РАЗМЫШЛЕНИЯ, ВЫЗВАННЫЕ ВСТРЕЧЕЙ С АРТИСТОМ, 7 ФЕВРАЛЯ, ВЕЧЕРОМ ЗА КУЛИСАМИ
Нынче пишут большей частью о личном или о Малом драматическом. Такое поветрие. Видно, театр текущего сезона настраивает на воспоминания: ностальгический тон в голосе, ах, все проходит под луной, а было… а могло бы быть… — да неудержимо влечет подвести итоги: время пришло, сроки исполнились. Видно, личное и Малый драматический в каком-то смысле одно и то же.
Оно и понятно. Молодая труппа, ровесники и современники. С ними связано постижение театра, жизни в театре, общий опыт взросления и надежды. Они же свои, родные, и в потоке времени мы едины.
Так что мне ни к чему отставать. Только выводов делать не буду, кругом и без театра — сплошь анализы да прогнозы. Социальные, астрологические, политические. А я погляжу просто — и дальше пойду. Кто-то ведь должен бытописательством заниматься. По крохам, по впечатлениям собирать не спектакль, а то, что около. Чтобы знать потом, из какого сора… История-то маленькая, не история даже — набросок, сюжет. Сюжет для небольшого рассказа.
Пять лет назад он был восходящей звездой. На эстраде. Толпа расступалась перед ним, официанты в ресторане стояли, подобострастно переломившись пополам, зрители просили автограф, и девчонки громко перешептывались: вон Скляр, Скляр пошел. Средства массовой информации, словно сговорившись, растаскивали по частям его облик. Газета обещала интервью, радио — голос, телевидение — образ. Молодой ра-достный голос с нежными обертонами пел чудесные благоглупости про любовь, счастье, портрет Челентано, бракосочетанье в понедельник и путешествие в Комарове. Не ахматовское, конечно, а где «качается на дюнах шереметьевский баркас». Убей бог, до сих пор не знаю, что это такое.
С обложек журналов улыбка сияла доверчиво, открыто и трогательно. Милый мальчик. С экрана телевизора в «Путешествии мсье Перришона», в усах и котелке, он подмигивал кокетливо и нагловато, как и положено преуспевающему водевильному персонажу.
— ВО ВСЯКОМ СЛУЧАЕ, «НА НЕДЕЛЬКУ ДО ВТОРОГО» МНЕ,
Напрасно. Его герой никогда не был воинствующим интеллектуалом, он просто жил и радовался мгновениям и доверял им, а житейский опыт был ему чужд и даже опасен. Бесхитростных жизнь не обманет. Разлука, горечь и тем паче бег времени еще не существовали. Он ждал встречи — конечно, единственной, и был уверен в завтрашнем счастье наперекор самой минорной тональности. Ретивая молодость, прекрасная пора. Ах мальчик, мальчик. Публика до сих пор хочет ушедших шлягеров. Публика хочет видеть своего: доступного-любимого-искреннего. Искренность, между прочим, была подлинная. Секрет как раз и заключался в отсутствии подлога или имитации.
И. Скляр (Юра). «Братья и сестры». Фото В. Васильева
Теперь он носит на сцене щегольского покроя отменный костюм. Америка
— ТЫ НИЧЕГО НЕ ХОЧЕШЬ СДЕЛАТЬ САМ, В КАЧЕСТВЕ САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ РАБОТЫ?
Пауза.
— НЕТ, ПОКА НЕТ.
Остались пустые упования на случай, на режиссера, на удачу. Что-то в глазах вспыхивало и быстро гасло. Он выглядел усталым и пассивным. Он пытался «завести» себя, почувствовать радость, вкус бытия — не зажигался. Сравнение с восковой куклой напрашивалось само собой.
Пять лет назад Игорь Скляр сыграл Саймона в «Повелителе мух». Подробности спектакля давно канули в Лету, а я все помню слезы героя. Без гримасы, без истерики, только мокрый медленный след на щеке. Бесновато кричал о звере Джек, виднелась за облом-ками голова Саймона, и блестела на свету мокрая дорожка. Нежный ангел, как сказали в одной рецензии.
