«Нам нужны новые формы!» — восклицал в свое время Константин Треплев, и его зов был услышан. На III Международном фестивале «Театральный остров», изначально задуманном как «фестиваль театральных открытий», в каждом спектакле так и хотелось найти какую-нибудь новинку, и порой это удавалось. Например, уместной и своевременной стала программа «Музыка театрального пространства», впервые включенная в фестиваль. Что же касается открытого в рамках фестиваля «Центра им. Константина Треплева», то дело ограничилось единственной, весьма удачной, читкой современной пьесы. Но начнем по порядку.
В преддверии фестиваля на сцене Театра Сатиры выступил Русский Инженерный театр АХЕ со спектаклем «Пух и прах». По сути это инсталляция, где действуют двое мужчин и женщина. Их окружают дым и полумрак, огонь, вода, дерево, песок, полиэтилен. Все вместе странно сосуществует, а звуковое оформление — ритмичное позвякивание, перетекание и пересыпание — делает этот мир похожим на какой-то диковинный механизм. Хитроумные устройства, которые актеры используют в спектакле, дают ответ на вопрос, почему этот театр назван «инженерным». Поглотивший вас поток ирреального, подобно галлюциногену, рождает в вашем сознании причудливые картины. Они возникают на мгновения и снова распадаются на бессвязные предметы. Такой картиной может быть вино, разливающееся по столу; язычки пламени и струйки песка; палочки в Ее и Его руках, превращающиеся то в связующие их нити, то в весла столешницы-лодки… Собственно, в этих картинах и есть вся прелесть творений АХЕ, в них отражаются художники-создатели театра, в них царствует их чуднaя инженерия. На строгий взгляд, находки театра АХЕ даже в нашей стране уже далеко не новы, и театральным открытием они могут считаться скорее на фоне неожиданного присутствия в программе фестиваля таких спектаклей, как «Король Лир» и «Касатка».
О. Мысина в программе «Музыка театрального пространства». Фото из архива фестиваля
Двумя тяжелыми краеугольными камнями подпирали они фестиваль. Хозяева праздника анонсировали «Короля Лира» как спектакль, повествующий «о проблемах семьи»… Так и было… «Касатка» же, абсолютный лидер проката Молодежного театра на Фонтанке, традиционно собрала полный зал, поведав миру о всепоглощающей и очищающей силе любви, против которой, как известно, не попрешь.
Второй фестивальный день открылся спектаклем Светланы Свирко «Случай №» — маленькой хармсиадой, полуторачасовым путешествием, бодрой пробежкой по прозе писателя. Причем пробежкой с ускорением: актеры «Антрепризы кино» выходили на сцену размеренно и серьезно, но по ходу спектакля ускорялись так, что к концу его, кажется, никакая сила не способна была остановить их, тараторящих, поющих, хохочущих и орущих, танцующих и дерущихся. Слова то выплевывались, вылетали подобно жалящим дротикам, то принудительно спокойно выплывали, то процеживались сквозь зубы, а то вбивались, как гвозди. Весь абсурд Хармса, его нелепости и алогизмы игрались с абсолютной достоверностью и серьезностью; его черный юмор, жесткие шутки почти пелись с милейшими улыбками и нежностью. Такие контрасты и перепады, резкие смены настроения, нарастающий с каждой сценой темп не давали зрителю зазеваться.
Спектакли Владимира Койфмана на «Театральном острове» появляются с завидной регулярностью и всегда радуют своим качеством. Вот и на этот раз фестиваль обогатился двумя работами наших голландских друзей. Первый спектакль — «Декамерон», поставленный самим Койфманом, — оказался учебной работой студентов театральной школы «GITIS Scandinavia». Актеры демонстрировали отличное владение пластикой, разбавляя драматургическую ткань акробатическими и танцевальными номерами, что совсем не помешало спектаклю в целом. Действие разворачивалось на металлической конструкции: она была и итальянским двориком, и строительными лесами, и много чем еще.
«Декамерон». Сцена из спектакля. GITIS Scandinavia Theatre Company. Фото из архива фестиваля
Е. Дятлов в программе «Музыка театрального пространства». Фото из архива фестиваля
Молодые артисты сыграли «Декамерон» как серию историй, которые рассказывает друг другу компания уличных актеров: незанятые в очередном сюжете ребята сидели по краям сцены и живо реагировали на происходящее — комментировали, подбадривали героев, прихлопывали в такт музыке. В каждом новом эпизоде театр возникал из неожиданно и остроумно примененных простых вещей. Приходится с сожалением отметить, что в большинстве учебных спектаклей нашей Театральной академии редко встретишь такой азарт и фантазию, какие в избытке показали участники и создатели «Декамерона». Второй спектакль этой театральной компании «Время и семья Конвей», поставленный учеником Койфмана М. Белинсоном, более традиционен и продемонстрировал серьезное понимание артистами законов психологического театра. В прошлом году участником «Театрального острова» был музыкальный спектакль «Перед киносеансом» Театра «ОКОЛО дома Станиславского». Неизбежное сравнение с ним возникло во время «музыкального ревю по мотивам фильма Э. Скола „Бал“», привезенного на нынешний фестиваль Калужским драматическим театром. Следуя указаниям режиссера спектакля «Если любишь — найди» А. Плетнева, изо всех сил мы пытались «найти» искомое. Хроника советской жизни, изображенная посредством песен и плясок, не на шутку разожгла пыл воспоминаний молодости у зрительниц — ровесниц Октября. Бабушки восторженно встречали пирамиды из живых тел, громко пели «Нам песня строить и жить помогает…» и были благодарны за радость встречи с юностью. Но не всем было так же весело. Комсомольский задор, чрезмерная прямолинейность, с которой артисты подавали материал, бесконечно растягивая отдельные эпизоды, не давая никакой оценки происходящему, путаница во времени, невнятный финал — все это превратило спектакль в некий симулякр, имитацию, которую отличаешь от подлинника по тягостному ощущению пустоты и обмана, остающемуся в душе после спектакля.
