«Только не задавайте вопрос, как я справляюсь с двумя театрами, мои худруки этого не любят», — предупредил меня директор театров Et cetera и театра им. Маяковского Леонид Ошарин. До этого разговора мы никогда не говорили и, собственно, знакомились во время беседы в редакции…

Марина Дмитревская Леонид, разговаривая с актерами, я всегда в первую очередь спрашиваю их — что такое актер, а с директорами всегда начинаю с вопроса — что такое хороший театральный директор? Не стану нарушать традицию…

Леонид Ошарин Директор, как мне кажется, — это мама и папа в театре. В одном лице. Папа — добытчик денег, организатор процесса жизни «семьи», в данном случае театральной. А мама заботится…

Дмитревская Тогда кто главный режиссер? Старший сын? Все дети?

Ошарин Конечно. У него есть свои задачи, но он — нет, не мама, мама — тоже директор.

Дмитревская Леонид, творческий путь каких-то директоров хорошо известен, все свершалось на наших глазах (ну, например, как у Владимира Георгиевича Урина с момента его приезда из Кирова). А про вас я, увы, знаю мало. А знать хочу.

Ошарин Я пришел в театр, с одной стороны, случайно, а с другой — нет. Мой папа был директором театра в Кинешме, поэтому я болтался в театре с детства. И первые мои впечатления от театра связаны с Кинешемским театром имени Островского.

Дмитревская И какие это были спектакли?

Ошарин В то время существовало тесное сотрудничество с Малым театром, Кинешемский театр негласно считался его филиалом, и спектакли открытия сезона ставили режиссеры Малого театра, актеры Малого играли главные роли в первых двух премьерных спектаклях. А потом уже играли кинешемские артисты. Это была классика, Островский в каждом сезоне, на этом я и вырос.

Дмитревская Островский мне родной. Тридцать лет в Щелыково.

Ошарин На Островском я рос, но стал инженером, работал на химическом заводе в Кинешме: это старейший завод Саввы Морозова, еще до революции производивший уксусную кислоту. А когда завод благополучно обанкротился и мне нужна была работа, Кинешемскому театру потребовался главный инженер — и я пришел туда. Зарплата была совсем символическая, в два раза меньше, чем зарплата моей мамы — учительницы в музыкальной школе. И я поехал в Москву. Первое, что нашлось, — работа главным инженером в театре «Человек». Дальше все развивалось очень быстро: зам. директора по постановочной части театра «Жар-Птица», и тут же — главный инженер, которого искал Александр Александрович Калягин для строительства нового здания. В течение года я работал в трех театрах, но нагрузка в Et cetera увеличивалась, пришлось сначала уйти из «Жар-Птицы» (далеко было ездить), а потом и из «Человека».

Дмитревская То есть вы Et cetera строили?

Ошарин Да, проектировал и строил.

Дмитревская Сколько лет вы директор?

Ошарин Номинально с 2005 года, но перед этим, когда я пришел в Et cetera, директора не было, только зам. по зрителю, и я постепенно стал замом по всем остальным направлениям и фактически исполнял обязанности директора. В последний год строительства взяли на хозяйство Бориса Михайловича Соловейчика, потому что я буквально жил на стройке. А когда построили — Александр Александрович уже назначил меня директором, так что в чистом виде я директор тринадцать лет, а в театре служу шестнадцать лет.

Дмитревская Вы предупредили, что не нужно разговаривать с вами как с директором сразу двух театров, но в CV вы же пишете, что вы директор еще и театра Маяковского?

Ошарин Когда я был директором Et cetera, мне в Комитете по культуре сначала предложили быть директором Таганки после ухода Любимова. Но особого желания не было, сложная в театре была обстановка, практически война. Через год предложили театр Маяковского, и, хотя там тоже обстановка была «не сахар»«, я перешел. Случилось так, что Et cetera тогда еще не был полностью построен, проект был разделен на две очереди строительства, — и договорились, что я буду вести строительство дальше в должности заместителя художественного руководителя. Но стройка затянулась надолго, практически на десять лет. Другого директора А. А. Калягин за это время так и не взял, так что моя должность заместителя худрука обрела директорскую доверенность. И получилось в итоге, что я директор в двух театрах: в Маяковского по уставу, в Et cetera — по доверенности и по совместительству.

