Сегодня первые заморозки.
Эта фраза написалась сама собою. Как «проба пера». Потому что за окном — первые заморозки.
Но наш 20-летний юбилей совпадает с первыми заморозками на совершенно другой почве. В 1992 году мы ухитрились создать «Петербургский театральный журнал», потому что была свобода слова, печати и собраний, которой мы «были достойны». № 70 выходит при другой погоде, словно завершился определенный круг, словно мы пережили весну, лето, осень и входим в зиму. Первые заморозки. И если в «нулевке» я писала, что мы «переворачиваем какие-то мощные спрессовавшиеся природные пласты», имея в виду отсутствие традиции театрально-журнального дела в Петербурге, то сейчас на нас наваливаются когда-то омертвевшие, а оказалось, живучие и оживающие теперь цензурные, бюрократические, властные «тяжелые породы». Заметили, я выражаюсь «эзоповым языком», с которым мы навсегда радостно расставались в начале 1990-х? Этот язык всегда начинает работать, когда на пороге стоит хорошо забытое старое.
Короче, прямым текстом, поскольку он еще не отменен. Комитет по печати, много лет поддерживавший нас грантами на конкурсной основе, отказался иметь какое-либо отношение к № 69 и просил уведомить об этом читателей в № 70. Уведомляем.
Депутаты Санкт-Петербургского ЗАКСа М. Резник и М. Шишкина сочли это политической цензурой и обратились к губернатору Г. Полтавченко с депутатским запросом. В момент, когда сдается номер, все ждут ответа на поставленные перед губернатором вопросы: «Считаете ли Вы необходимым введение политической цензуры в средствах массовой информации? Если нет, то какие меры Вы планируете принять в отношении должностных лиц Комитета по печати и взаимодействию со средствами массовой информации и его руководителя А. А. Лобкова?»
«Мы будем!» — кричала пионервожатая Виктория в пьесе нашей юности «Счастье мое…». Так кричали мы двадцать лет назад, создавая журнал.
«Мы постараемся», — могу сказать я теперь. Потому что «крестовый поход» наших властей на гуманитарную сферу — не выдумка. Пока мы делали этот номер, висела угроза реорганизации нашей «неэффективной» Театральной академии и мы подписывали письма по ее спасению. Решалась судьба университетского филфака. Прекрасный Зубовский особняк на Исаакиевской, назначенный когда-то местом отечественного искусствоведения, рискует на 101-м году своей деятельности превратиться во что-то другое, и его тоже надо защитить. Что уж говорить о независимом театральном журнале…
№ 70 я предлагаю не считать юбилейным. Он и делался как-то обычно, без амбиций этапного номера, без гордости за себя самих. Подбирали концы ушедшего сезона, входили в новый, но этот новый вдруг поставил перед нашей профессией (а мы таки остаемся профессиональным журналом) новые задачи. Скажем, два дня назад, с опозданием, я посмотрела бутусовского «Макбета» (его рецензируют в этом номере молодые авторы). И впервые за долгое время мне очень захотелось бросить «руководящую работу» в «ПТЖ» и уйти обратно в критики, чтобы попробовать найти инструменты, которыми этот спектакль может быть «взят» (а у меня лично таких пока нет, и только в голове стучат слова Бахтина, что художественный образ растворить в понятиях невозможно). Дело не в том, понравился или нет мне «Макбет», но я вдруг поняла, что не знаю, как описывать этот сценический текст. Фиксация структуры или указание на цитаты дадут немного, дешифровка знаков тоже погоды не сделает и впечатления не передаст. Экспрессионист Бутусов здесь очень импрессионистичен, но как нащупать способы передачи этого «настроения» (неслучайно главный саундтрек спектакля — из фильма «Любовное настроение») — вот увлекательная задача. И вот уж где нужна критика как литература: можно, например, пойти через ритм текста и строк, попробовать графически и лексически передать эту материя. Для этого, собственно, и создавался когда-то журнал, для этого его стоит еще подержать на плаву… Только где взять время? Сегодня профессия наша уходит в социальные сети, междометия, краткие мнения. Не стану лукавить — нынче, чувствуя себя новостной лентой, трудно воспринимаешь большие профессиональные рецензии, опусы. Кому они нужны? Другая жизнь. Диалоги на сайте или в Фейсбуке, резкие вскрики, борьба за влияние на территориях. Театральная критика исчезает из петербургских газет, как ненужная народу, зрителей превращают в стадо тупых манкуртов, придаток к скважине: покачал нефть, посмотрел телевизор, раз в год — Турция… Доволен?
И еще один круг замыкается. В 1992 году многие журналы и газеты терпели крах, и я писала про это в № 0, цитируя Белинского: «Журналы все умерли, как будто от какого-нибудь апоплексического удара или действительно от холеры-морбус». В год нашего двадцатилетия умерли бумажные версии «New York Times» и «Financial Times». Но даже наш сайт наращивает обороты, достигнув тиража советского журнала «Театр»: больше 30 000 ip-адресов в месяц. В этой ситуации неизбежно возникает вопрос о сокращении бумажного тиража (а вдруг в ближайшее время в стране не обрубят Интернет, как в Китае?..).
Нам 20 лет. Мы принимаем поздравления. Первые заморозки…
28 ноября 2012 г.
Комментарии (0)