С Театром Вкуса я познакомилась в мае прошлого года на семейном фестивале с названием «Бутон» и причудливой расшифровкой «Бывают Удивительные Театры О Нас». Театры были действительно удивительные, выбивающиеся из-под асфальта массовой- пластмассовой культуры, словно настырные первоцветы. Созданные на голом энтузиазме молодыми и энергичными актерами, режиссерами и художниками, которые хотели, чтобы у их детей была альтернатива елкам в Кремле и примитивным утренникам. В последнее время в Москве появились теневой театр «Ученый медведь» и фольклорные «Душегреи», театр «Будильник» (теперь носящий имя «Снарк») и «Творческое объединение 9», «Трикстер» и студия «Домашний театр». Их отличает камерный, почти домашний формат, рукотворность, открытость новым формам и интонация, лишенная фальши (от которой сводит скулы, стоит зайти в какойнибудь московский кукольный театр).
Собрать их всех вместе придумал Юрий Макеев, создатель самого удивительного московского театра — Театра Вкуса. Удивительного не потому, что там готовят (кулинарные мастер-классы сегодня набирают популярность и иногда тоже похожи на театрализованные шоу), а потому что у этого театра есть четкая концепция, есть свой социальный месседж. Театр Вкуса — он не про еду, он про дом, про семью, про родственные связи, которые сегодня опасно истончаются и рвутся. Что является душой любого дома? Конечно, кухня! И Юрий Макеев на своей уютной кухне не просто учит готовить, а, можно сказать, пытается восстановить нить времен, связь поколений. Здесь нет детских и взрослых спектаклей. Сюда приходят семьями и заново учатся общаться друг с другом, налаживать сотрудничество. А что сближает лучше, чем совместное приготовление обеда?
Кроме того, каждый спектакль Театра Вкуса — это путешествие. Ведь еда — важнейшая часть культуры любой страны, уходящая корнями в ее историю, в ее традиции. За каждым рецептом и привычным блюдом вроде пасты или пиццы скрывается своя история, у каждого предмета на полках кухни — своя судьба. «Спонсор нашего спектакля — бабушкин венчик, — сообщает зрителям итальянский шефповар сеньор Андриано, он же Юра Макеев, — а вот эта терка помогла моему дедушке выиграть кулинарный конкурс в Неаполе».
В системе координат Театра Вкуса бабушка и дедушка — фигуры ключевые, предки, носители высшей мудрости. Сеньор Андриано то и дело вспоминает завет своей нонны: «Неважно, что ты будешь делать в жизни, „феррари“, дорогу или пиццу, — делай это с любовью, с душой». И здесь действительно все делают с душой. Феноменальное по нынешним временам отсутствие цинизма, защитной ироничной маски, прекраснодушие и донкихотский пыл поначалу обескураживают. Разве можно сегодня вот так открыто говорить о любви к ближнему и внимании друг к другу, об уважении к старикам и заботе о детях? Но Юрий Макеев не стесняется показаться смешным, наивным или банальным.
Если другие театры начинаются с вешалки, то этот — прямо с двери, на которую вместо ручки прибита сковорода. Сам режиссер всегда встречает зрителей у порога. Перед «Шоу сеньора Андриано» на них обрушивается шквал итальянского гостеприимства: «Бонджорно, сеньоры, мы ужасно рады вас видеть, чувствуйте себя как дома, о мама миа, не стойте столбом, скорее раздевайтесь и проходите!» Дружеские шутки, приветливые улыбки — и вот уже замороженные жители сурового мегаполиса начинают постепенно оттаивать. Самое главное в Театре Вкуса — это атмосфера тепла и уюта, какой не найдешь ни в одном театре. А еда — это только повод для разговора, способ наладить коммуникацию. Ведь где мы, как правило, общаемся друг с другом? За столом. Театр Вкуса тоже ищет путь к сердцу зрителя через его желудок. И этот проверенный способ оказывается действенным не только для мужчин, но и для женщин, которые волшебно расслабляются за чашечкой кофе, и тем более — для маленьких детей, познающих мир на зуб.