Дмитревская Прямо какой-то «Слуга двух господ», Ферруччо Солери, исполняющий аттракцион с тарелкой!

Ошарин Я надеюсь, что скоро будет немножко полегче. Здание Et cetera построено, идет процесс устранения замечаний. Сейчас достроен фасад, новая входная группа и прочее. Любая стройка требует множества документов и согласований, теперь этот объем схлынет.

Дмитревская Два театра — это наверняка ужасно трудно. У человека ведь материал жизни, по сути, один, а у вас разные театры, разные задачи, жизнь на две семьи, удвоенное число детей у отца-матери, которыми является, как вы говорите, директор…

Ошарин Ну, трудно, трудно… Но у меня хорошие помощники, заместители. В Et cetera команда подобралась давно, да и в Маяковке теперь достаточно все стабильно. Это и позволяет мне работать в двух театрах. Но есть еще огромное количество премьер, гастролей, сейчас началась подготовка к реконструкции основного здания театра Маяковского. Последний капитальный ремонт был в 1956 году, на какой срок закрывать театр — покажет время, но в ремонте нуждаются перекрытия, есть аварийные части здания, так что все последние месяцы я занят подготовкой ТЗ по реконструкции. Ее должны были делать еще двадцать лет назад, но не случилось. Сейчас С. С. Собянин включил этот объект в адресную инвестиционную программу города, в ближайшие полтора-два года будет готов проект, и мы начнем готовиться к переезду.

Дмитревская А в каком театре вы сидите вечерами и смотрите в монитор — как идет спектакль?

Ошарин Всегда по-разному, зависит от того, где более насущные дела в этот вечер. У нас налажена дистанционная связь, с сотрудниками оперативно все обсуждаем в чатах.

Дмитревская А какое искусство вы любите, что вам ближе?

Ошарин Разное. Мне нравятся и спектакли Бутусова, и Карбаускиса, и абсолютно классический Островский. Я всеяден. И стараюсь смотреть две-три премьеры в месяц.

Дмитревская За те пятнадцать лет, что вы директор, в чем стало сложнее?

Ошарин С моей точки зрения, увеличивается административная составляющая. Количество бумаг и отчетов зашкаливает. Вроде бы речь шла о единых информационных порталах, их теперь десятки, в театре сидят несколько специально обученных людей и с утра до вечера все это вносят, часто дублируют одну и ту же информацию. Но ведение порталов полностью не отменило и бумажную переписку. Если в 2011 году количество входящих писем из Департамента культуры Москвы составляло до 100 штук в год, в 2016 оно было 495, в прошлом году около 600, то в этом году их будет явно более тысячи. В десять раз!

Дмитревская В такой же пропорции выросло количество людей, которые эти письма составляют…

Ошарин Большинство этих писем требует срочного ответа, подготовки документов, по ним надо составлять отчет в жесткие — два-три дня или прямо сегодня — сроки, и часто бывает, что это тот же материал, который висит на порталах или его уже запрашивала другая организация. Все закручивается в жесткую пружину и требует моментально бросать дела, бесконечно этим заниматься. Сейчас уже все успокоились по поводу 44 ФЗ, уже все привыкли к торгам, но требования по его применению постоянно становятся все жестче, хорошо, что в театрах есть обученные люди, которые этим занимаются. В планах мы предусматриваем время на аукционы, но теперь его надо предусматривать на обычные закупки, и во время выпуска спектакля происходит коллапс.

Вторая, очень большая проблема — это катастрофическая ситуация с выполнением дорожной карты по зарплате. Мы работаем только на выплату зарплаты, сокращаем персонал и уменьшаем количество премьер. О развитии вообще речи нет. Фонд заработной платы увечился в два раза, а субсидия (грант) не изменилась.

Дмитревская Что пьете от нервов?

Ошарин Чай. С мятой.

Дмитревская Когда мы на каждый номер «ПТЖ» делаем отчет в пять раз больше объема номера — мне чай с мятой уже не помогает. Это ад. Кому это нужно?

