РЕЖИССЕРСКИЙ КЛАСС ЮРИЯ КРАСОВСКОГО

Как однажды сказал Георгий Александрович Товстоногов, «если у режиссера есть лицо — оно обязательно проявится». Вчерашние выпускники Санкт-Петербургской театральной академии — это те люди, которые сегодня определяют театральную ситуацию не только в Санкт-Петербурге, но и во всей России. Получив дипломы год назад, молодые режиссеры уже успели вступить на путь профессионального самоопределения. Актерско-режиссерский курс профессора Ю. М. Красовского сделал четыре полноценных спектакля на большой сцене Учебного театра: «Голый король» по пьесе Е. Шварца, «Сергей Довлатов. Она проклятая…» — спектакль, основанный на письмах, дневниках, воспоминаниях писателя, «Ночная репетиция» по мотивам пьесы М. Булгакова «Полоумный Журден» и «Вишневый сад» Чехова. Плюс бесчисленное количество работ в мастерской, студенты вели активную фестивальную жизнь, участвовали в различных проектах. Это был курс ярких индивидуальностей, энергичный, сильный, амбициозный. Расставшись после выпуска, они по-другому стали ценить прежнее совместное творчество. Судьба курса сложилась более чем удачно: «красовцы» разошлись по театрам и сегодня находятся в профессии. А еще недавно их спектакли можно было видеть в театре на Моховой. Это довольно разноплановые работы, и каждая была по-своему интересна.

Мастерская Красовского выпустила восемь дипломированных режиссеров. О том, что они делали вчера и что собираются делать завтра, мы спросили у шестерых из них.

Екатерина Гаврилова

До того как поступить в Академию, я училась на Ленфильме в классе Ивана Ивановича Краско, работала в театре «Комедианты» помощником режиссера, готовила себя к профессии. И в 2002 году поступила к Юрию Михайловичу на курс.

Увлеченность театром — это словно какая-то болезнь. Отношение к профессии за пять лет обучения в Академии не поменялось, это всегда была безумная и прекрасная мечта.

На первом курсе мы делали различные отрывки по воспоминаниям Александра Блока и Зинаиды Гиппиус, потом по рассказам Маркеса. Работ было очень много, начинали заниматься спектаклями, в частности «Голым королем», который шел как выпускной спектакль.

Одноактовку я делала по пьесе Уильяма Батлера Йейтса — «Единственная ревность Эмер», но, к сожалению, ее не удалось довести до зрителя, так как нужно было ехать на выпуск дипломного спектакля. Эта пьеса основана на древнеирландском эпосе, такая кельтская завораживающая история в стихах.

В конце третьего курса сделали короткометражку под названием «МЧС» («Маленькая черная собачка»), которую показывали на «Дебошир-фестивале». В ней я выступаю в качестве автора идеи, сценария и как второй режиссер. Сейчас приступаем к полнометражной картине, это будет история под рабочим названием «Письмо президенту».

Потом уже был диплом в Брянском драматическом театре по пьесе современного петербургского автора Катерины Файн «DVARИ». Им был нужен молодой режиссер, который бы поставил пьесу молодого драматурга. Сначала, конечно, было страшновато, но потом удалось найти контакт с артистами, с администрацией театра, которая с доверием отнеслась к моей работе. Мне понравилось работать в провинции, и, если будут предложения, я с удовольствием их приму.

Сегодня хочется ставить о душе, о человечности, о каких-то очень возвышенных вещах, которые сейчас почему-то уходят на второй план. Хочется говорить о чуде, о том, что нужно мечтать, о том, что человек человеку не волк.

Поэтому очень нравится то, что делает Полунин, после его спектаклей взрослые люди сидят и плачут, и я сама была в восторге. Мне кажется, в современном мире все меньше и меньше духовности. Новые формы — это прекрасно, но суть человеческая — она же не меняется. Все равно человек стремится к свету. Вокруг нас есть красота, а не только секс, грязь и насилие.