«Шоу сеньора Андриано». Фото О. Допиро
Юрий Макеев, повар по первому образованию и актер по второму, знает это совершенно точно. В десять лет он переехал с мамой в деревню, занимался фермерским хозяйством и выращивал бычков. От тех лет, наверное, и остались у него, городского мальчика, сельская основательность и потребность заниматься своим делом в сочетании со странной для хуторянина тягой к искусству. Поэтому параллельно с ГИТИСом, куда он поступил (как водится — за компанию) на курс Михаила Скандарова и Сергея Голомазова, Юра Макеев учился в кулинарном колледже на кондитера и подрабатывал в китайском ресторане.
Сначала карьера пошла в гору: съемки в «Постельных сценах» у Кирилла Серебренникова и участие в проектах Деклана Доннеллана («Двенадцатая ночь» и «Три сестры»). А там появились и роли в сериалах. Однако скоро он понял, что не хочет быть зависимым от режиссеров и актерских агентств, и решил завести собственное дело. Сначала это был просто бизнес по проведению арт-фуршетов. Но когда они с друзьями-актерами сделали венецианский ужин в стиле комедии дель арте, заказчики опешили: «Ребята, да у вас театр!»
Так три с половиной года назад родился Театр Вкуса. В 2009 году он уже участвовал в открытии Чеховского фестиваля в Коломенском. Но все-таки больше специализировался по кулинарным мероприятиям. Да и спектакли были похожи на интерактивные шоу, где нет актеров и зрителей, а есть участники увлекательного театрализованного мастер-класса. В спектакле «Рататуй» дети превращались в мышат и должны были накормить Злобного критика, в «Шоу сеньора Андриано» участвовали в кулинарном поединке между поварами Севера и Юга Италии, готовя пиццу и тирамису. Взрослые же погружались в романтическую атмосферу парижских улочек в «Мим-кафе» и учились делать шоколадные десерты.
«Времена». Сцены из спектакля. Фото П. Королевой
Чего в этих постановках больше — театра или кулинарии, сказать сложно. В какой-то момент приготовление еды отходит на второй план, а на первый выходит вдохновенный рассказ о традициях той или другой страны, и шеф-повара превращаются в стори- теллеров. Сам Юрий Макеев — виртуозный рассказчик, он держит внимание публики так, что спектакль ни на минуту не провисает, а два часа пролетают как один.
Но все-таки зрительские установки переломить сложно. От кулинарного театра большинство ждет в первую очередь еды и развлечений, а актеров воспринимает как аниматоров. На что Макеев, с одной стороны, обижается, с другой же — говорит, что animation в переводе с французского значит одушевление, а они как раз занимаются оживлением продуктов и предметов. И следующий шаг в этом направлении был сделан в спектакле «Времена», который поставлен уже в традиционном театральном зале, без всякого интерактива. Но главную роль в нем по-прежнему играют продукты, только здесь они освобождаются от своего практического назначения и, не рискуя быть съеденными, превращаются в символы. Женщина ждет мужа с войны. За окном падает белый снег из муки, и невольно вспоминается — «все перемелется, мука будет». Вот она, бабья доля. Муж неожиданно возвращается, она греет его замерзшие ладони в своих, торопливо накрывает на стол, и вот они уже месят тесто в четыре руки — метафора соединения мужчины и женщины (может, и не новая, но емкая и точная). А когда рождается новый человек, в темноте пульсирующим фонариком загорается сердце из… красного перца. Потом дети будут пускать солнечных зайчиков и кораблики в желобках из муки, сеять зерно, а родители во время ссоры остервенело рвать салат и резать лук — так что слезы из глаз. Но в финале окажется, что все это — воспоминания старика, который, как Фирс, остался совсем один, в компании призраков прошлого.
Спектакль идет без слов, под «Времена года» Вивальди. Что-то подобное делал Иван Поповски в Театре Елены Камбуровой, даже название было похожее «Времена. Года». Но там речь шла о смене эпох: на место первозданной стихии Вивальди приходил уютный усадебный мир Чайковского, а там и рваные урбанистические ритмы Пьяццоллы. В спектакле Макеева, наоборот, говорится о вечном круговороте жизни, который повторяется из поколения в поколение. Мука, зерно, хлеб, вода — первооснова жизни — возвращают нас к ее исконным ценностям. На невербальном уровне актерам (многие из которых, кстати, не профессионалы, но таких ясных и светлых лиц не встретишь ни в одном театре) удается пробудить в людях какие-то глубинные чувства, заставить вспомнить свои личные истории. Так что для многих, судя по взволнованным лицам и заплаканным глазам, «Времена» стали своеобразной психотерапией.