Ошарин Я не знаю. При этом общая жизнь театров не поменялась, как жили сорок или двадцать лет назад — так и живем: премьеры, гастроли. Тогда были свои минусы, сейчас свои.

Дмитревская Как меняется зрительская ситуация?

Ошарин Периоды, даже сезонные, бывают разные. Спады в мае—июне, подъемы осенью. Если говорить про театр Маяковского, то субсидия наша — 160–170 млн, а внебюджет — под 300 млн, зарабатываем сами 60 % бюджета театра, и они в основном идут на зарплату. И здесь вопрос не только в количестве зрителя, а в стоимости билетов (можно же и по 500 рублей все продать и распустить театр, потому что не заработали на зарплату).

Дмитревская В Москве высокая покупательная способность? У нас нет.

Ошарин Конечно, высокая. И последнее время некоторыми театрами штурмуются цены на билеты и за 15 000, и за 20 000. В целом же, чтобы театр нормально жил, вполне возможна средняя цена за сезон в 1 500 рублей за билет (здесь возможна «вилка» от 300 рублей до 6–7 тысяч рублей). При большом зале это вполне выгодная цена.

Дмитревская Какие это названия в том и в другом театре?

Ошарин В Маяковке на данный момент — «Пигмалион» Леонида Ефимовича Хейфеца, «Бешеные деньги» Анатолия Шульева, «Русский роман» и «Кант» Миндаугаса Карбаускиса, по-прежнему популярны арцибашевские «Женитьба» и «Мертвые души». На Сретенке — «Отцы и сыновья», «Не все коту масленица», «Изгнание», «Человек, который принял жену за шляпу». В Et cetera это, естественно, спектакли с Александром Александровичем Калягиным — «Буря», «Ревизор», «Лица», прекрасно идет спектакль Шапиро «451о по Фаренгейту», хотя ему двенадцать лет.

Дмитревская В Маяковке очень уравновешенная возрастная режиссерская картина: с одной стороны — старейшина Хейфец, с другой — молодой Кобелев.

Ошарин Есть еще штатные режиссеры Иоффе и Шульев. На постановки никого не зовем, все свои. Пять режиссеров — пять премьер. А идеология в Et cetera изначально была рассчитана на открытие новых режиссеров и новых пьес, это совсем другая структура. Приглашенных выбирает Александр Александрович. Частый наш гость и друг — Роберт Робертович Стуруа. Недавно мы опять дождались Александра Морфова…

Дмитревская И он повторил то, что сделал у себя в Болгарии, как у него принято?

Ошарин В итоге — это другой «Декамерон».

Дмитревская А Стуруа несколько последних лет, казалось мне, работает на всех своих приемах 1970-х — и вот только что в Тбилиси видела его спектакль по неизвестной пьесе Брехта «Беззаконное законие» (или «Законное беззаконие»?) — и это такой заразительный, элегантный, легкий импровизационный спектакль! В 80 лет так ставить — поразительно!

Ошарин Стуруа у нас давно в статусе главного режиссера — с момента его конфликта с Саакашвили.

Дмитревская Последнее время люди хотят в театре развлекаться?

Ошарин Конечно. Если площадка 800 мест и выше — есть большой риск ставить серьезный материал. В этом смысле замечательно, что у Маяковки есть Сретенка и малый зал. На большой сцене выбор пьесы всегда был сложен, но в последнее время изменение настроений очень чувствуется: если вы выпустили премьеру и играете ее два-три раза в месяц при зале 800 мест, — вам нужно иметь две-три тысячи человек в месяц на этот спектакль. На интеллектуальный материл такое количество зрителей найти сложно даже в Москве.

Дмитревская Билеты через интернет?

Ошарин В основном да. У Маяковки хорошие партнерские отношения с Ticketland, и 70–80 % билетов продается через сайт театра и Ticketland. Но есть единое поле, доступ ко всем билетам, и даже если у вас договор только с одним партнером, все продается из единого поля.

Дмитревская А адресной рассылкой пользуетесь?

