Петербургский театральный журнал
Блог «ПТЖ» — это отдельное СМИ, живущее в режиме общероссийской театральной газеты. Когда-то один из создателей журнала Леонид Попов делал в «ПТЖ» раздел «Фигаро» (Фигаро здесь, Фигаро там). Лене Попову мы и посвящаем наш блог.
16+

ПУТЕШЕСТВИЕ ИЗ ПЕТЕРБУРГА

РЕТРО-КОНЦЕРТ

«Старый, забытый… (Поздравление с днем рождения)».
Театр ОКОЛО дома Станиславского, сцена La Stalla.
В спектакле использованы тексты А. Чехова, Е. Шифферса, С. Довлатова.
Режиссеры Юрий Погребничко, Лилия Загорская, художник Надежда Бахвалова

Часовым спектаклем-концертом, который скромно и без шума вышел на Другой сцене театра этой зимой, Юрий Погребничко впервые представил широкой публике своих нынешних студентов-третьекурсников Щукинского училища. «Старый, забытый…» — это, конечно, открытый урок или набор этюдов, но не только. Преподнесенный зрителю, он перестал быть уроком и превратился в полноценный драматический спектакль. Здесь педагог Погребничко опробовал свою методику на молодых учениках, а Погребничко-режиссер высказался, обойдясь практически без чужих слов: в спектакле звучат всего лишь несколько цитат из Чехова и Довлатова, а лейтмотивом проходит фраза из романа Евгения Шифферса — «Я хотел бы быть среди тех, кто сумел не родиться». Содержание же спектакля, сколь ностальгически-меланхоличное, столь и юношески-радостное, вырастает на твоих глазах. Оно рождается из смены настроений, из собрания, казалось бы, непритязательных песенок и коротеньких актерских этюдов. Дзэн-буддистская созерцательность, которая является непременным атрибутом спектаклей Погребничко, в «Старом, забытом…» стала предлогом и способом поговорить о времени, о том, как меняются ощущения реальности и во что с годами превращаются эти самые мотивчики, которые студенты исполняют с разной степенью отстранения и патетики.

Начнем со студентов. Они тут особенные: никакой тебе ровной красивости в лицах, никакой гладкости, ни даже привычной характерности. Больше того — никакого отношения к современным кино- и телестандартам, перекочевавшим и на театральную сцену. Поскольку материал взят из разных эпох — от колыбельной «Светлана», которую Сергей Михалков писал специально для дочки Сталина (а в спектакле она отдана сероглазой, легко краснеющей дочке режиссера), до «Утомленных солнцем» и «Yesterday», — то и среди девочек, одетых художницей Надеждой Бахваловой по моде 1950-х в платья с узкими талиями, скромными декольте и пышными юбками, можно легко найти и Марину Влади, и Дину Дурбин. Среди мальчиков же, одетых на любимый Погребничко военно-полевой манер в пиджаки и брюки, заправленные в сапоги, — замечаем пару фабричных парней, одного смазливого сердцееда и нескольких социальных героев…

А. Тюфтей.
Фото В. Пушкина

А. Тюфтей.
Фото В. Пушкина

Сцена из спектакля.
Фото В. Пушкина

Сцена из спектакля.
Фото В. Пушкина

Е. Кудринская, М. Кирсанова.
Фото В. Пушкина

Е. Кудринская, М. Кирсанова.
Фото В. Пушкина

Е. Кудринская.
Фото В. Пушкина

Е. Кудринская.
Фото В. Пушкина

С одной стороны, за годы учения эти шестнадцать девочек и мальчиков не потеряли свою «непохожесть»; с другой — в первом своем публичном спектакле они показывают процесс освоения ключевых для их мастера актерских методик.

Вообще, это обычно самое сложное — описать способ существования актеров театра ОКОЛО: то, как они держат зоны абсолютного молчания, как иронически и обаятельно играют персонажей Петрушевской, Достоевского или Островского, как ощутима в их игре граница между собой и персонажем, то, как театральность этой игры, возведенная в абсолют, никогда не мешает разглядеть содержание роли, смысл спектакля. Самое сложное — тонкая, но нервущаяся ткань спектаклей Погребничко, ровным диковинным узором плетущаяся на ваших глазах, — в «Старом, забытом…» «ткется» на молодняке. Вот как их обучают, вот из какого «сора», ничтожных фраз, изящных и странных упражнений на «ПФД», растет спектакль, вот как задумчивая легкость, которой Погребничко уже научил своих студентов, ненароком брошенный взгляд, случайный жест вырастают в целые драмы.