16 октября 2007 года нам удалось зарегистрировать новый театр в Санкт-Петербурге, мы назвали себя «Чудо-театр». Сейчас у нас есть один детский спектакль «Золотой цыпленок», планируем выпустить второй — по рассказам Виктора Голявкина. Команда у нас молодая, все заражены безумным мечтанием, энергией коллективного творчества. Но это будет не детский спектакль. Его герои — взрослые люди, заброшенные некой силой в свое детство. Это спектакль для тех, кто себя ощутил взрослым человеком. История будет называться «Я хотел только мяукнуть». Режиссер — я, художественное оформление — Кирилл Миллер, музыка — Николай Гусев. Зритель хочет верить в чудо, а мы искренне хотим ему это чудо подарить.

Евгения Сафонова

Я не знаю, как выбрала эту профессию, мне кажется, что она выбрала меня. Я приехала из Иркутска, где три года училась режиссуре, и поступила к Юрию Михайловичу. На курсе мы все делали задания на одну определенную тему, работали и над Маркесом, и в жанре клоунады, на втором курсе были зримая песня, стихотворение и басня. Затем нужно было сделать стихотворение или прозу, и я выбрала повесть «Софочка» Фазиля Искандера, точнее, ключевую сцену, получилась работа на пятьдесят минут, большое количество людей принимало в ней участие, главную героиню играла Моника Санторо. Нашу работу отправили на московский фестиваль в Щукинском училище, где мы заняли третье место.

Дальше мы занимались Ибсеном, что было очень интересно. Затем началась работа над «Вишневым садом». Мы делали какие-то отрывки о том, как мы понимаем, как чувствуем Чехова, и пьеса становилась темой. На следующий год мы занялись непосредственно пьесой, и мне предложили сыграть Раневскую. Было очень страшно, потому что я никогда не видела себя в роли актрисы, никогда не была на это настроена. Эта роль — моя личная борьба с собой, она мне очень много дала с точки зрения понимания актерской профессии, появилась возможность взглянуть на спектакль изнутри. Мы ездили со спектаклем на фестиваль в Варшаву, и по иронии судьбы приз за лучшую женскую роль достался мне. Там же мне предложили сделать «Вишневый сад» с польскими студентами Ярослава Гаевского. В течение двух с половиной месяцев мы вместе работали.

Моя дипломная работа — спектакль «Двенадцать месяцев» в Орловском академическом театре им. Тургенева, это была первая постановка со взрослыми профессиональными артистами, работа не простая. В итоге получился спектакль в двух актах, бесценным опытом стало сотрудничество с художником спектакля Ириной Бируля. Получилось интересно, но, как сказал директор театра, «мрачновато как-то». Видимо, это мой стиль.

Работа в профессиональном театре — это каждый раз как в холодную воду бросаешься. Нужны смелость и опыт. Режиссер — это то же, что педагог. Еще когда я жила в Иркутске, мне были интересны опыты Ивана Вырыпаева, думаю, что никогда не забуду его спектакль по пьесе Ольги Мухиной «Ю». Это был очень простой и очень глубокий спектакль, возможно повлиявший на мой выбор профессии. Пока эти впечатления ничего не может перекрыть, разве что «Волки и овцы» П. Фоменко. Главное в театре — желание им заниматься, а желание у меня, к счастью, есть.

Ксения Митрофанова

Я окончила Минский музыкальный лицей, а затем Музыкальное училище по классу баяна и оркестрового дирижирования. Затем поехала в Москву в Институт Азии и Африки при МГУ, там я проучилась два года и рванула в театр. На первом курсе в Академии плотно занимались Маркесом, делали отрывки по «Сто лет одиночества» и рассказу «Искусственные розы», параллельно занимались клоунадой. Потом я работала с тремя стихотворениями Максима Кокорина, это был цикл про жизнь, про случай, про «помощников ангелов». Мне это все очень нравилось.

Затем был «Довлатов. Она проклятая…» — работа, которая мне очень дорога. Я сама написала пьесу: было задание «недраматические диалоги», когда из каких-то фрагментов, документов ты должен был сделать драму. Из этого вырос спектакль, который потом два года шел на сцене Учебного театра. Параллельно был «Ричард III» Шекспира, которого мы делали с двумя мальчиками-поляками. Колоссальный опыт — у них другая актерская школа, другое мышление. Один мальчик играл королеву, другой — Ричарда III. Потом я репетировала «Балаганчик» Блока, но до финала мы не дотянули. И дипломная работа в городе Иваново, сказка М. Бартенева «Снегурочка». Сейчас репетирую в Театре Сатиры на Васильевском современную немецкую пьесу, премьера должна состояться в мае.

