Фестиваль незаметно подошел к своему юбилею. Ежегодно в промежутке между майскими праздниками в Брест съезжаются театральные коллективы, в которых играют… Объективный, как диагноз, термин «инвалиды» заменен эвфемизмом — «особые актеры».

Десять лет назад об особых театрах ни в Белоруссии, ни тем более в Бресте не знали, идея пришла «нехожеными тропами» из-за кордона — из Польши. Координатор одноименного международного проекта Михал Становский заразил «театральной бациллой» председателя объединения «Инвалид и среда» Ивана Шмыгу, а тот постепенно собрал вокруг себя команду молодых энтузиастов.

«Реляции». Театр «Мотыли» (Швидник, Польша). Фото А. Лубник

Пан Михал продолжает курировать фестиваль. Социальный педагог, театральный терапевт, олигофренопедагог, преподаватель нескольких польских вузов, член Международной ассоциации «Терапия через искусство» — все это совмещает в одном лице Михал Становский. Он приезжает в Брест с мастер-классами по арт-терапии для режиссеров и волонтеров. В этом году в состав совета консультантов приглашен еще один гость из Польши — Януш Шиманский, магистр, театральный педагог, арт-терапевт, преподаватель Варшавского и Люблинского университетов, член Польской ассоциации «Терапия через искусство». Пан Януш провел в рамках фестивальной программы мастер-класс «Экспрессия тела».

«Непратаптаны шлях» — единственный театральный форум такого рода в Белоруссии. Солгу, если скажу, что фестиваль получает достаточную поддержку от властей. Сам факт, что приветственное письмо юбиляру прислал министр культуры Польши, а не собственной страны, достаточно красноречив. Более пятидесяти волонтеров бескорыстно трудятся целый год, чтоб три фестивальных дня прошли без сучка, без задоринки. Спонсорская помощь составляет основную часть финансовых расходов.

На сцене Брестского театра драмы свои спектакли показали коллективы из Литвы, Польши, России, Украины и Белоруссии. Из двенадцати спектаклей четыре — в пластике. Чаще всего режиссеры выбирают эту форму по причине речевых затруднений у исполнителей.

Из всех пластических спектаклей самым проблемным, пожалуй, можно назвать «Реляции» (Отношения) театра «Мотыли» (Бабочки) из польского города Швидник. На сцену был вынесен лишь набор учебного материала, из которого со временем можно создать полноценный спектакль. А пока облаченные в черное трико артисты выполняли под музыку ряд упражнений на коммуникацию с партнером. Режиссер Катажина Шаевска отпустила исполнителей в режим свободной пластики. Сам по себе этот педагогический эксперимент достоин уважения. Но, не ограниченные рамками сюжета или целостного замысла, исполнители существовали на сцене без малейшего контакта со зрителями, их не объединяла общая идея, которую надо было «транслировать» в зал.

Спектакль «Путь» театра «Дом надежды» из г. Барановичи (РБ) получил приглашение от Михала Становского на фестиваль в Люблин. Режиссер Юлия Пеганова обратилась к языку пластики, потому что почти все артисты — с задержкой интеллектуального развития и нарушениями речи.

«Реляции». Театр «Мотыли» (Швидник, Польша). Фото С. Талашкевича

Скупо и графично в пустом пространстве сцены была разыграна история вражды, победы, поражения и самопожертвования. Притча выводила на самые широкие ассоциации — от библейского Моисея до горьковского Данко.

…Потерпев поражение в битве с соседями, племя уходит от преследователей, встречая на пути препятствия и невзгоды: жажду, голод, разлад. Все это артисты показывают условно, мимически, пластически, не используя ни одного предмета. В моменты драматического накала героям (а скорее всего, артистам) уже не хватает выразительного языка тела и они прибегают к словам. Речь их скупа, как и пластика. Они требуют от Вожака: «Мы пить хотим! Дай нам воды!», «Мы голодны! Дай нам еды!», «Нам холодно! Дай нам огня!» В конце, чтоб осветить путь своему взбунтовавшемуся племени, Вожак разрывает грудь и освещает окрестности своим пылающим сердцем, потом падает замертво, а неблагодарные соплеменники топчут затухающие искры вокруг его неподвижного тела.

Непосвященному зрителю невдомек, что среди артистов есть невидящие и слабовидящие, настолько деликатно выстроен пластический рисунок спектакля. Актеры, владеющие телом без физических затруднений, демонстрируют элементы сценического боя, изображают движение племени через различные преграды. Слабовидящие именно эти препятствия изображают. Они, как цепкий кустарник, хватают идущих за ноги, превращаются то в высокую траву, то в топкую трясину.

«Темный бал». Театр «Паростки» (Киев). Фото А. Лубник

Театру «Дом надежды» пять лет, не раз он побывал на фестивалях в Киеве и Бресте. Режиссер Юлия Пеганова, не имея профессионального образования, жадно учится. Вот и на этот раз было чему. Например, у театра «Свеса» (Свет) из литовского города Аникщяй. Спектакли «Свесы» всегда отличаются сценической культурой, изысканным музыкальным сопровождением, философски содержательным сюжетом. Да и мастер-класс по экспрессии тела Я. Шиманского оказался очень кстати артистам из «Дома надежды».

