Дорогая редакция! В № 11 «Петербургского театрального журнала» за 1996 г. меня заинтересовала статья Ильи Фаткира «Про К. А. Варламова, его маску и про его исполнение роли Сганареля в спектакле В. Э. Мейерхольда „Дон Жуан“». «Уже для современников, — пишет автор, — Варламов был некой мифологемой — „дядя Костя“, „царь русского смеха“, „как всегда великолепен“, „одной ногой на сцене, другой — в зрительном зале“, „играет вечно самого себя, и все всё ему прощают“. Его имя постоянно на слуху, упоминается всегда и повсюду, как бы пронизывает все социальные и культурные этажи общества 1875–1915 годов… Анекдоты о нем популярны и в светских кругах, и в среде фабричных рабочих. Газеты печатают отчеты об игре Варламова не только профессиональных рецензентов, но и тех, кто всего лишь захотел поделиться своими восторгами от увиденного».

Но мало кто знает, что над «царем русского смеха» очень по-доброму посмеялся сатирик О. Л. Д’Ор в пародии «Дядя Костя».

О. Л. Д’Ор — вовсе не француз, а псевдоним дореволюционного сатирика Оршера Иосифа Львовича. Он родился в 1878 г. на Полтавщине. Печататься начал рано — уже в 1893 г. появились его первые публикации. С 1906 г. он в Петербурге, сотрудничает c газетами «Речь», «Русское слово», сатирическими журналами «Сигнал» и «Серый волк». Но известность ему принес «Сатирикон», где вышли лучшие его книги: «Рыбьи пляски», «О сереньких людях», «Смех среди руин» и др. Успешно проявил себя сатирик и в литературной пародии.

После Октябрьского переворота О. Л. Д’Ор создает и редактирует первый сатирический советский журнал «Гильотина», просуществовавший, правда, недолго. В 20-е гг. он печатался в журналах «Бегемот», «Смехач» и др. В 30-е гг., когда сатирическую периодику представлял единственный «Крокодил», он ушел в тень. Точку в своем творчестве он поставил романом «Яков Маркович».

Умер О. Л. Д’Ор в блокадном Ленинграде 19 февраля 1942 г.

ДЯДЯ КОСТЯ

Исчерпывающая биография К. Варламова*, составленная по источникам: «Петербургская газета», «Петербургский листок» и вечерние «Биржевые новости».

I. ВЗДОРОЖАНИЕ ПИЩЕВЫХ ПРОДУКТОВ

Вздорожание пищевых продуктов стало сильно замечаться с того дня, в который был отнят от груди маленький Костя.

Десять кормилиц остались без работы. Коровье же молоко сразу поднялось в цене, и курс на бирже все повышался и повышался.

Потом вздорожали яйца, потом мясо, а потом расстегаи, кулебяки, пироги.

Когда Дяде Косте было всего три года, он уже с презрением отзывался о поросенке. Глупое животное — поросенок, — говорил он с досадой. —  На один раз много, а на два раза — мало.

Такого же мнения он был и о гусе, и об индейке.

\

II. УТРО ДЯДИ КОСТИ

Если верить газетам, утро Дяди Кости начинается так.

В 10 часов утра из спальни раздается его голос:

— Ма-а-ша. Что у нас сегодня на завтрак?

Маша из кухни кричит: — На первое — кит цельный с хреном.

— Большой?

— Агромадный. Еле приволокла.

— Хорошо, а то в прошлый раз был совсем маленький. Китенок, а не кит. А на второе что?

— На второе — носорог жареный.

— Из Зоологического сада?

— Нет. Маленькие они в Зоологическом. Нам прямо из Африки доставляют.

— Отлично! Умница Маша. А на третье?

— На третье сотня арбузов, две сотни дынь и несколько мешков груш и яблок.

— Браво! Ура! Живио!

Радостный, вскакивает с кровати Дядя Костя и, одевшись, садится за стол. Съев завтрак, он начинает заказывать обед:

— На первое — холодная слонятина. На второе блюдо — жареный страус на вертеле…

И т. д., и т. д.

Так, по словам газет, проводит утро в трусах и заботах

о грядущем Дядя Костя.

