Fashion Freak Show. Сценарий Жан-Поля Готье — либретто в соавторстве с Рафаэлем Сьоффи.
Постановка Жан-Поля Готье и Тони Маршалл, сценограф Эрик Суайе, костюмы Жан-Поля Готье

На сцене БКЗ «Октябрьский» танцуют огромные мишки в легендарных конусовидных бюстгальтерах — в подобном когда-то щеголяла Мадонна. На бедрах гибких чернокожих танцовщиков трясутся «банановые плавки» (пояс из бананов в стразах). Дефилируют мужчины в платьях, килтах, юбках-фартуках, как у официантов, что вовсе не лишает манекенщиков мужественности. Тельняшки, перья, пайетки… Ура, к нам приехал, к нам приехал Жан-Поль Готье — выдающийся кутюрье, олицетворяющий революцию в моде, одевавший мировых звезд и героев культовых фильмов: от «Кики» Педро Альмодовара до «Пятого элемента» Люка Бессона, от «Повара, вора, его жены и ее любовника» Питера Гринуэя до «Города потерянных детей» Марко Каро и Жан-Пьера Жёне.

Не так давно Готье объявил о завершении карьеры кутюрье — в строгом смысле этого слова (в обиходе-то кто только из дизайнеров одежды не величает себя кутюрье), то есть как модельер, связанный уставом Синдиката высокой моды (среди его требований — показ дважды в год новых коллекций, включающих в себя определенное количество моделей). Отслужив высокой моде много лет, мэтр попрощался с ней, сочинив шоу о своей жизни. Это еще и исполнение детской мечты создавать спектакли; конечно, спектакль этот специфический — здесь в форме ревю сочетаются хореография и дефиле, песни, фото и видеоарт, — но сегодня, когда границы театра столь размыты, впечатление это производит вполне театральное. Премьера Fashion Freak Show прошла в Фоли-Бержер (ребенком Готье увидел представление в этом старинном парижском кабаре, правда, по телевизору, но все равно — вдохновился на всю жизнь), потом началось турне, в том числе в России: сначала шоу три дня отыграли в петербургском «Октябрьском», затем — десять дней в Московском Дворце молодежи. В Петербурге пресс-конференция прошла в «Астории», и Готье — воплощение доброжелательности и обаяния, сам одетый не сказать чтобы очень (но была в этом подкупающая простота), — объяснил, что в некоторых странах Fashion Freak Show будет исполняться как франшиза, зато в Россию шоу привезли в том виде, как оно прошло в Париже. Говорят, правда, кое-что было купировано, добавился акцент на русском влиянии (речь об одной из самых знаменитых коллекций Готье, вдохновленной русскими конструктивистами), но все равно — россияне увидели тот же состав исполнителей, что и французы. К тому же выход Готье на поклоны — ну это как подпись живописца на картине.

Сцена из спектакля. Фото И. Червякова

Вскоре после российской премьеры постановки в прокат у нас вышел документальный фильм Яна Леноре «Жан-Поль Готье, с любовью». Режиссер отследил процесс создания шоу от первых репетиций до премьеры в Фоли-Бержер. Эту полуторачасовую картину можно посмотреть как дополнение к представлению, проясняющее какие-то детали. Как бы еще мы увидели восхищение в глазах Готье, с которым он смотрит на Мишлин Прель, когда ее снимают для шоу: актриса, которой сегодня 97 лет, воплотила образ бабушки Готье (зрители Fashion Freak Show видят Прель, как и других звезд вроде Катрин Денев и Росси де Пальма, на экранах), бабушки, которая так много значила для будущего кутюрье, принимая мальчика со всеми его странностями. Приглашение этой актрисы неслучайно: по признанию Готье, модельером он захотел стать, увидев в детстве фильм Жака Беккера «Falbalas» (1945), который у нас неточно переводят как «Дамские тряпки». Прель сыграла там главную героиню, увлекшуюся кутюрье и изменившую своему жениху. Сегодня платья в этой картине смотрятся жутко, непонятно, как могла героиня прельститься таким модельером, но ясно, что маленького Жан-Поля восхитил мир моды изнутри. И участие актрисы-долгожительницы в проекте Готье — это и мостик к собственному детству, и живое доказательство исполнения мечты: когда-то Мишлин Прель была для Жан-Поля недосягаемой звездой, теперь он, кажется, продлил ей жизнь, выразив такую признательность. К тому же режиссером шоу — вместе с самим Готье — стала Тони Маршалл, дочь Прель. Но все же фильм о Fashion Freak Show не очень-то передает его обаяние, ту смесь лирики, наива, доброты и сексуальности, которая там есть.

