Александр Лыков
Ирина Полянская
Константин Хабенский
Михаил Пореченков
Константин Воробьев
Татьяна Кузнецова
Сергей Бызгу
Валерий Кухарешин
Виктор Сухоруков
Николай Иванов
Саша Куликова
Сергей Барковский
Михаил Разумовский и Ольга Самошина
Евгений Меркурьев
Михаил Трухин
Александр Новиков
Вячеслав Захаров
АКТЕРЫ
Театральному Петербургу известны, как минимум, три Татьяны Ткач, прекрасные и разные. Сразу скажем: наш фотовернисаж собрал портреты, выполненные Татьяной Ткач — известным критиком, журналистом, много лет пишущим о театре, рассказывающим о людях театра по радио и на страницах городских газет. Несколько лет назад ей показалось недостаточным использовать лишь «слова, слова, слова…», она купила фотоаппарат и с тех пор не расстается с ним, пытаясь поймать в ловушку снимка самое прекрасное и самое ускользающее из мгновений жизни: ЛИЦО.
Читатель без труда узнает каждого, остановленного фотовспышкой Ткач. Любимейшие лица петербургской сцены. Без грима. Они остановлены фотографом всегда нечаянно, налету. Никто долго не выстраивал им антураж и не работал над рекламным имиджем. Эти портреты — не имиджевые и не рекламные. Никакой милой сердцу взбалмошной богемности, кривляния, игры в кадре. Их лица прекрасны и чисты, как слеза ребенка. Известно: люди театра живут подчас суетно, на бегу и вполне разобщены. На портретах Т. Ткач они выглядят словно родственники, из одной деревни. Театральные братья и сестры. Они все разные, за каждым тянется шлейф спектаклей, ролей, но на этих снимках у них есть единая метка: улыбка. Правда, они все улыбаются. Им хорошо и уютно в кадре. Их лица открыты и доверчивы. Никто не исходит важностью или кокетством. У всех во взгляде светится что-то природное, детское. Нет трагиков и неврастеников: все сплошь улыбаются. А если нет — значит, просто еще не успели улыбнуться, Татьяна поспешила нажать кнопку.
Режиссер Клим как-то сказал в порыве высоких чувств: «Театр — это священная роща посреди разбомбленного дворца, и мы должны ее охранять». Радостная душа артиста — вот важнейшее дерево «священной рощи». Татьяне удается уловить это в своих фотопортретах. Она никогда не снимает врасплох, из-за угла, всегда спрашивает разрешения у персонажа. Но при этом ничего специально не готовит и не выстраивает: снимает своих героев в природной декорации быстротекущей жизни. Любимый фон, если приглядеться, — окно или набережные и мостовые Петербурга.
На ее портретах всем тепло и радостно. Как в детстве на даче. Или у елки. Кажется, что все счастливы, нет несыгранных ролей и невоплощенных судеб. Все сбылось или еще сбудется. Это не означает, что фотограф приукрашивает лица и обстоятельства жизни своих героев. Просто она снимает все самое лучшее, зачарованное, детское в них. У людей играющих ее камера ценит превыше всего дар естественности. Природной органики.
Трагик Костя Воробьев и комик Сергей Бызгу одинаково счастливо и беспечно улыбаются в кадре.
Парадоксальный, состоящий из острых углов Саша Лыков элегантен, как черный лаковый рояль. У народных артистов Николая Иванова и Евгения Меркурьева совершенно детские распахнутые лица. Миша Пореченков держит на руках таксу, и они смотрятся на снимке словно близнецы-братья. Саша Новиков, как и его Карлсон, живущий много лет на крыше театра им. Ленсовета, — «самый добрый, самый умный, самый-самый красивый и неотразимый мужчина!».
Татьяна их не ретуширует, не скрывает их неприятностей и морщин. Но при этом снимает их так, что всем понятно: они люди — отмеченные Божьим даром. Питер Штайн как-то сказал: «У людей театра очень хороший нюх7% с его помощью они понимают про жизнь гораздо больше, чем суперинтеллектуалы». Ничего из этого понимания они не оставляют на черный день, для себя, про запас — все несут на сцену. Они укрепляют нас в вере, что «жизнь — это прекрасное магическое приключение», как говорится в одном спектакле. Они принимают на себя груз наших страхов и несчастий, изживая их в игре. А еще — проживая на сцене наши отчаянье, усталость, безверие, они прибавляют нам надежду.
С фотографий Татьяны Ткач — все вместе и поодиночке — они шлют нам воздушный привет своей души. В древности считалось, что актеры присваивают себе чужие души. Вглядимся в эти фотографии. Совершенно очевидно — они нерасчетливо и не лукавя отдают нам свои.
Комментарии (0)