Пять лет обучения ты постоянно работаешь, а потом, когда ты внутри профессии, очень сложно оценить ситуацию объективно. Я хочу делать то, что мне нравится, то, что меня увлекает, то, что увлекает зрителя. Меня всегда интересуют мои личные темы: я беременна — меня это интересует, я не знаю, что такое семья, что важнее сейчас для меня, что ложное, а что истинное. И так получилось, что моя сегодняшняя постановка про это. Поколения меняются очень быстро, и каждое требует своего языка. Я ищу героя нашего времени, мне кажется, я его уже чувствую, того самого, про кого сегодня написал бы Чехов. Я хочу видеть театр, в котором зритель не скучает, где есть сюжеты, которые ему нужно разгадывать. Театр вечен той самой секундой, когда возникает контакт зритель—актер. Дело не в шоу, а в какой-то энергии, которую человек может передать человеку. Я снималась у хороших режиссеров в кино, знакомство с Балабановым меня просто потрясло. Меня звали, переманивали в кино работать, но мне пока интересно пробовать профессию в театре, понимать ее здесь. Сегодня театр и кино — это как теза и антитеза. Но если это творчество, то это везде творчество, а если это дрянь, то это везде дрянь. Как говорил Маяковский, «главное, чтобы без дряни».

Андрей Корионов

Я учился два года в Университете кино и телевидения, мне казалось, что это очень перспективно, но мой мастер посоветовал поступать в Театральную академию, он решил, что мои способности больше пригодятся в театре. Я поступал два года. Сначала к В. М. Фильштинскому, а потом к Ю. М. Красовскому. И только в академии, я понял, что хочу заниматься именно театром. В процессе учебы у меня были перепады, но теперь уже для меня режиссура важнее, чем актерская профессия. Мне интересно создавать самостоятельное произведение, используя все театральные средства, создавать новый мир, новую жизнь. Мне нравится, что я несу ответственность за то, что делаю. Зачем я занимаюсь этой профессией? Есть такая мысль, она не моя, но кажется мне наиболее близкой, хотя и немножко пафосной: наш мир катится к апокалипсису, и основная задача в нашей профессии — приостановить это движение, хотя бы немножко замедлить его. Я считаю, что театр и искусство могут влиять на людей и на их жизнь. Мне не кажется, что зритель изменился и по-другому воспринимает, нет, современный зритель восприимчив, и есть много способов его раскрыть. Конечно, сегодня человек вообще закрыт, и, может быть, пробиться к каким-то его истинным чувствам стало тяжелее. Но мы все живем в одно время, и режиссеры, и те зрители, которые к нам приходят, поэтому можем найти общий язык. Люди сейчас ходят в театр, может, конечно, они ходят развлекаться, но так это уже наша задача — развлекая, донести какую-то серьезную мысль и что-то новое открыть.

Сейчас я очень хочу поставить пьесу «Розенкранц и Гильденстерн мертвы», а еще я собираюсь ставить пьесу современного драматурга Юрия Клавдиева «Лето, которого мы не помнили вовсе». Это тот материал, который мне близок.

Еще не окончив академию, я выпустил свой первый спектакль по «Живи и помни» Распутина с актерами БДТ. Попал я туда случайно. Одна актриса театра преподавала у нас в Академии и позвала меня помочь им сделать спектакль. Я единственный с курса, кто смог сделать дипломный спектакль в Петербурге. В «Таком Театре» я поставил пьесу Дарио Фо «Дура ненормальная — это я». После окончания хотел работать в театре, попал в театр «Суббота», сейчас я там очередной режиссер. А начал с того, что устроился работать монтировщиком, потому что считал: главное — оказаться в театре, а там уж разберемся. Потом я стал завпостом, а потом мне потихонечку стали доверять какие-то вещи, сначала — новогоднее представление. Мне очень повезло, обстоятельства все время так складываются, что меня выносит куда-то на волне. Теперь я режиссер театра.