В
Есть еще дурачок Юрка в эпохальных «Братьях и сестрах», который существует с 1979 года и о котором написано все возможное и даже больше того.
А нынче есть Федька каторжный в «Бесах». Репетировал Ставрогина, потом Кириллова, а сжился вот только с Федькой. Теперь-то уж лет на 10, как минимум. Меньший срок в этом театре спектакли не живут. Чтобы избежать острых углов, обычно в подобных случаях пишут: не пришлось, не сложилось. Но Ставрогин и Кириллов, извините за банальность, абсолютно разные типы! Право, не понимаю, кому по силам плавно перетекать из одной роли в другую и в третью внутри одной конструкции, пространства, мира.
Не театр, а клон какой-то. Последнее достижение — практически полная взаимозаменяемость невзирая на лица. Единичность хороша, но еще лучше, когда все в одной колбе сидят, и колбочка намертво запаяна. Единичность переродилась в индивидуальные особенности. И несмотря на все Европы и Азии герметизм существования труппы замыкает их актерски на них же самих и отгораживает от потока актерских впечатлений.
Год, назад, когда умер В. Осипчук, Игорь Скляр стал играть Джека в «Повелителе мух». Разумеется, спектакль должен жить, несмотря ни на что. Но ради неистребимой в этом театре любви к совершенной форме, коей является круг, стоит попробовать и роль Ральфа, последнего из трех главных персонажей.
Все. За 13 лет работы в театре это, в сущности, все.
А мог бы… Диапазон возможных ролей, как путь от Иванушки-дурачка до Ивана-царевича. Ходил в лохмотьях, а искупавшись в трех водах, превратился в красавца. Характерность и просвечивающий сквозь нее острый лирический дар. Нечто — уж позвольте сказать — от молодого Ходотова, только с разницей во времени и воспитании. Та же лирическая озаренность и сосредоточенная чистота, то же врожденное умение не разделять себя с публикой. Вечный студент Александринки, любимец зала — вечный мальчик, маленький принц.
— А ТЫ НЕ ЧУВСТВУЕШЬ, ЧТО МАЛО СЫГРАЛ В ТЕАТРЕ?
— ПОКА НЕТ.
И не надо твердить мне о Клаусе Марии Брандауэре, который в своем родном Зальцбурге 18 лет подряд играет одну и ту же роль. Действительно играет. Раз в год. А остальное время и в кино не слабо работает, и в Бург-театре служит. Разные партнеры, разные герои, разные режиссеры.
Не лучше бы было все бросить, петь песенки и сниматься в кино? Когда-нибудь он обрел бы на экране свою роль, свою удачу, свою серьезную актерскую работу. Ушел бы от навязанной маски.
Увы, мы разговариваем большей частью в сослагательном наклонении. Игорь Скляр скрытничает, боится сказать лишнее. В словах снова звучит нежданная усталость. Может быть, будет «Sorry» Галина, спектакль на двоих, он репетирует с Анжеликой Неволиной. Вот-вот выйдет на петербургском ТВ «Тартюф», в роли Дамиса — Игорь Скляр.
Выбрать театр — высокое искусство, любимый МДТ, говорят, одну из лучших в мире трупп. Отказываться от съемок: нет времени. Перестать записывать песни. Собственной рукой пресечь свое звездное восхождение. Зачем?
Пять лет назад, чистюля от театроведения, я сама ему втолковывала это в рецензии. Мол, театр свят и чист, а шумные песенки — фи, как не стыдно… А зачем?
«На путях обратных / Кем не измерена тщета…» Не хочется верить, что мы проходим сейчас обратные пути.
— НУ ЧТО ТЫ НА МЕНЯ СМОТРИШЬ ТАК, БУДТО В ПОСЛЕДНЮЮ ДОРОГУ ПРОВОЖАЕШЬ?
Комментарии (0)