Cценический байопик выстроен как ряд номеров, поставленных разными средствами. Жизненный путь прочерчен последовательно, хотя рассказчики и меняются. Вначале это актриса в костюме Нана: не героини Золя, а плюшевого мишки маленького Готье. Для этой игрушки и был придуман остроконечный бюстгальтер, спустя много лет усовершенствованный для Мадонны. Нана бравирует тем, что она — первый медведь-транссексуал в истории: в отсутствие кукол Жан-Поль «переделал» мишке пол. «Добро пожаловать в голову маленькому Готье!» — восклицает Нана. Юмор шоу в том, что при всей детской непосредственности сценок, при всей стилистике поп-арта с его наглядностью и грубостью — тут заложены взрослые подтексты. Сценка операции по перемене пола, которую ангелоподобный белобрысый мальчик старательно проводит под надзором врачей (мы видим это на экране), отражается в эпизоде с якобы Кончитой Вурст (в этом образе один из танцовщиков), которую в балетных поддержках приподнимают над сценой. Танцующие мишки — это несколько танцовщиков в громоздких костюмах, уморительно затрудняющих пластику и акцентирующих пол (у «девочек» талия и широкие бедра, у «мальчиков» широкие плечи и пузо), — оборачиваются медведями в понимании гей-культуры, то есть брутальными мужиками, опровергающими, что она непременно женственная, манерная (на исполнителях специальные накладки, имитирующие чрезвычайную мускулистость и «шерстистость»).

Сцена из спектакля. Фото И. Червякова

Мир Жан-Поля Готье родом из его детской. Поэтому в одной из первых сцен параллельно тому, как на экране на женщине затягивают корсет, на сцену выезжает повозка как бы из средневековых представлений, фигуры на которой застывают в жеманных позах с оглядкой на порочный XVIII век, эпоху маркиза де Сада. По воспоминаниям мэтра, он ясно понял, что мода находится на перепутье изысканной красоты и телесной боли, когда нашел в шкафу у бабушки корсет, спросил, что это такое, и той пришлось показать, как это носят, а предварительно она выпила стакан уксуса. Желудок резко сократился, бабушка затянула корсет. В другом эпизоде сделан поклон Фоли-Бержер: на экранах старинные цветастые афиши, в том числе с именем легендарной танцовщицы варьете Жозефины Бейкер, которая в 1920-х выступала там в банановом поясе; и на сцене танцует пара почти обнаженных чернокожих исполнителей, мужчина и женщина, именно в таком костюме, это будто Жозефина и ее мужская вариация.

Кинодива с экзотической внешностью Росси де Пальма, известная по фильмам Альмодовара и давно участвующая в показах Готье как модель, потрясающе воплотила на экране школьную учительницу Готье. Строгую даму с огромной линейкой в руке возмутил рисунок Жан-Поля, и она, прилепив лист на спину мальчику, заставляет его ходить по кругу среди ребят, но те вместо осуждения улыбаются и просят: «Жан-Поль, нарисуй мне тоже». А вскоре уже и учителка, пританцовывая, поддерживает их: «Да, нарисуй и меня!»

…А вот и 1976 год, первое дефиле Готье. На сцене изображена суматоха за кулисами: манекенщики суетятся, молодой Готье — здесь в этом образе выступает танцовщик-блондин — вместо пропавшего костюма надевает на модель с пылу с жару изготовленный наряд из того, что подвернулось под руку… Центральный проход в партере служит подиумом. Это проецируется на экраны, и вдруг на съемку онлайн накладываются архивные кадры того дефиле. Артист, выступающий как Жан-Поль, сменяется реальным молодым Готье в записи. По кадрам видно, какой взрыв произвела эта коллекция, как она смела. И у тебя почему-то щемящее чувство, словно триумф этого дефиле — еще и твоя победа. Нана в качестве ведущей сменяет шаржированная дамочка в темных очках и парике каре, напоминающая Анну Винтур, легендарную редакторшу американского Vogue. Здесь она — эксперт с подозрительно меняющимися взглядами на Готье: только что порицала за дурной вкус, но, позвонив Карлу Лагерфельду (его образ на экране) и сверившись с ним, сейчас заверяет нас, что всегда любила Жан-Поля.

