Петербургский театральный журнал
Блог «ПТЖ» — это отдельное СМИ, живущее в режиме общероссийской театральной газеты. Когда-то один из создателей журнала Леонид Попов делал в «ПТЖ» раздел «Фигаро» (Фигаро здесь, Фигаро там). Лене Попову мы и посвящаем наш блог.
16+

ДРУГОЙ ТЕАТР

ГОЛОВОЛОМКА

«Хроника». «Театр визуальной рефлексии».
Режиссер Роман Габриа

У этого спектакля-головоломки тысячи решений, одновременно и верных и неверных: как в шараде слово специально разбирается на составные части, так и у Романа Габриа происходит не конструкция сюжета, высказывания, а их деструкция: ему важно не «что», а «как». Он только придумал язык, на котором может сказать о себе и через себя — вообще о современном человеке, поэтому, видимо, музыка, свет и даже пластика актеров напоминают о стиле «клубный микс».

…Зрители сидят по периметру сцены, свободна только одна стена с надписью «Хроника». Слева от нее микрофон с электронными часами, справа звуковик, посередине пакет из Макдональдса. Роман Габриа объявляет в микрофон дату и время начала спектакля, подчеркивая, что важен момент «здесь и сейчас».

С. Агафонов. «Хроника».
Фото из архива Р. Габриа

С. Агафонов. «Хроника».
Фото из архива Р. Габриа

С. Агафонов. «Хроника».
Фото из архива Р. Габриа

С. Агафонов. «Хроника».
Фото из архива Р. Габриа

С. Агафонов. «Хроника».
Фото из архива Р. Габриа

С. Агафонов. «Хроника».
Фото из архива Р. Габриа

Мужчина в костюме с меткой на пиджаке «Выбросить в урну!». Человек-головоломка с рисунком на спине: столбики цифр, которые нужно сложить, чтобы получился результат меньше десяти, детское гадание. Монтаж сцен, образов вне логики, когда смысл всему происходящему придумывает зритель, — вот основной композиционный принцип Романа Габриа.

Темы импровизационно разрабатываются через пластические этюды с предметами. И первый этюд — это танец Романа Габриа с дверными ручками, неожиданно оказавшимися в пакете из Макдональдса вместо обеда.

Все смыслы, связанные с образом двери и с другими предметами вроде автомобильного колеса, образуют текст, который каждый зритель читает по-cвоему. В «Хронике» можно даже выделить сюжет, хотя странно говорить о нем в спектаклях Романа Габриа: это история о человеке, который с похмелья ехал на бешеной скорости и попал в аварию. Игрушечные машинки столкнулись, а герой Сергея Агафонова, второе действующее лицо в спектакле, застрял в автомобильном колесе, пристегнутый ремнем безопасности к полу, и не может выбраться.

Если в «Баралгине» главным героем был сам режиссер, то в «Хронике» это актер Сергей Агафонов. Роман Габриа наблюдает за ним по-режиссерски: то окутает его клубами дыма, то подсветит софитом лицо в нужный момент, то толкнет ногой, указывая, что ему делать. Здесь он — высшая инстанция, которая управляет человеком, судьба. Агафонов существует иначе: каждая сцена — это импровизационная разработка одного ощущения, одного состояния (например, чувства сосредоточенности, когда выжимаешь из машины максимум скорости). Отношения между ними обострены до предела: персонаж Агафонова бунтует в спектакле против контроля Габриа и в конце концов избавляется от него, облив сильно пахнущим дезодорантом, от которого не спасает даже респиратор. Кроме этих действующих лиц, в спектакле есть еще одно: это Татьяна Размахнина, которая вмешивается в действие, выползая из зрительного зала на коленях, как животное, и пытается не допустить столкновения игрушечных машинок. Видимо, она воплощение иррационального, женского…

Может быть, что-то прояснит название «театр визуальной рефлексии»? Попытаемся разобраться, что оно значит: рефлексия — это самоанализ внутренних психических состояний, а визуальное — то, что можно увидеть. Если сложить значения этих слов, то получится, что «театр визуальной рефлексии» — это самоанализ Романа Габриа, представленный так, чтобы его можно было увидеть в театре. Но процесс рефлексии предполагает, что в итоге возникает ответ, решение, толчок к действию. Следовательно, театр визуальной рефлексии должен провоцировать зрителей на размышления. Если так, то эта задача в «Хронике» вроде бы выполнена, хотя ничего нельзя сказать наверняка: самоанализ — дело темное, особенно когда его пытаются представить в театре с помощью актеров.

Октябрь 2009 г.

МНЕ ВСЕ В ТЕАТРЕ НЕ ПО… ЭТО ЕДИНСТВЕННОЕ МЕСТО, ГДЕ МОЖНО ОПУСТИТЬСЯ ДО САМЫХ НИЗКИХ НИЗОВ, ПОДНЯТЬСЯ ДО САМЫХ ВЫСОКИХ ВЕРХОВ. БЫТЬ НИКЕМ, БЫТЬ БОГОМ, БЫТЬ ВСЕМ, БЫТЬ ПРОСТО АРТИСТОМ, РЕМЕСЛЕННИКОМ, БЫТЬ РАБОЧИМ. И ВСЕМ, КТО ТЕАТРОМ ЗАНИМАЕТСЯ, НЕ ПО…
ЕСЛИ ВЗГЛЯНУТЬ СО СТОРОНЫ НА САМОГО СЕБЯ И ПРОАНАЛИЗИРОВАТЬ, ДЛЯ МЕНЯ ТЕАТР — ЭТО РИТУАЛ, ГДЕ ВАЖНО ВСЕ ВПЛОТЬ ДО МЕЛОЧЕЙ. НО Я НЕ АНАЛИЗИРУЮ, Я ДЕЙСТВУЮ ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС, В ДАННУЮ СЕКУНДУ.

РОМАН ГАБРИА

 

МНЕ «НЕ ПО…», ЧТО ВСЕ ДЕЛАЮТ ВИД, ЧТО ИМ «НЕ ПО…», А НА САМОМ ДЕЛЕ ВСЕМ ВСЕ ПО…, НАЧИНАЯ ОТ ВЫСШИХ РУКОВОДИТЕЛЕЙ И ЗАКАНЧИВАЯ УБОРЩИЦЕЙ. НЕТ, ВЕРНЕЕ, УБОРЩИЦЕ ЕДИНСТВЕННОЙ «НЕ ПО…», ПОТОМУ ЧТО ПО НОВОМУ ЗАКОНУ О ТЕАТРЕ УБОРЩИЦА СЕЙЧАС ПОЛУЧАЕТ В ДВА РАЗА БОЛЬШЕ, ЧЕМ МОЛОДОЙ АРТИСТ. В ОБЩЕМ, ПО БОЛЬШОМУ СЧЕТУ ВСЕ ПО…

ДЕНИС ШИБАЕВ

В именном указателе:

• 

Комментарии (0)

Добавить комментарий

Добавить комментарий
  • (required)
  • (required) (не будет опубликован)

Чтобы оставить комментарий, введите, пожалуйста,
код, указанный на картинке. Используйте только
латинские буквы и цифры, регистр не важен.