«Опыт Снегурочки» (по пьесе А. Н. Островского). Театр Поколений.
Режиссер Валентин Левицкий, пространство Данилы Корогодского

«Моя любимая 2soffka» / «Lieblingsmenschen» (по пьесе Л. де Век). Театр Поколений.
Режиссер Эберхард Кёллер, художник Данила Корогодский

Как хорошо, как быстро все получается. Европу исколесить за девять дней — пожалуйста. Сидишь в автобусе: за окном проплывают Хельсинки, Стокгольм, Амстердам — быстро-быстро. Едешь, фотографируешь все на своем пути. «Остановись мгновенье…», нет, не остановилось, унеслось куда-то, не вернешь. А дома так же, не сбавляя скорости, трясешься в метро, в электричке. Быстро-быстро. Вечером можно в театр заскочить, на часок, ну максимум на час пятнадцать. Что сегодня идет? Так: Театр Поколений — «Снегурочка». Программка гласит: «Опыт Снегурочки по пьесе А. Н. Островского». Действующих лиц семь: Снегурочка, Купава, Лель, Мизгирь, Бобылиха, Радушка, Брусило. У Островского было больше, но, может быть, для «опыта» остальные не нужны, или не важны, или можно обойтись без них.

А. Дунаева (Снегурочка). «Опыт Снегурочки».
Фото М. Скорлупкиной

А. Дунаева (Снегурочка), И. Батарев (Мизгирь). «Опыт Снегурочки».
Фото М. Скорлупкиной

«Опыт Снегурочки». Сцена из спектакля.
Фото М. Скорлупкиной

«Опыт Снегурочки». Сцена из спектакля.
Фото М. Скорлупкиной

И. Батарев (Мизгирь), А. Дунаева (Снегурочка). «Опыт Снегурочки».
Фото М. Скорлупкиной

За двадцать минут домчалась до театра, когда вошла, спектакль уже начался. Несколько молодых людей, одетых в современную одежду темных тонов, передвигались по сценическому пространству и с какой-то особой осторожностью изучали девушку в коротком белом платьице и белых колготках: приглядывались, принюхивались к ней, как к существу чужеродному. Девушка в белом — это, видимо, Снегурочка, а остальные, должно быть, — берендеи. Конфликт задан — на уровне цвета. Спектакль начал свое движение вперед, разгонялся, и сцены сменяли друг друга, как в калейдоскопе. Перед Снегурочкой появляется Лель — хиппующий кудрявый брюнет, а вот уже «нимфа» Купава бросает парочку скупых реплик о Мизгире, жадно ловя которые мучительно выстраиваешь для себя сюжет. За ней идет сам Мизгирь (паренек с полиэтиленовыми пакетами в руках) и практически тут же интенсивно начинает добиваться расположения Снегурочки, и так дальше, дальше… Герои входят и выходят, двигаются, меняются местами, говорят, кричат, иногда поют, иногда звучит музыка — динамичная, электронная, с вплетениями фольклорных мотивов, меняется свет, меняются актеры на сцене. Нет остановок, нет пауз. Спектакль несется все быстрее и быстрее — к финалу.

Полуподвальное-полутюремное помещение бастиона Петропавловской крепости, на сей раз декорированное лишь песком, рассыпанным по полу в форме ритуального круга, сочетает в себе урбанистические и первобытные мотивы. Да и сам спектакль слишком напоминает ритуал, который записали на цифровую видеокамеру и теперь смотрят в ускоренном режиме. Схема ритуала, пожалуй, взята из пьесы Островского «Снегурочка», а проработана по законам видеоклипа или мюзикла. Сказано, например, в схеме, что Мизгирь любит Купаву, а потом влюбляется в Снегурочку, и актер, играющий Мизгиря, выполняет ряд одинаковых телодвижений, меняя лишь объект своего вожделения, он «любит» то Купаву, то Снегурочку. Гипертрофированная сексуальная активность Леля и Купавы ничем не отличается от поведения Мизгиря, так же являясь лишь схемой.

И снова Снегурочка противопоставляется всем остальным героям спектакля. Но не остается ли это противопоставление на уровне «черное — белое»?