Встречаются двое — нежная домашняя девушка с хорошим, теплым лицом и замкнутый, строгий парень в шинели. Пара дежурных слов, вполне в володинском духе, просьба задернуть шторы и выключить свет и полные какого-то взрослого отчаяния взгляды — вот вам и любовная сцена, глубокая и точная, откровенная…

Или — едут двое мужчин, пожилой (замечательный актер Валерий Прохоров пронзительно играет здесь нескольких «стариков») и молодой. То есть не едут, конечно, а сидят на одном из ярусов хорового станка и изображают знаменитую сцену с Ефремовым и Дорониной из «Трех тополей на Плющихе». Тот, что помоложе, крутит баранку, явно лавируя между воображаемыми колдобинами, пожилой — «за Доронину», но только не влюбленно смотрит на шофера, а пытается не заснуть. Очень смешной и трогательный этюд идет в сопровождении маленького девичьего хора, старательно выводящего «Опустела без тебя земля…».

Но это — из области человеческого. А вот типичный для режиссера «дзэн»: мужской хор исполняет «Караван Джафара Али», в котором караванщик везет контрабандой то ли гашиш, то ли марихуану, а перед этим самым хором блуждает невесть откуда взявшийся страус, поклевывает невидимые зернышки. И атмосфера абсолютного кайфа накрывает публику.

Этот спектакль вообще дарит множество тактильных, слуховых и чувственных удовольствий. Песенные хиты здесь исполняются со всей страстью, но не без иронии. В «Бессаме мучо» три девицы поочередно воздевают руки к потолку, как типичные испанки, и пускают слезу, как в традиционной русской песне. «Yesterday» девочка с вишневым ртом выговаривает как упражнение для лингафонных курсов — по буквочке, с школьным произношением, со сладким придыханием, фактически превращая всемирный хит в фарс. Некоторые — это специально так разыграно — не могут сразу начать петь, подавляют смущение и только опытный концертмейстер (улыбчивая, хлопочущая по делу Наталья Рожкова — постоянный хормейстер у Погребничко) помогает справиться с волнением. У одной из девушек есть поклонник — седой старичок, случайно затерявшийся в креслах потрепанной эстрады. Он внимательно следит за исполнительницей, а потом скромно приглашает ее на танго. А вот лестничная площадка, женщина открывает дверь, выходит и с возмущением и ужасом сообщает, что сегодня умер кто-то — Черненко или Андропов. «Как мы жить-то теперь будем?» — удрученно восклицает она, обращаясь к залу, и ответа нет, а вопрос, заданный, вероятно, кем-то из героев Довлатова (он числится в авторах), — столь же смешон, сколь и страшен.

Мужской ансамбль. Сцена из спектакля.
Фото В. Пушкина

Мужской ансамбль. Сцена из спектакля.
Фото В. Пушкина

Вообще эта история про граждан какой-то исчезнувшей страны, про которую мы только думаем, что она исчезла, но которая здесь, в памяти, ощущениях, страхах. Просто ее никто особенно и не пытался осмыслить — вот разве что латыш Алвис Херманис: он то и дело топит зрителя в частностях материальногонаследия советской эпохи. Погребничко — совсем другой, и интонация другая, но вот вектор тот же. Через ретро научить своих студентов понимать настоящее — это очень серьезный и, как выяснилось, прекрасно работающий ход. Ведь здесь иронии ровно столько же, сколько и попытки передать ту давнюю сентиментальность, сладость особенного состояния, которое поневоле передается человеку, слушающему «Под лаской плюшевого пледа»… Им это удалось, а в таком случае и ирония позволительна — она снимает с нас розовые очки, сдергивает плюшевый плед и напоминает, что и Черненко, и Андропов давно умерли, а что с нами будет — по-прежнему никто не знает.

На интернет-страничке спектакля «Старый, забытый…» висит цитата из кого-то неизвестного — «Отдыхать — это не значит ничего не делать». В некотором смысле это и есть смысл представления, которое студенты Погребничко и вправду играют как будто ко дню рождения. Это и воплощенный «дзэн», это и свобода ассоциаций, которую они дарят зрителю, это и симультанная природа их существования на сцене — в отсутствие слов, но в присутствии настоящего, полного молчания. Только кого они поздравляют? Мастера или, что точнее, старичка, забытого на дерматиновых сиденьях эстрады? Это чудесное поздравление отнюдь не здравица, ведь в конце концов лейтмотивом спектакля является не слишком-то жизнерадостное шифферство: «Я хотел бы быть среди тех, кто не успел родиться». Но оно своей победительной силой утешает тех, кто родиться все-таки успел.

Апрель 2007 г.

Комментарии (0)

Добавить комментарий

Добавить комментарий
  • (required)
  • (required) (не будет опубликован)

Чтобы оставить комментарий, введите, пожалуйста,
код, указанный на картинке. Используйте только
латинские буквы и цифры, регистр не важен.