Сцена из спектакля. Фото И. Червякова

Это действо, как коллаж, сложено из «материалов» разных фактур. Хореография, песни, дефиле, даже ненадолго возникающая огромная фотография на экране — отдельное произведение искусства, специально для этого шоу сделанное фотографами по имени Пьер и Жиль и изображающее молодого Готье и его многолетнего возлюбленного Фрэнсиса Менужа (для этих образов отдельно выбирались манекенщики) как романтическую пару — в эстетике кэмпа. Два парня, светленький и темненький, на фоне усеянного цветочками парижского неба, в сердечкообразной раме и в окружении золоченых путти держат один аккордеон на двоих. Что касается разных дефиле, прошивающих шоу и отражающих этапы творчества Готье, то костюмы использованы из архива кутюрье, накопившегося за десятилетия работы. Циклопический зал «Октябрьского», понятно, далек от пространства показа высокой моды, но проходы моделей в костюмах смотрелись очень выразительно, театрализация дефиле удалась. Основные искания Готье отображены. Тут и коллекция из «мусора» и переработанных вещей (модельер прививал высокой моде столь практичный подход задолго до того, как фэшн-индустрия стала расчетливо и порой лицемерно ратовать за то, что мода из «чистого искусства» должна выводиться в актуальное высказывание — хоть по социальной теме, хоть по экологической). Тут и тельняшки с прочим антуражем, намекающим на матросскую гомоэротику и происходящим из «Кереля» Фассбиндера, одного из любимых фильмов Готье. Тут и знаменитая коллекция, где испытывались границы мужественности — рослые мускулистые парни выходили в нарядах, отсылающих к исконно женским формам; кстати, образ директрисы модного дома, остроумно комментирующей это мужское дефиле, воплотила Катрин Денев, поклонница, постоянная зрительница показов Готье, а главное — его муза. Коллекция, где модели были уподоблены святым, и суперсмелые образы, выполненные в русле больничной темы: с искусственными конечностями, креслом-коляской и прочими приспособлениями для инвалидов, — оммаж Фриде Кало, сделавшей свою тяжелую болезнь предметом искусства. Смотря на все это, ты понимаешь суть новаторства кутюрье, бескомпромиссно стиравшего границу между высоким и низким, между мужским и женским, между авангардом и традицией, между модой как явлением элитарным и явлением демократическим, как «чистым искусством» и чем-то сугубо функциональным.

Сцена из спектакля. Фото И. Червякова

В этом шоу есть резко мелодраматичные моменты, например, в эпизоде, связанном со смертью Фрэнсиса Менужа от СПИДа. Это событие решено через костюм: молодой Готье выходит в знаменитой парной тельняшке, сшитой как будто для сиамских близнецов, только на этот раз один, а артист, ассоциирующийся с Фрэнсисом, возносится к колосникам. Но это воплощено деликатно и с той мерой вкуса, которая отводит от подозрения в том, что человек ставит свою личную драму на рельсы коммерции. А если говорить о Жан-Поле как персонаже, то эта драма не только не скосила его, но напротив — заставила отчаянно включиться в борьбу против чумы XX века. В шоу Готье нет навязчивого нарциссизма Яна Фабра, Готье более отстраненно и трезво смотрит на себя, чем порой Финци Паска, проговаривающий свои травмы, лирически растворяясь в спектакле.

Сцена из спектакля. Фото И. Червякова

Получилась увлекательная, на одном дыхании пролетающая сценическая автобиография — о человеке, который сделал себя сам, стремился к свободе во всем и не сломался. Фрик ли он? Это шоу доказало стертость этого понятия. Нестандартное восприятие мира и эстетические установки, радикальный вкус, наконец, гомосексуальность — да, все это объясняет то самоощущение фрика, о котором постоянно говорит Готье. Но, честно сказать, по питерской пресс-конференции с ним, проходившей в «Астории», было легче понять, что такое фриковость: когда модельера окружили местные восторженные модницы, пергидрольные тетеньки, чудаковатые блогерши, отслеживающие гламурные мероприятия; кто-то даже пошутил, а зачем Готье было привозить исполнителей с собой — набрал бы фриков в городе на Неве.

Но в этом шоу ценным оказалось другое. Готье понимает фрика как человека, в корне отличающегося от большинства. И важно, что в позиции «инакового» человека в Fashion Freak Show не было ни капли высокомерия или агрессии, которые нередко исходят от тех или иных меньшинств. Это действо излучало доброту, жизнелюбие и приятие другого человека, каким бы он ни был. В этом смысле сам Готье соответствует слову «gay», которое переводится еще и как «веселый», «беззаботный». По-моему, философия этой постановки в том, что каждый в чем-то инаковый.

Может, вы смотрели фильм Габриэля Агийона «Распутницы» с Жозиан Баласко и Натали Бай, которые потрясающе сыграли безумных теток, прожигающих жизнь в барах, шопингах и на модных показах. Когда полицейский патруль задержал героинь, мчащихся на авто в полном угаре, одна из них достала трубку и пригрозила: «Я звоню Жан-Полю Готье!», рассчитывая, что это произведет сильный эффект. Это шоу подарило такое чувство свободы и легкости, такую внутреннюю опору, что теперь, кажется, и ты, случись что, предостерегающе скажешь: «Я звоню Жан-Полю Готье!»

Февраль 2020 г.