Ошеломил зрителей спектакль-эксперимент «Темный бал» театра «Паростки» из Киева (разговор с его руководителем Виталием Люботой читайте в номере). В первой части спектакля исполнители представляют собой безликую, бесформенную массу, которая наползает на зал из глубины сцены, из задымленной темноты. Движения сначала хаотичны, но постепенно, попадая в ритм музыки, контактируя с партнерами, люди выстраиваются в грозную монолитную силу, двигающуюся в едином ритме. У зрителя возникает ошеломляющее ощущение некоего «магического маятника».

«Сема и серый волк». Театр «Радуга» (Минск). Фото А. Лубник

У этих монстров грузные бесформенные тела, вместо лиц — белые маски, под ними черные вуали наподобие бород. Приглядевшись, понимаешь, что лица актеров как раз за этими вуалями, а маски сидят практически на темени. Все фигуры одинаково согбенные, руки непропорционально длинные, шаги тяжелые. Странно напряженная пластика создается хитрым приемом: фигуры согнуты и притянуты к полу широкой резинкой, которая пропущена по шее исполнителя, ее концы петлями прикреплены к ногам артистов.

«Мне нужно было создать для исполнителей физический дискомфорт, — объяснил режиссер, — чтобы они особенно четко почувствовали свою пластику, цену каждого движения, которое дается только через напряжение и усилие. Спектакль родился из студийных упражнений».

Правит балом маленький Шут (Аня Катеринич), он выстраивает отношения между персонажами, и если в первом действии эти отношения разрушительны (зависть, ревность, злоба), то во второй части происходят кардинальные изменения. Сначала изменяется музыка, затем атмосфера, в которой Шут задает иные правила существования персонажам. И вот уже нет темной безликой массы, а есть персоны, с которыми происходят метаморфозы. Каждый «вылупляется» из темного бесформенного кокона, и постепенно перед зрителями предстают преображенные молодые люди. Девушки в белых бальных платьях, мужчины в элегантных костюмах. Они обретают индивидуальность, вызывают интерес друг у друга. И вот уже складываются пары, начинается гармоничный танец, сцена наполняется атмосферой тепла и влюбленности.

Спектакль, в котором кроме выразительной пластики был и хорошо озвученный текст, показал театр «Параллельный мир» из Омска. «Подпрыгнувший мышонок» единодушно был признан событием фестиваля. В основе постановки — одноименная сказка индейских народов в пересказе Х. Сторма, захватывающее повествование о Мышонке, который проделал огромный путь в поисках смысла жизни.

«Подпрыгнувший мышонок». Театр «Параллельный мир» (Омск). Фото А. Лубник

Странный Мышонок взбунтовался против примитивного существования своих соплеменников. Он не хочет просто есть-спать-работать, он полагает, что жизнь имеет какой-то иной, более глубокий смысл, а узнать его можно только очень далеко, на краю света, где виднеются снежные вершины Священных гор. Смелый Мышонок пускается в рискованное путешествие. На пути он встречает испытания, требующие от него нравственного выбора, и он самоотверженно жертвует сначала одним своим глазом для спасения Бизона, а потом и вторым — ради спасения умирающего Волка. Когда же слепой Мышонок добирается наконец до заветной горы, то он обретает «вещие зеницы» орла и прозревает смысл жизни особым духовным зрением.

А. Камбалин в спектакле «Подпрыгнувший мышонок».
Театр «Параллельный мир» (Омск). Фото А. Лубник

Добрая и глубокая сказка, разыгранная артистами Омского театра, поразила зрителей, удивило и то, что «Параллельный мир» существует всего два года. Это инклюзивный театр-студия, в котором играют дети с синдромом Дауна и их братья и сестры, всего четырнадцать человек. Руководит коллективом актриса Омского ТЮЗа Лариса Чичко. В команду театра смело можно включать всех родителей артистов, которые сами изготовили стильные декорации и костюмы и за собственные средства отправили театр на фестиваль в Брест, а также Олега Чичко, тоже артиста ТЮЗа, и хореографа Елену Шарову.

Еще один гость из «дальнего зарубежья» — театр «Радость моя» из Сыктывкара. В спектакле «Хорошо, что мы вместе» на пустой сцене — два стула и нехитрый реквизит под ними: цветные платочки, шарфики, звездочки из фольги. Но этого вполне достаточно, чтоб зритель увидел и осенний лес, и берег ручья, и пролетающие облака. Сценарий спектакля составлен из сказок С. Козлова — материал очень привлекательный, но коварный. Здесь удельный вес смысла в каждом слове очень высок. Но чудесным образом этот сложнейший материал, как говорится, «пришелся впору» артистам.