Ошарин У нас есть все, что возможно. И адресная рассылка, и все виды контекстных реклам. Все больше работаем в сети, до этого только должны дойти руки, а так — все несложно. Работу пиар-отдела я контролирую сам, контролирую все организационные и технические действия. А дальше — какие баннеры и какие тексты вывешивать — это уже их непосредственная работа. Рекламу можно разместить на миллионы, а отдача будет нулевая. Мы четко отслеживаем, чтобы вся реклама в интернете давала такую отдачу, чтобы затраты на нее составляли не больше 15 % от проданных по этой рекламе билетов. Если человек щелкнул в определенном месте по нашему баннеру — мы четко знаем, сколько билетов и на какую сумму он купил. Мы отслеживаем каждого зрителя, который активировал нашу рекламу, мы знаем, когда и откуда он зашел, сколько времени был на сайте, иногда даже знаем, по какой причине не купил билет, — и дальше, если он билет не купил, он получит от нас еще рекламу.

Дмитревская Это целый отдел?

Ошарин Нет, мы пользуемся услугами сторонних организаций. И если вкладываем 100 000 рублей в эту рекламу — рассчитываем, что, как минимум, получим проданных билетов на 700–800 тысяч рублей. Вся эта технология была разработана на Западе для интернет-магазинов, она давно известна, просто не адаптировалась под театр или использовалась грубо. Размещали контекстную рекламу — и размещали. Но не отслеживали ее до конца, до статистики покупки билетов, сумм и так далее. Эти инструменты очень сейчас помогают в эффективности вложений в рекламу. Это серьезные возможности, если этим серьезно заниматься. Вы можете ненавязчиво заставить человека, нажавшего на ваш баннер, все же купить билет. Принудить. Услуги специализированных компаний, которые адаптируют это для театров, пока приемлемы, не слишком дороги, мы ими пользуемся. В обозримом будущем возьмем в штат человека, который будет заниматься только этим. Выгоднее пока профессионалы.

Дмитревская Леонид, это вам все интересно или дорога уже укаталась?

Ошарин Однозначно — интересно. Продажа билетов (подспудно очень важная для театра задача) — это очень азартное дело. Насколько я знаю, все худруки вовлечены в реализацию, дружат с сетью. И Миндаугас смотрит продажи и отчеты, и Александр Александрович, приходя, в первую очередь смотрит отчеты.

Дмитревская Хорошо их понимаю. Сама каждый день, как скупой к сундукам, хожу в googlе-статистику смотреть посещаемость сайта, хотя продажи журнала от этого не зависят. Но — азарт. И вот хочу спросить вас про критику. Все ведь очень изменилось в форматах и подходах, объемах и источниках. Идеалов нет, есть интересы, цех в плохом состоянии. Но есть аналитическая критика в прошлом понимании, есть блогеры, страдающие логореей… И режиссерам часто все равно, кто про них написал — критик или дилетант.

Ошарин Мы в театре Маяковского приглашаем на спектакли всех и вся. И критиков, и блогеров. Ведь не все пишут, а чем будет больше написано — тем лучше. И бывает: вышел прекрасный спектакль, критики хвалят, а продажи идут посредственно. И ты начинаешь включаться в продажи этого спектакля. Поддерживаем рекламой — и следим за теми, кто зашел по этому баннеру. И все равно они покупают в итоге билеты на топовые спектакли, а не на то, что мы рекламируем. Сарафанное радио работает невероятным образом. И возвращаясь к критике. Чем больше будет текстов — тем лучше, но блогерский язык, понятный нынешнему молодому поколению, не удовлетворяет тех, кто привык к другому русскому языку. И наоборот. Каждый находит свой интернет-ресурс и свой текст. Нам важно, чтобы зритель черпал из всех ручейков и они вели его в театр. Ведь кто-то привык в 21.00 смотреть Первый канал, кто-то — канал Россия-24, а кто-то вообще не включает телевизор и черпает все только из интернета. Огромное количество людей вообще ничего не читает, а ориентируется на сарафанное радио.

Дмитревская При этом сейчас начинает прорисовываться история с блокчейном…

Ошарин Да, и для нас это не связано с криптовалютой, а связано с дополнительными рекламными возможностями.