Театр.doc, привозивший на прошлогодний фестиваль знаменитый «Кислород», на этот раз показал спектакль «Norway.today» — работу молодого немецкого режиссера Георга Жено. Пьеса И. Бауэршимы с трагическим финалом (двое молодых людей покончили с собой, испытывая диссонанс с окружающим миром) в постановке Жено закончилась хорошо, все остались живы, Эрос одержал победу над Танатосом. Виртуальный мир, откуда герои бежали в реальность, создавался на сцене экраном из жалюзи, которые, в свою очередь, были элементом обстановки офиса. Остроугольные красные офисные шкафы при небольшом усилии воображения становились норвежскими фьордами — местом, где мальчик Август и девочка Юлия собирались расстаться с жизнью. Многоплановость режиссерского решения счастливо сочеталась с вдохновенным актерским исполнением.
«Три товарища — Хемингуэй, Сэлинджер, Беккет». Сцена из спектакля. Театр «Дайлес» (Рига). Фото из архива фестиваля
«Время и семья Конвей». Сцена из спектакля. GITIS Scandinavia Theatre Company. Фото из архива фестиваля
Спектакль рижского «Дайлес» «Три товарища — Хемингуэй, Сэлинджер, Беккет» в постановке Дж. Джилинджерса оказался на редкость скучным зрелищем. Пьеса Н. Якимчука, состоящая из многочисленных повторов нескольких штампованных представлений автора о трех писателях, сгубила дело на корню. Актеры старались, как могли, их персонажи поначалу вызывали какие-то ассоциации: растаманская шапочка Сэлинджера, штаны-милитари Хэма или драные треники Бэккета могли быть подвержены трактовке. Но драматургическое занудство погнало прочь из зрительного зала, где, как потом рассказывали очевидцы, полуголая героиня спектакля читала со сцены монолог Нины Заречной. Причину этого явления никто так и не смог объяснить…
Завершал фестивальную программу великолепный спектакль польского театра «Багатела» из Кракова «Гуляй-рожа» по произведениям В. Гомбровича. Полный юмора, безупречно сыгранный прекрасным актерским ансамблем, этот спектакль, бесспорно, был лучшим на III «Театральном острове». Черная западня сценической коробки, в которой разворачивалась фантасмагорическая история главного героя, странным образом превратившегося из взрослого мужчины в 12-летнего мальчика, стала и черной дырой подсознания, и вязким, засасывающим миром обывателей, против которого восставал негодующий разум взрослого-ребенка. «Мир ловил его, но не поймал». Польский театр, ежегодно знакомящий питерскую публику со своими спектаклями на различных международных фестивалях, каждый раз удивляет и притягивает зрителей оригинальностью и высоким качеством зрелища. Подпрограмма фестиваля — «Музыка театрального пространства» — состояла из четырех концертов. От хозяев фестиваля выступил Евгений Дятлов с песнями из кинофильмов, представляя «театральное пространство» собственной персоной. Полюбились фестивальной публике голландские «Русалки» — квартет под руководством Т. Кузовкиной, что, собственно, и повлияло на репертуар: русские народные песни преобладали над фольклором других стран. Рок-группа Оксаны Мысиной «ОКСи-РОКс» вызвала волну горячей поддержки со стороны зрителей своими робкими рок-опусами и жалкими ремиксами на рок-хиты: хорошей актрисе можно простить невинное увлечение и не судить строго за непрофессионализм в музыке, главное — что от души!
По-настоящему названию нового проекта соответствовала только программа Полины Руновской «Из красного в желтое», где звуки, издаваемые певицей, сплетались с ее взволнованными лирическими монологами, рождая некую странную форму театра. Круглый столик с предметами, вдруг ставшими музыкальными инструментами, стул с наброшенным на него цветным платком, какие-то керамические штучки на полу и сама П. Руновская, бродящая среди этих предметов, в наэлектризованном таинственными звуками пространстве, создавали ощущение присутствия на сеансе гипноза или неведомом священнодействии.
Самое неожиданное и приятное открытие фестиваля, как ни странно, поджидало любопытствующих зрителей во время читки пьесы братьев Пресняковых «Изображая жертву» в «Центре им. Константина Треплева», возникшем в филиале Театра Сатиры. Оказывается, в этом театре есть молодые и интересные актеры, которых не часто увидишь на родной сцене. Режиссер Василий Сенин сумел разбудить дремлющие актерские таланты, создав прекрасный образец возможного спектакля, в котором черный юмор как следствие «разорванной цепи времен» способен погрузить в долгие размышления и о жизни, и о театре. О том, например, что театральные открытия совершаются не на фестивальной сцене, а в душе, при условии, что театр — настоящий, а формы… Да бог с ними, с этими формами!..
Июнь 2004 г.
Комментарии (0)