Снегурочку играет Анна Дунаева, ведущая актриса Театра Поколений. Она играла Исмену в «Антигоне» Софокла, Мари в «Болезнях молодости», Уну в «Blackbird», и всякий раз ее героини, изначально гармоничные, сильные, упорные люди, сломлены окружающей действительностью. Все они то ли женщины с повадками ребенка, то ли дети, стремящиеся скорее повзрослеть. Снегурочка не исключение. Угловатая маленькая девчонка с короткой стрижкой, обидчивая, эгоистичная и независимая, она бегает одна по сценическому пространству, как брошенный ребенок, как беспризорница. Остальные дяди и тети ее не замечают, а если и заметят, то бросят на ходу что-то про любовь и бегут себе дальше. Вот Снегурочка и решила выяснить, что это такое — любовь. Выясняла-выясняла, да так и не выяснила и растаяла. Тут и сказке конец. Вернее, не так: сначала режиссер выяснял-выяснял, не выяснил, а все, что не выяснил, то вырезал.

Торопясь рассказать нам историю о ледяной девочке, Валентин Левицкий вырезал из нее весь метафизический, сказочный план и сочинил вполне простую историю о взрослении обыкновенного подростка с необыкновенным именем Снегурочка. В таком контексте смерть героини от лучей Ярилы-солнца выглядит досадным происшествием, сюжетным атавизмом, от которого режиссер забыл избавиться так же лихо, как он избавился от всего остального. Не найдено убедительного сценического решения перерождения главной героини после знаменитого монолога, обращенного к матери Весне. Не волшебная, не сказочная Снегурочка, увидев перед собой Мизгиря, влюбляется в него на раз-два-три, как по волшебству, и, как по волшебству, неожиданно и необъяснимо тает (сгорает бумажный макет героини).

О, двадцать первый век, за ним еще нужно угнаться. Новые скорости, новые истории, новые Снегурочки, Лели, Мизгири. Привыкший к высоким скоростям современный человек, возможно, и сообразит, кто такая в этом спектакле — Снегурочка и кто такие — берендеи (хорошо, что она в белом, а они в темном), но даже очень современный человек не сможет найти в этом хоть какой-нибудь смысл. А ведь очень хочется иметь молодой театр со спектаклями, в которых был бы именно смысл. Театр, который говорил бы с тобой на твоем языке и о тебе. Молодые молодым о молодых… И очень обидно становится, когда оказывается, что сказать нечего и не о чем.

Может быть, для этого нужна современная пьеса? Последняя премьера в Театре Поколений — «Моя любимая 2soffka» по пьесе «Lieblingsmenschen» («Любимчики») современного немецкого драматурга Лауры де Век. Главные герои пьесы немецкие студенты — клубная молодежь XXI века. Молодежь, которая живет между сексом и sms, сменой клубных вечеринок и экзаменов. Часть сцен в пьесе целиком состоит из sms-переписки, остальные сцены представляют собой краткие диалоги в курилке, в клубе, в библиотеке, в кровати.

И. Кушнир (Композитор). «Моя любимая 2soffka».
Фото М. Скорлупкиной

Театр Поколений давно пытается зарекомендовать себя первопроходцем в освоении современной, преимущественно зарубежной, драмы — необычной, экспериментальной, острой. И все чаще и чаще на площадке театра можно увидеть только что появившиеся на свет американские и немецкие пьесы. Пьесы эти иногда как блестящие сувениры из-за границы, от них захватывает дух лишь потому, что на них ярлычок с непонятными иероглифами. Спектакль «Моя любимая 2soffka», поставленный в Театре Поколений немецким режиссером Эберхардом Кёллером, тоже напоминает сувенир, привезенный незадачливыми российскими туристами из дружественной Германии. Восторг от обладания таким потрясающим подарком, как пьеса «Lieblingsmenschen», — это, пожалуй, единственное, что более-менее ясно транслируется в зрительный зал. С таким же восторгом, с каким актеры играют немецких тинэйджеров, в спектакле используются все уже успевшие стать традиционными признаки «нового» театра: экран во всю стену, камера, снующая по лицам зрителей, звукооператоры, располагающиеся прямо посреди сценической площадки, ноутбуки, телефоны, электрические гирлянды, неоновые фонарики и агрессивные клубные ритмы. Весь этот индустриальный декор не видоизменяет, а заменяет театр, служит новой технически сложной забавой. Инфантильные, несерьезные забавы с техникой, как бы ни были они приятны, все же остаются на уровне развлечения, аттракциона для заскучавшего на спектакле молодого зрителя.