Дмитревская Но в плане истории театра сеть так ненадежна: не заплатишь за хостинг — все, ничего нет. Невозможно найти статьи десятилетней давности, все — в каких-то кэшах. У нас полгода назад обвалился сайт. Мы пережили страшное: не стало ничего кроме бумаги. В одночасье… Месяц восстанавливали по каким-то далеким серверам…

Ошарин Десять лет назад мы еще что-то помнили — кто что писал. Помнили, где взять. Сейчас же не можешь найти то, что было три года назад, если этого нет в интернете и ты не можешь сразу это получить.

Дмитревская Психологи говорят, что у нас переразвиты те сегменты мозга, которые отвечают за прием и передачу информации, и атрофируются те, что отвечают за анализ и длинную мысль, за собственно думанье.

Ошарин Это по детям видно. Если моя старшая дочка, которой сейчас 22, в шесть лет смотрела советские мультики, то для младших детей это очень медленное развитие сюжета, и им совершенно не хочется их смотреть. Ставишь, три-четыре минуты — и ему скучно. Это серо, неярко, медленно…

Дмитревская Думаю, это и приводит в итоге к аутизму и социопатии.

Ошарин Я много на эту тему думал, но не знаю, как это изменить.

Дмитревская Только сами люди. Когда в начале 90-х я приезжала в сытую Германию, мои друзья, интеллектуальные немцы, жившие намеренно очень аскетично, только с книгами и пластинками, объясняли мне, что если в обществе потребления абсолютно рационально не ограничить ресурс — это конец. Так же и с информацией.

Ошарин Конечно. На лето отвозим детей к бабушке-дедушке без интернета. И они вынуждены заниматься другим: прогулки, спорт, подвижные игры. Но как только мы едем домой — у него в голове один ноутбук, потирает руки в ожидании…

Дмитревская Вы транслируете спектакли в интернете?

Ошарин Мы — Вахтанговский, Сатира и Маяковка — осуществляем онлайн-трансляции спектаклей. И есть сайт с расписанием всех трех театров. Изначально мы рассматривали этот ресурс как сайт для русской диаспоры и для людей с ограниченными возможностями передвижения, но все равно большая часть смотрит из Москвы. Но массовой истории просмотров пока не получилось. Думаю, все впереди.

Дмитревская Они и в зале смотрят через гаджеты.

Ошарин Во всех театрах это запрещено. А есть театры, где капельдинеры используют лазерные указки. Много где есть глушилки, но я как инженер к этому отношусь с опаской, их страшновато использовать, в зале могут оказаться люди с кардиостимуляторами, и неизвестно, как это совместимо, и производители ничего не гарантируют.

Дмитревская Леонид, вы преподаете в Школе-студии. Чему учите студентов в первую очередь?

Ошарин У меня это недавний опыт, и я считаю, что их надо учить жизни, то есть практике. Теоретическая часть — это теоретическая часть, есть прекрасные преподаватели. А вот главное — как теория ложится на практику. У Андрея Воробьева есть возможность заниматься со студентами в театре, а я занимаюсь в основном в аудитории, ровно столько часов, сколько определено, — одна пара в неделю.

Дмитревская Общаться с властью их тоже надо учить?

Ошарин К пятому курсу, когда они уже пообтерлись в театре. И не только с властью, но и с творческими людьми, режиссерами, артистами. Это тоже большая часть работы. Сейчас учу их, с какими трудностями связаны гастроли, — что предусмотреть, какие подводные камни. Ведь нюансов и частностей огромное количество.

Дмитревская Спрошу про частность. Двигается ли как-то дело с режиссерским правом? Этим, кажется, занимается Гильдия режиссеров.

Ошарин Речь ведь идет о правах режиссера при последующей эксплуатации спектакля, а не отчислениях? Многие режиссеры и так получают отчисление по спектаклю, это может быть определено в договоре, и если вам нужен этот режиссер — вы ему можете отчислять процент. Тут нет ограничений, это вопрос переговоров. А вот в правах режиссер всегда был ограничен, даже на вводы артистов. Часто изменения в рисунок спектакля делаются без ведома режиссеров.

Дмитревская Наверное, эти отчисления — добрая воля директоров Москвы. В регионах на эти отчисления денег нет.

Ошарин Да, помню, как мы выпускали спектакли в Кинешме, перешивая старые костюмы на новые, переделывая старую декорацию на новую и имея только три копейки на гонорар режиссеру…

Май 2018 г.