Этот сезон мне кажется интересным, если судить не по количеству шедевров (их, как всегда, немного), а по большому разнообразию событий, составлявших ежедневное течение театральной жизни. Фестивали (в том числе и новые для города — Международный фестиваль Союза театров Европы, Всероссийский фестиваль театров для детей «Арлекин»), много хороших (не «лучших», а просто хороших) спектаклей как в крупных, так и маленьких театрах, множество симпатичных актерских работ — пусть не все они «тянут» на «Софиты» и «Маски», но для театрального искусства это премиальное золото не так уж важно. В этом сезоне появилось немало спектаклей, основным художественным достоинством которых является актерский ансамбль. Такие разные постановки, как, например, «Сенная лихорадка» в «Русской антрепризе», «Слуга двух господ» на Литейном и «Синхрон» на малой сцене театра Ленсовета, — это спектакли хорошей, живой, неформальной актерской компании. Кстати, то же самое можно сказать и о безусловном лидере сезона — «PRO Турандот». В этом спектакле режиссера Могучего и художника Капелюша необыкновенно свободны именно актеры. Здорово, что появились и должны запомниться новые имена: Полина Толстун дебютировала в роли Оливии («Двенадцатая ночь» в БДТ), Андрей Смелов в спектакле «ИгрокЪ».
Очень важным мне кажется стойкое и мужественное существование в суровом театральном пространстве Петербурга небольших коллективов, многие из которых часто не удостаиваются специального внимания критики, живут скромно и выпускают хорошие спектакли без особой шумихи. Это не только имеющий собственную площадку Театр Дождей («Поминальная молитва» Натальи Никитиной), но и бездомный театр «Суббота» («Сигнал из провинции» режиссера-дебютанта Петра Смирнова), и квартирующий в театре Эстрады «Наш театр» («ИгрокЪ» Льва Стукалова), и живущие под крышей «Балтийского дома» театр «Потудань» («Небо в чемодане, или Цуцики в ночи» Руслана Кудашова) и Экспериментальная сцена Анатолия Праудина («Царь Pjotr»). Были, конечно, и разочарования, как же без них! Уже не первый сезон Небольшой драматический театр разочаровывает тех, кто ждет не дождется премьеры «На дне» — она так и не состоялась. Процесс творчества, несомненно, может длиться сколько угодно, это неотъемлемое право художника, а интерес к будущему спектаклю пока что подогревается рассказами об интенсивных поисках, которые ведутся на репетициях… Хотя мне кажется, что привлекать особое внимание к готовящемуся спектаклю никогда не следует, тем более, связывать с еще не поставленным спектаклем решение каких-то организационных внутритеатральных проблем. Ажиотаж, который возникает еще до премьеры, может превратиться в раздражение. Бывает, что общественное мнение жестоко «мстит» за длительное ожидание и неоправдавшиеся прогнозы, как, например, в случае с «Двенадцатой ночью» в БДТ. Поскольку было объявлено, что этот спектакль решит «судьбу театра», вернее, руководства театром, премьера стала не просто первым представлением, не только встречей спектакля и публики, но и «экзаменовкой» на место главного режиссера. Подобная ситуация (довольно-таки унизительная и нездоровая) не может не сказаться на художественном результате, с одной стороны, и его восприятии, с другой. И если говорить о разочаровании сезона, то меня лично разочаровал вовсе не спектакль Григория Дитятковского, а вся история вокруг «15 ноября», когда состоялся первый прогон на зрителе, так поспешно объявленный «провалом».
Наверное, газетная критика обязана ходить на прогоны, писать сразу же после премьеры. У нее нет возможности пересматривать спектакль в процессе его жизни, на пятом-десятом представлении. Но мне кажется, что судить о спектакле по первому показу стало нормой для большинства театральных критиков вообще. Многие театры зовут прессу на премьеру, а то и на прогон, собирают невыносимый для актеров зал, состоящий сплошь из профессионалов, а потом расстраиваются, читая статьи о сыром спектакле… Интересно вот еще что. Ученики Петра Фоменко в интервью не раз говорили, что спектакли их мастера на премьере можно счесть неудачами, они становятся на ноги через пять-десять-пятнадцать представлений. Почему же в случае Фоменко все готовы проявить понимание и терпение, а когда речь идет о режиссерах менее маститых и опытных — наоборот, совсем не готовы?! Может быть, есть смысл придумать какуюто форму «возвращения» к уже отписанным постановкам, повторное рецензирование наиболее заметных и спорных спектаклей, чтобы картина театрального процесса была более близкой к истине?.. А театрам можно посоветовать первые показы на зрителе называть не премьерой, а «work in progress».
Я не буду оригинальной, если скажу, что сезон 2003/2004 запомнится как сезон «PRO Турандот» и «Дон Жуана». Но кроме этих спектаклей меня — по-человечески и профессионально — серьезно задела «Двенадцатая ночь» (в темноте зрительного зала меня нашел скользящий по лицам луч — солнечный зайчик, который пускает зеркальцем Шут). Мало кто станет спорить с тем, что Алиса Фрейндлих в роли шута Фесте — потрясающее театральное событие. И, может быть, самая непостижимая, пронзительная и сильная сцена сезона — песня Перселла—Фрейндлих—Шута («Песня — она одна утешить нас вольна»), соединенная с трагическими стихами Шекспира—Самойлова («Приходи смерть, приходи, смерть»), которые горько и в то же время упоенно читает Сергей Дрейден — Орсино (а рядом, вместе с песней и вместе со стихами, безмолвно умирает от невысказанной, неутоленной любви Виола — Мария Лаврова). Совсем недавно по телевидению был показан английский фильм «Двенадцатая ночь», его сделал известный театральный режиссер Тревор Нанн. Если по этой картине можно отчасти судить о том, каким англичане видят своего Шекспира, то спектакль Дитятковского явно может иметь успех на британских островах. Ничего развеселого и «полнокровно-ренессансного» не было в утонченном фильме Нанна, проникнутом ясной, светлой печалью, мягким юмором и пониманием ироничной случайности счастливого финала.
Вспоминая содержательные моменты ушедшего сезона, я думаю о четырех вечерах Анатолия Васильева в Пушкинском центре. Для встреч с режиссером собралась особая, редкая аудитория, готовая к серьезным и длительным размышлениям о театре (одним из результатов «васильевских вечеров» стал интереснейший круглый стол в «Петербургском театральном журнале»). Кстати, еще одно приятное и неожиданное впечатление сезона тоже связано с диалогом режиссера и критики: это была встреча в СТД с Григорием Дитятковским, обсуждение, а вернее, «чтение спектакля» «Двенадцатая ночь». Вряд ли материалы этой камерной беседы попадут в печать, но, думаю, все, кто участвовал в разговоре — свободном, глубоком и не формальном, — запомнят его как редкий пример взаимоуважения и даже, может быть, взаимопонимания между практиками и критиками.
Июль 2004 г.
Комментарии (0)