П. Шерешевский «Как ты belle».
Традиционный авторский театр. Режиссер Петр Шерешевский

«Как ты belle» Петра Шерешевского — первый спектакль проекта под названием «Традиционный авторский театр». В программном заявлении звучит следующее: «Называя театр „авторским“, мы заявляем свой творческий интерес к рождению спектакля „от нуля“, когда размышления и переживания художника претворяются в слова, пьесу, а слова — в спектакль. Не театр интерпретации, но прямого высказывания». Стремление вернуть театру автора в век глобальной интерпретации — задача благородная. Но есть одна загвоздка: Шерешевский полагает, что путь режиссера наиболее короток и наименее тернист, если… режиссер и является автором пьесы. В качестве примеров удачных совпадений (в той же программе) он приводит «Софокла и Еврипида, Шекспира и Мольера», упуская из вида, что все примеры — из дорежиссерских эпох. И как там ставил «Гамлета» Шекспир, науке неведомо. В XX веке удачные примеры «авторежиссуры» — скорее исключение, чем правило. Ну, Пиранделло, Йейтс, Де Филиппо, Аррабаль. А кто еще? Угаров, Вырыпаев? С другой стороны, в Москве «новые» драматурги активно ставят, так почему бы и не попробовать, тем более что автор — профессиональный режиссер? «Трагедия» (так заявлен жанр пьесы), конечно, не трагедия, а пьеса-игра. Само название представляет собой анаграмму (как ты belle — Коктебель). Список действующих лиц, в котором фигурируют некто Волошин и Марина, заставляет заподозрить, что нас ждет сюжет, разворачивающийся в коктебельском окружении Максимилиана Волошина. Но нет — подсказка ложная. Время и место действия предельно абстрактны, а персонажи скорее вышли из трагедий Шекпсира и драматических поэм Ибсена.

Протагонист Волошин (поэт и учитель истории) в начале пьесы общается с призраком Дедушки, потом объясняется с подругой (Анной), которой (узнав, что та ждет ребенка) делает предложение, но после — сбегает. В поисках себя герой оказывается у ворот замка в глубине кавказских (надо думать) гор. Здесь, покусанный собаками и переживший символическую смерть, он находит приют у хозяина — горца Отара Шалвовича. У Отара есть «дело» и жена со знаковым именем Кара — то ли сумасшедшая, то ли трагическая femme fatale. Безумие ее выражается в том, что она разлюбила мужа и (по слухам) заманивает к себе в постель всех, кто оказывается в замке. Еще есть художник Гурам, который во время приступов белой горячки пляшет голым в фонтане, а в остальное время сидит, запертый, в своей комнате. А также Федюшка и Марина — супружеская пара актеров-приживалов, разыгрывающих сказку про Серую Шапочку и Волка в духе «Комеди-клаб».

Ночью Волошин и Отар пьют водку. Появляется Кара и соблазняет Волошина. Отар, дабы вернуть Каре разум, а себе — ее любовь, приносит в жертву (сжигает) все картины Гурама. Гурам и Отар в восторге наблюдают, как пламя пожирает картины. Появляется Анна. Она рассказывает, что сделала аборт и умоляет Волошина вернуться к ней. Волошин прогоняет ее. День рождения Кары. Кара требует рыцарского турнира: пьяный Отар идет по карнизу замка и срывается. В больнице становится известно, что когда-то Отар «наложил зарок на чрево Кары», чтобы его «дело» пошло в гору. Кара проклинает Отара. Отар умирает, Кара покидает замок, оставив Волошину «дело» Отара. Волошин возвращается к Анне.

Столь из ряда вон выходящие поступки, действительно, обычно совершают герои мелодрам или трагедий. Но отдельные сюжетные линии и действующие лица «Как ты belle» — лишь реминисценции классических сюжетов мировой драматургии (и не только), поданные не без иронии. Герои, которых зовут Отар и Гурам, хотя и обитают в замке посреди гор, — никакие не горцы. Место действия — не Грузия, а мифическое пространство вроде античной Колхиды. Призрак Дедушки — родом из Датского королевства. Сам герой — не столько Гамлет, сколько Пер Гюнт, которого странствия приводят в замок «горного короля» Отара. Кара непокорна, как Кармен, хищна, как царица Тамара, и бесплодна, как жена Сольнеса. Анна — это, конечно, Сольвейг, которая верно ждет своего Пера. Федюшка и Мари на — шекспировские «шуты». Объясняются все преимущественно в стихах.

Основной недостаток «Как ты belle» в назойливом стремлении разжевать все мотивы (психологические и символические), вынести на всеобщее обозрение скрытые пружины действия. Герои постоянно совершают «знаковые» действия (с оглядкой на классические прототипы), назойливо комментируя их «знаковыми» репликами. Когда в начале Волошин рассказывает Анне легенду о человеке, который отправился искать Эльдорадо, но «кривая» привела его назад в родной дом, уже понятно, чем закончатся его странствия. Мало того, что героиню зовут Кара (Карина), Отару непременно надо прибавлять, что она «небесная». Комментируя свое бесплодие, героиня непременно должна достать корзину яиц и объявить, что эти холодные яйца из холодильника — ее нерожденные дети. А количество жертвенных актов превышает все допустимые нормы.

Будучи драматургом и режиссером «идей», Шерешевский ориентирован на символистскую драматургию — Андреева, Ибсена. Но представьте, что вышло бы, если бы Гедда Габлер нам объясняла, по каким таким идеологическим соображениям сожгла рукопись Левборга или пустила пулю в висок, а Сольнес — зачем полез на башню.

Цитатность, стремление поиграть с чужими стилями, сценическими текстами и ранее были свойственны Шерешевскому. Но пьесу ставил драматург Шерешевский, который уже во все «поиграл» и ничего не оставил режиссеру. «Литературные» игры невоплотимы в структуре спектакля. Если в стилистике пьесы перемешаны «высокое» и «низкое», поэзия и просторечие, высокопарная символика и матерные словечки, то в исполнении преобладает тенденция к «снижению» (манер, облика). В каком-то смысле спектаклю только пошло на пользу, что его персонажи — обыкновенные люди, которые «носят пиджаки и галстуки». Играй они в аффективно-приподнятом стиле — комического эффекта не избежать.

Актеры не разукрашивают образы национальными или возрастными признаками. Призрак Дедушки (Иван Краско) появляется в растянутой майке и семейных трусах. Волошин Андрея Терентьева, конечно, не трагический герой, а, скорее, чеховский персонаж, стремящийся избежать действия, поступка. Особенно запоминается шалый блеск в глазах Гурама (Леонид Алимов), который приберег для этой роли свой нерастраченный в МДТ темперамент. В отличие от прочих ролей, за этой стоит не литературный прототип, а конкретная судьба, биография — и в этом отличительный признак школы Додина. Беспомощно-женственна Надежда Черных (Анна). На «котурнах» только Юлия Мен (Кара), которая играет не столько конкретного человека, сколько архетип роковой женщины. К актерскому исполнению, в общем, не придраться. Но есть одно «но»: когда персонажи произносят текст, кажется, что за ними всеми стоит один герой — эрудированный и склонный злоупотреблять своей эрудицией. Это автор пьесы. В этом смысле театр Шерешевского — действительно авторский.

Любой спектакль начинается «от нуля». Потому что пьеса всякий раз заново рождается на свет, когда ее читает режиссер. И если бы Петр Шерешевский взялся поставить Ибсена или Метерлинка, то, наверное, у них «срослось» бы. С ними он — одной крови, и ее группа — довольно редкая.