий старается как можно элегантнее приладить на себя выкройку нового костюма. Княжна Мэри (И. Ильм) рассекает пространство сцены обязательно бегом, в полусогнутом положении, порывистыми движениями оберегая свой саквояж. Во всей этой страшной сутолоке жаль на секунду становится только молоденькую Веру (В. Исакова), которая остается одна на авансцене в потерявшемся луче света твердить про то, что Печорин не умер, его просто унесла огромная черная птица.

А смерть примиряет главного героя прежде всего с Бэлой (О. Дорошина), которая на протяжении всего спектакля сливалась в его видениях с образом столь же желанной для него лошади Казбича. Восточная молчунья, разъезжающая по сцене на роликах, оказывается в жизни Печорина своеобразным проводником в лучший мир. Печорин прощен, не зовите его, он не должен возвращаться на круги, придуманные Ниной Садур.

Театр имени Пушкина стал настоящим бульварным театром. Расположенный и в самом деле на Тверском бульваре, он практически ежемесячно выпускает премьеры, большая часть которых — комедии положений. Михаил Мокеев пробует поставить спектакль, жестко подчиненный воле только одного творца. И что в этом спектакле по-настоящему важно, хотя и не всегда убедительно — так это его мысли. В качестве примера: по сцене с бешеной скоростью, угрожая всему на своем пути, проносится колесо: «Это у них так солнце заходит», — комментирует Максим Максимыч (В. Бездушный). Жаль, что создать мир, который был бы под стать именно такому солнцу, не всегда получается.