Но, что особенно удивительно, молодые актеры Театра Поколений, собираясь рассказать нам историю о современной молодежи, выглядят ряжеными, особенно на фоне этой же молодежи, сидящей в зале. Герои в цветастых нарядах, с раскрашенными волосами, с вечными ноутбуками и телефонами в руках похожи на инопланетян, которые тщательно замаскировались под людей, но то ли перестарались, то ли что-то упустили. Шесть молодых актеров рассказывают историю о шестерых студентах. Может быть, сложно высказаться про современное поколение на материале «Снегурочки» Островского, но для этого-то материала просто необходимо внятное высказывание о поколении, о современной молодежи, о себе, в конце концов. И теряешься, когда понимаешь: то ли никакого высказывания нет, то ли оно просто затерялось в дыму, так щедро идущем в зал, и осталось никому не заметно из-за слепящих глаза неоновых лучей.

С. Смирнова (Юля), И. Кушнир (Композитор). «Моя любимая 2soffka».
Фото М. Скорлупкиной

Сцена из спектакля.
Фото М. Скорлупкиной

В течение некоторого времени нам рассказывают о жизни отдельно взятой тусовки. Становятся понятны ее законы, нравы, обычаи и цели, вернее, отсутствие всяких законов и целей. Но когда дело доходит до обязательных в пьесе драматических противоречий, неразрешимых вопросов, иронично рассказанная история про развлекающихся студентов не становится драмой. Смешной неудачник Свен (Евгений Анисимов) так и останется веселой карикатурой до конца спектакля, как, впрочем, и остальные тусовщики: Анна, Дариус, Лили. Все важные монологи пьесы в спектакле превращаются в пафосные мелодраматичные «вскрики» героев какого-нибудь молодежного сериала а-ля «Элен и ребята». В пьесе же затронуты куда более важные темы, чем простое живописание нравов «тусующегося» поколения. Ведь та скорость, с которой живут эти люди, не позволяет им слышать и видеть друг друга. Не может sms-переписка заменить живой диалог, забываешь, не успеваешь сказать, что-то главное. Несказанное, недосказанное накапливается, чувства, на которые в пространстве sms нет времени, начинают сводить с ума, и с человеком вдруг происходят страшные метаморфозы. Формально в спектакле все герои переживают такие превращения, но только формально, на уровне сюжета. Спектакль превращается в комедию с элементами мелодрамы и только иногда сворачивает на путь выявления внутренних противоречий. Происходит это в основном благодаря Светлане Смирновой, играющей Юлию. В игре этой актрисы — особый пульсирующий нерв. Ее героини часто похожи: Юлия, Антигона, Корделия — отчаянные бунтующие девчонки, в глазах которых светится сумасшедший азарт бесконечной игры с жизнью. Юлия в исполнении Смирновой — человек живущий на грани: на грани желаний, возможностей, на грани нравственности, на грани ненависти и любви. В мире, в котором разучились слышать друг друга, она всеми известными способами требует внимания к себе. Ее не слышат, а способы, которыми она добивается внимания, становятся с каждым разом все опасней и изощренней. История этой героини, пожалуй, самая интересная в спектакле, лишь она не теряется в мареве дыма, неоновых огней, в гуле оглушающей музыки.

Многие театры сейчас стремятся сделать спектакль интересный, а главное — понятный молодому поколению. Только вот понятие «молодежный спектакль» часто подменяется другими — спектакль «доступный» или «инфантильный». Чтобы рассказать о людях из клубной тусовки, не нужно быть этой тусовкой, и устраивать дискотеку прямо в театре тоже не нужно, как и «приманивать» молодого зрителя гирляндами на стенах, потому что молодежный театр — это не инфантильный, не наивный театр, не театральная «2soffka», это театр с молодой аудиторией, театр близкий и понятный ей.

Апрель 2008 г.