[…]

IV. ДЯДЯ КОСТЯ И ГНЕДИЧ**

Однажды Дядя Костя знал роль…

Как это случилось — никто не мог понять.

Артисты с изумлением прислушивались на репетициях, как Дядя Костя слово в слово повторял слова автора.

А автором пьесы был Гнедич.

Должно быть, я талантливый человек, — подумал последний. — Пьеса моя захватила самого Варламова.

И он ходил гоголем на репетициях и свысока смотрел на артистов.

Рассказали об этом Дядя Косте. Последний рассмеялся:

— Что вы, — сказал он, отправляя в рот медвежий окорок. — Я никогда не думал учить роль, когда играю Гнедича.

— Вот тебе и на! Но ведь ты все наизусть знаешь.

— Что уж тут удивительно? — воскликнул Дядя Костя. —  Я хорошо помню Островского, Тургенева, Толстого, Чехова и Сухово-Кобылина. Возьмешь у каждого из них по слову, поставишь их рядом, и выйдет пьеса Гнедича. Так я и сделал, и вышло, что я учил роль…

Когда рассказали об этом Гнедичу, у него радостное выражение на лице сменилось грустью.

V. ДЯДЯ КОСТЯ И ВЕДРИНСКАЯ

Дядя Костя, по пьесе, должен был умереть от руки г-жи Ведринской.

В первом акте они, как водится, целовались.

— Милая, — шептал Дядя Костя перед каждым поцелуем. — Не целуй меня со стороны пуза. Не достанешь.

И г-жа Ведринская перед поцелуем подходила сзади, клала головку Дяде Косте на плечо и целовала в щеку. Объятий они избегали, ибо обнять необъятное не дано даже г-же Ведринской. Наконец наступило последнее действие, в котором Дядя Костя должен был умереть от руки г-жи Ведринской. Дядя Костя стал умирать, но за миг до смерти выпрямился, протянув указательный перст в сторону г-жи Ведринской, и воскликнул:

Так вот где таилась погибель моя!
Мне смертию кость угрожала…

Всем, конечно, известно, что г-жа Ведринская — вегетарианка и сбросила с себя все мясо, оставив только кожу да кости.

VI. ДЯДЯ КОСТЯ — «ПРЕКРАСНАЯ ЕЛЕНА»

Коронная роль Дяди Кости — «Прекрасная Елена».

В Александринском театре, вследствие некультурности театральной дирекции и отсутствия у нее вкуса не ставят опереток.

И Дядя Костя вынужден выступать в своей любимой роли на благотворительных спектаклях.

В греческом платье с двумя разрезами и в трико Дядя Костя очарователен.

Однажды один знатный турок увидел Дядю Костю в роли «Прекрасной Елены» и так воспламенился, что пришлось вытребовать пожарную команду.

Турок, оказавшийся хорошо известным на своей родине Хап-Лап-пашой, попытался даже тайно похитить прекрасную Елену.

При выходе Дяди Кости из театра на него набросились слуги Хап-Лап-паши, закрыли ему рот платком и хотели бросить в поджидавшую карету.

Но… но слуг было всего сорок человек, и они никак не могли поднять с земли Дядю Костю.

О чудесном спасении своем от турецкого плена со слезами на глазах вспоминает Дядя Костя, и в присутствии турок он больше не решается выступать в роли «Прекрасной Елены».

VII. ДЯДЯ КОСТЯ ОТДЫХАЕТ

После спектакля Дяде Косте подается легкий ужин: пара холодных телят, два гуся с капустой и сладкое.

— На ночь вредно перегружать желудок, — говорит он благоразумно. И добавляет:

— Лучше ложиться спать полуголодным, чем пресыщенным. Потом сдвигают две двуспальные кровати, и Дядя Костя, зевая, ложится на них.

— Тесновато, — говорит он, закрывая глаза. — Сколько раз собирался купить еще одну кровать — и все забываю. И сон смежает его очи.

Публикация Р. Соколовского

*Варламов К. А. (1849–1915) — выдающийся русский актер, мастер комедийного жанра, любимец столичной и провинциальной публики.

**Гнедич П. П. (1855–1925) — драматург.