Михаил Смирнов

В театр я пришел в 16 лет, с детства занимался в самодеятельности, когда пришла пора поступать, понял, что техническая профессия совершено мне не подходит, бросил курсы в Политехе и решил стать артистом. Я поступил на актерский факультет, окончил его и работал в Березняковском драматическом театре, потом в Псковском академическом театре. А после того как прочитал Эфроса, решил стать режиссером. Когда человек работает в провинциальном театре, то возникает ощущение, что театрального процесса как такового нет вообще. Тебя постоянно вводят на какие-то чужие роли в закостенелые спектакли. И тогда казалось, что режиссер — это человек, который может дать творческий импульс, что это свободная профессия. Когда же я пришел в режиссуру, то выяснилось, что это, может быть, даже более зависимая профессия. Потому что зависишь от всего: есть или нет площадка, деньги… огромная ответственность, и все время нужно сводить вместе несводимых людей. То, зачем я вообще нахожусь в этой профессии, я формулировал для себя неоднократно, но это меняется со временем. Сейчас я думаю, что моя профессия нужна, чтобы делать мир добрее. Театр и искусство, безусловно, влияют на сознание людей и делают мир лучше. Помогают не только видеть какие-то проблемы, но и находить способ их решения.

Сейчас я снимаю сериал «Старшеклассники» на 5-м канале. Это, прежде всего, опыт. Потрясающий опыт работы с молодежной аудиторией, с артистами, с разным материалом. Готово уже около 35 серий.

Мой диплом — пьеса Нушича «Госпожа министерша» в Березняковском драматическом театре, это был заказ, бенефис и выбор актрисы. Главная трудность была в жестком ограничении во времени, тут помог опыт работы в сериале. Но я уже прежде работал в профессиональном театре, поэтому иллюзий у меня не было, я прекрасно понимал, что будут проблемы с костюмами, с декорациями, с артистами. Я не совсем доволен результатом, считаю, что можно было сделать лучше, но в театре спектакль приняли с удовольствием, и зрители ходят.

Я очень хочу заниматься театром, у меня есть идеи. После окончания я ходил в театр «Комедианты» к М. Левшину, мы договорились, что «может быть что-то», он просил позвонить, я звонил, он не подходил к телефону. Потом я пытался попасть в ТЮЗ, но так и не смог встретиться ни с кем, не смог прорваться сквозь охрану. Ведь я не знаю ничьих телефонов, и никто мне их не дает, я прихожу в театр как человек с улицы и никому там не нужен. Я хочу сейчас набрать опыт и потом уже заниматься только театром. Думаю, что это реально, но нужно уметь это устроить. А ждать помощи откуда-то бессмысленно.

Денис Шибаев

Я был в одном шаге от поступления в Герценовский институт на коррекционную педагогику, потому что до этого закончил педагогический колледж, но вдруг передумал и поступил в Университет культуры, где и проучился два года на режиссуре, а потом уже поступил к Красовскому.

Я хочу ставить спектакли для простых людей, которые мыслят простыми категориями. Я хотел бы, чтобы на моих спектаклях зритель мог раскрепоститься и через улыбку, смех, веселье научиться сопереживать тому, что происходит. Я считаю, что театр учит и меняет людей, но не должен заставлять и принуждать меняться. Если на спектакле хотя бы с одним зрителем что-то произойдет, если он после придет к своим друзьям и детям и расскажет о том, что пережил, то это будет уже хорошо и какое-то движение в лучшую сторону в этом человеке начнется. Не может быть художника без идеи, а у нас нет никакой генеральной идеи и нет бунта. С повсеместной безграмотностью, сериалами и гламуром театр не способен бороться, потому что этого слишком много, а другой идеи и борьбы нет. Но я надеюсь, что мы найдем идею, за которую можно бороться и ради которой можно ставить спектакли.

Происходят странные вещи, выпускникам петербургской Театральной академии не дают ставить в петербургских театрах, вместо них приглашают выпускников из Москвы, может быть, худруки и директора считают, что режиссерское образование в Петербурге не соответствует современным требованиям, или просто громкие фамилии московских учителей помогают их ученикам.

Материал подготовили Виктория Аминова, Ольга Власова
Март 2008 г.