Перед спектаклем режиссер рассказывал, как водил по Москве группу знакомых французов и они попросили показать им кладбище, потому что о нации можно многое понять именно по отношению к предкам. Какое у нас отношение к старикам, вы сами знаете. Второй важный показатель — отношение к детям. После принятия чудовищного «антимагнитского» закона с этим тоже все стало понятно. Возможно, такого не случилось бы, если б думские законодатели посмотрели последнюю премьеру Театра Вкуса — «Сказки из маминой сумки» Марфы Назаровой- Горвиц, ученицы Сергея Женовача, заявившей о себе спектаклем «Бесстрашный барин» в РАМТе. Эта простая история для самых маленьких зрителей (сюда приводят крох буквально от трех лет) очень доходчиво объясняет, что у человека должна быть семья. Потому что она есть и у ежиков, и у корабликов, и даже у настольных ламп. В возрасте до пяти лет большинство малышей уверено, что мамы и папы есть и у машин на улицах, и у облаков, и у звезд. И Марфа Горвиц эту особенность детского восприятия использует в своем спектакле. Как и способность детей одушевлять любые предметы. Героями «Сказок» становятся обыденные вещи — щетки для волос превращаются в ежиков, Макбук выполняет функцию норки, шарф становится рекой, а рулетка изображает улитку. Психологи называют это функцией замещения в сюжетно-ролевой игре. Но оказывается, сегодня далеко не все дети способны увидеть осенние листья в луковой шелухе или опознать фигурку пингвина в черном флаконе из-под косметики. И Марфа Горвиц помогает им включить свою фантазию и образное мышление.
«Сказки из маминой сумки». Сцены из спектакля. Фото В. Ярошевича
Этот некулинарный спектакль появился в афише театра почти случайно. Марфа сделала его на день рождения своего маленького сына, и он оказался настолько созвучным идеям театра, что его решили доработать и взять в репертуар. Юрий Макеев приглашает под свою крышу и другие близкие по духу коллективы. «Творческое объединение 9» играет здесь свою рождественскую «Историю одного чуда» и спектакль для самых маленьких «Муха-Цокотуха», а театр «Снарк» — спектакль без слов «Кораблик», тоже адресованный самым юным зрителям. Здесь же часто выступает ученик Вячеслава Полунина клоун Коха. А недавно театр начал сотрудничать с французским «Yeti theater» и готовит спектакль «Пингвины», над которым работает цирковой режиссер Моррис Жене.
Но эти планы могут и не сбыться. Театр Вкуса — частное, но не коммерческое предприятие, его спектакли рассчитаны на 15–20 человек, и денег, вырученных за билеты, едва хватает на покрытие аренды. Кроме того, театр активно занимается благотворительностью, приглашает к себе ребят из детских домов и устраивает инклюзивные мастер-классы для детей с синдромом Дауна. И при этом не получает ни малейшей поддержки от государства. Так что минувшей осенью, после проведения фестиваля «Бутон», серьезно подорвавшего бюджет театра, он чуть не оказался на улице. Собрать нужную сумму помогли верные зрители и друзья. Но квартирный вопрос не решен и поныне. Театр ищет новую площадку и всетаки надеется на помощь московских властей и СТД, ну или на появление deus ex machina. Юрий Макеев любит повторять: «Нам нужно либо чудо, либо фокус». И этот театр, ей-богу, достоин чуда.
Январь 2013 г.
P. S. Пока верстался номер, стало известно, что Театру Вкуса пришлось расстаться со своим домом, где прошли два насыщенных творчеством года. По словам Юрия Макеева, они отправляются в «большое путешествие»: будут показывать свои спектакли на разных площадках города и активно заниматься уличным театром. Но главная цель этого путешествия — обретение нового собственного дома. Театр будет благодарен за любую помощь в этом вопросе.
Жил был театр….