Алиса Фельдблюм
СЕВЕРНЫЙ ЭСКАПИЗМ
«Полярная болезнь». М. Малухина.
Театр им. В. Ф. Комиссаржевской.
Режиссер Андрей Сидельников, художник Анвар Гумаров.
Героини «Полярной болезни» — добропорядочная учительница Татьяна (Инна Анциферова), боевая челночница Валя (Варя Светлова) и почти двадцатилетняя рыночная продавщица Любаша (Ангелина Столярова) — едут в автобусе на Север торговать кто чем горазд (стекло, за хрусталь не выдаваемое, детский трикотаж, белье женское, не постельное). Не едут даже — уезжают. Удирают, уносятся, убегают… от реалий девяностых. От социальной несправедливости, от инфляции, от домашнего и сексуализированного насилия.
Пьеса Марии Малухиной, вошедшая в шорт-лист «Любимовки-2021», построена так, что бытовые и практически статичные, как бы лишенные действия сцены сменяются песнями языческих духов северных народов (Сив’мин Ерв, Пэ’Ерв, Яха’Ерв и проч.). Пространство пьесы, сосредоточенное в автобусном салоне, вдруг размыкается до бескрайности Севера.
Режиссер Андрей Сидельников этой композиции следует. Бытовая история разворачивается на авансцене: несколько клетчатых баулов служат сидениями для трех обильно одетых героинь; справа Водила (Юрий Ершов) сидит, вцепившись основательно в руль (он прекрасно показательно дан во всей своей красе — без остального автомобиля); где-то сзади улеглись какие-то безымянные и практически безмолвные Мужики 1 и 2 (Вадим Лунгу и Василий Гетманов соответственно) — решение, уже ставшее избитым для постановок пьесы Малухиной (см. спектакли Марины Брусникиной в МХТ, Ольги Лысак в ТБДТ и так далее). Интересные красивости же происходят за черным фактурным занавесом, поднимающимся после бытовых сцен или в моменты флешбэков/мечтаний главных героинь.
Художник Анвар Гумаров сочинил аскетичный и глубокий, вечный и пустой холодный Север: кривые и мертвые ветки деревьев неестественно нависают сверху полукругом, вторя полукруглому подиуму напротив, — выверенная симметричность пространства лишает его жизненности и натуральности. Мифическое, а не реалистичное представление о Севере дает и художник по свету Тарас Михалевский, подчеркивая глубину сцены рассеянным дымчатым мерцанием (ближе к концу спектакля возникнут совершенно завораживающие блики северного сияния). Художница по костюмам Мария Лукка придумывает северным духам белые полупрозрачные обтягивающие одежды с вывернутыми швами, искажающими восприятие человеческого тела, делающими его уродливо-аномальным.
Два плана — реалистичный и мифический — эстетически и темпоритмически решены по-разному. Чем больше бытовых подробностей, вещественных доказательств конкретного времени (а значит — узнавания) в первом, тем меньше ясности во втором (для заранее не читавших пьесу — практически ее отсутствие). Если на авансцене пьют водку, ругаются, поют Буланову и мечтают о замужестве с турком (что — жизненно), то в глубине сцены, под загадочное прочтение бархатным обволакивающим голосом стихов духов Александра Сыдорук, Алексей Бондаренко, Карим Шамсиддинов, Александр Поляков и Всеволод Терновский медленно и гипнотизирующе танцуют, будто выполняя обряды (хореограф Ирина Ляховская), парят в воздухе, взаимодействуют с северной пустотой.
На авансцене же — концентрированные девяностые. Цветные колготки, паленый «адик», сидишка, кассетник и целый плейлист, отражающий время: «Мальчик хочет в Тамбов» Мурата Насырова, «Ничего не говори» группы «Рок-Острова», «Все как у людей» из репертуара ГРОБа, «Не плачь» Татьяны Булановой. Незатейливо и оттого убедительно сделаны все эти рассуждения о гипотетическом богатстве, байки и бородатые анекдоты, нечастые, но смешные гэги.
Пьесу Малухиной можно назвать феминистской: три главных героини совместно преодолевают путь лишений и невзгод, пока мужская половина списка действующих лиц бездействует. Сильных женщин, как положено, играют три сильные актрисы: характерные по началу, существующие в застроенных типовых амплуа (учителка-святоша, бой-баба и нонконформистка), сближаясь, становятся глубже и сложнее изначальных масок первых впечатлений. Так, робкая и вежливая героиня Инны Анциферовой, учительница Татьяна, оказывается жертвой домашнего насилия — муж-военный однажды поставил ее под дуло пистолета, когда та вернулась с заработков, пока он заглушал водкой свое одиночество. Экспрессивная героиня Вари Светловой, вечно врущая балаболка-челночница Валя, артистично фантазирующая о турке, обнаруживается ранимой и беспомощной дурой, которая продала квартиру, чтобы закупиться детским трикотажем, и прогорела (буквально: ее товары подожгли местные продавщицы). Нелюдимая и хмурая героиня Ангелины Столяровой, Любаша, рассказывает страшную и, к сожалению, повсеместную историю об изнасиловании, в которой ее больше всего пугают перспектива забеременеть от насильников и неудобство перед начальником, чьи деньги у нее украли.
«Отличное время», — спорит с Татьяной Валя в самом начале спектакля. И на протяжении всего действия Андрей Сидельников доказывает обратное.
Уже вторую современную пьесу в жанре роуд-муви (первой была «Друг мой» К. Стешика) Андрей Сидельников решает как притчу (сложное устройство пьес новой новой драмы это позволяет). Долгий путь главных героинь — от единичного успеха продажи товаров в первом городе до нападения местных торговок в последнем через угрозы от Человека в шапке «Абибас» (Семен Авралев) — в данном случае путь к единению. Такая история «Трех сестер» из девяностых, которые не могут выбраться из ужасающей реальности — даже на бескрайнем Севере. Героини как бы проходят обряд очищения — чего-то лишаются, чтобы что-то приобрести. Ну а духи Севера, которые по пьесе героиням помогают, в спектакле существуют монументально-обособленно — будто ожившая картина Анвара Гумарова.
В финале Андрей Сидельников разрушает сложность пьесы, давая всем действующим лицам спектакля возможность изображать игру на скрипках под фонограмму, — и реалистичная правдоподобность, и мистическая внебытийность, увы, теряются и нивелируются на фоне этого несправедливого постскриптума — симулякра.
Комментарии (0)