Спектакль составлен из коротких диалогов Медвежонка и Ежика, и каждый член труппы примерил на себя роль или одного, или другого. Артисты одеты в однотипные курточки, небесно-голубые у Ежат и коричневые у Медвежат, и пара, ведущая диалог, надевает на себя капюшоны с ушками или пушистыми иголками в зависимости от роли. Режиссеру Марине Афанасенко удается выстроить диалоги героев не только как обмен репликами, но и как столкновение жизненных позиций и убеждений.

«История про Голема». Театр «Радуга» (Минск). Фото В. Савчук

Афанасенко из редких руководителей особых театров, имеющих профессиональное образование. Не знаю, владеет ли она какими-нибудь методическими секретами при обучении своих артистов сценической речи, но ее дети говорят потрясающе. Голоса звучные, произношение внятное, и самое дорогое — они осмысленно произносят текст. Каждый артист несет мысль о самоценности личности: я хочу быть собой, я ценю себя таким, какой я есть. Напрочь забываешь все диагнозы, а ведь у каждого свой «букет», есть незрячие, неговорящие, но все это уходит на второй план. Они особенные, потому что они ЛИЧНОСТНО особенные.

Второй раз приехал в Брест очень маститый, очень заслуженный театр из Москвы. «Первый театр в России, где наравне с профессиональными актерами на сцене играют ребята с физическими и ментальными нарушениями», — как сказано в буклете. Театр «МИРТ» существует с 1988 года. За это время он стал лауреатом многих фестивалей. «МИРТ» показал самую сложную в техническом отношении постановку: черный кабинет, ультрафиолетовый прожектор, дым-машина, видеосопровождение… Но назвать спектаклем занимательное представление «Девочка и апельсин» не осмелюсь, скорее это презентация книжки «Бывает», которую написал артист «МИРТа» Стас Кондрашов.

«Хорошо, что мы вместе». Театр «Радость моя» (Сыктывкар). Фото А. Лубник

Книжка — стихи и рисунки мальчика, озвучивает текст девочка (кстати, совершенно здоровый ребенок), а иллюстрации переданы средствами мультипликации и «черного театра». «Сова бывает бородатой», — говорит девочка, и в черном кабинете начинает летать бородатая сова, которая светится в ультрафиолете. Ею управляют невидимые артисты, одетые в черную прозодежду. «Змея бывает в попугаях!» — восклицает девочка, и, к огромному удовольствию зрителей, является длинная змея, на которой восседают разноцветные попугаи.

Образованный зритель по достоинству оценит начитанность и «насмотренность» Кондрашова, игру его фантазии. Ежик с дырочкой в боку появился из стихотворения Юнны Мориц, русалка среди ветвей — из Пушкина. Свинья в апельсинах — из фразеологического оборота — оказалась столь щедрой, что подарила один фрукт девочке. Полноте впечатлений поспособствовала бы возможность полистать сначала книжку, а потом посмотреть представление на сцене, потому что смешение жанров и разностильное иллюстрирование, необходимость осмысления акустического сопровождения, рыхлый сюжет — все это вместе оставило впечатление некоего сумбура. Досадно, что особым артистам досталась в постановке самая незавидная роль — техническое обслуживание. Это они в черных балахонах в черном кабинете перемещали весь разнообразный реквизит: змей, слонов и крокодилов.

Юбилей — это хороший повод собрать друзей, перезнакомить их, похвастаться тем, чего у других нет. В Белоруссии, например, есть единственный еврейский театр — «Радуга». И не только единственный, но и особенный. Театр возник в Минске в 2003 году, его артисты — молодые инвалиды в возрасте от 18 до 40 лет с психоневрологическими недугами. Вдохновившись смелым опытом речевого спектакля по стихам С. Маршака, который показал на фестивале в 2011 году театр «Радость моя», режиссер Елена Ефременко решила тоже отказаться от бессловесного спектакля. Целый год упорного труда над освоением рифмованного текста веселой сказки «Сема и Серый Волк» увенчался заслуженным успехом — театр получил приглашение на фестиваль. Героями нетипичной сказки стали мальчик Сема в красной кипочке, добродушный Волк и боевая Бабуля, сожравшая в конце концов Серого, этакая старая сказка на новый лад. «Почти кабаре!» — сказал Януш Шиманский. При этом среди проблем коллектива на обсуждении отметили главную: артисты не умеют распределяться по большой сценической площадке, сбиваются в плотные группки. Мастер-класс по экспрессии тела пришелся артистам из Минска как нельзя кстати.

Н. Сидорчук в спектакль «Хочу чаю». Театр «Преодоление» (Пинск). Фото В. Савчук

Конечно, как любой фестиваль особых театров, «Непратаптаны шлях» в первую очередь — творческая лаборатория, где исследуются и проверяются на опыте формы и методы вовлечения людей с различными диагнозами в активную творческую деятельность. Специалисты предлагают упражнения и тренинги, которые режиссеры и актеры тут же «пропускают через свой организм». Никто не жалеет времени на глубокое, подробное обсуждение каждого спектакля. Как бы ни переживали организаторы, где добыть средства, фестиваль живет, приобретает известность, являет миру собственное особенное лицо.

Июль 2014 г.