Зная четкий режиссерский почерк Анджея Бубеня, внятность его художественных решений, ясность месседжа, во время просмотра «Меры за меру» недоумеваешь и заглядываешь в программку (полно, не ошибка ли… может, постановщик кто-то другой…). Сценический текст «нечитабелен», неразборчив. Надеешься, что редкие намеки на трактовку в конце концов оформятся в систему и картинка сложится, но в итоге выводы оказываются слишком общими и приблизительными, а конкретные приемы и ходы так и остаются малоубедительными и странными. Единственное, что можно сказать: режиссер показал, что добродетели нет ни в ком — ни в представителях власти, ни в служителях церкви, ни в частных людях. Вывод не поражает новизной, но грустно не из-за этого. Печалит то, что спектакль вышел анемичным, вялым и, увы, очень скучным.
Эдуард Кочергин сочинил красивую сценографию. Пять сооружений, напоминающих апсиды (арки, перекрытые полукуполами), передвигаются по сцене, вращаясь вокруг своей оси. Апсиды поблескивают в темноте медными вычеканенными стенками и смотрятся очень эффектно. О чем же говорит зрителям использование элемента культовой архитектуры в «Мере за меру»? Быть может, о том, что погрязшие в пороках люди оскверняют храм — то есть саму жизнь?.. Да еще эти арки с купольными навершиями отсылают к силуэту православного собора с маковками. Может, это намек на Кремль — в Успенском соборе как раз пять апсид. Мол, прогнило что-то в именно нашем, российском, королевстве… Каков был замысел, сказать трудно, тем более что изначально планировались семь арок.
Венский герцог Винченцио (Г. Богачев) в спектакле БДТ передает власть не одному Анджело (В. Дегтярь), а сразу двоим: кроме него, на троне (в буквальном смысле — на одном стуле) оказывается Эскал (А. Петров). Причем у Эскала есть тайное, но вполне ясное для него самого и для зрителей задание: он в отсутствие герцога должен шпионить за объявленным наместником и, видимо, доносить. То есть у Винченцио в спектакле имеется конкретная цель: уличить в чем-то Анджело и «скинуть» его, избавиться от конкурента и претендента на власть. (Задачка понятная, но не мелковато ли для Шекспира? В пьесе же все-таки исследуется и испытывается природа человека в самых острых и мучительных обстоятельствах выбора…) Сам герцог у Бубеня и Богачева — вовсе не благородный правитель, как в пьесе, а довольно-таки противный интриган, хитрец и сластолюбец. С Марианной (Е. Старателева), которая вроде бы (по сюжету) брошенная невеста Анджело, у пожилого Винченцио недвусмысленные отношения: он давно состоит в связи с этой яркой блондинкой, которая встречает его тоскливым взглядом сексуальной рабыни. Вынудить Анджело жениться — пусть даже перед смертью (в финале с головы злосчастного наместника так и не снимают мешок, так что его казнь, быть может, и состоится) — еще одна «задачка» герцога, желающего скрыть свой грех с девицей, принужденной быть наложницей. Грешны здесь вообще все, особенно те, кто прямо-таки обязан быть непорочным: например, монахиня (М. Сандлер) грубо домогается тела на минутку заглянувшего в обитель Лючио (Р. Барабанов). Странно ведет себя Изабелла (В. Павлова): по пьесе этой девушке честь дороже жизни, в том числе — жизни брата, а в спектакле она начинает раздеваться перед Анджело, по-моему, еще до того, как он ее об этом просит! Правда, в ответ наместник не предпринимает никаких развратных действий, и раздевание пропадает втуне… Анджело — в отличие от персонажа Шекспира — мешковат, крайне нерешителен, неэнергичен. Образ его словно смазан, размыт, он не в фокусе. Дегтярь не играет злодея — это, положим, хорошо, но кого же он играет? Если лишить героя страстности натуры, крайних проявлений богатой личности, неудержимости и необузданности, то что останется? Как понять, что движет этим тихим и слабым Анджело, если не страсть, не сумасшедшая тяга к женщине, не ощущение внезапной вседозволенности? Вопросы не находят ответов.
Уверена, что от Шекспира не убудет и можно его переиначивать как угодно. Не призываю к верности букве, даже наоборот: хватаюсь за каждую «улику» (несовпадение с пьесой), надеюсь, что вот- вот пойму: к чему все это… Но мерное и плавное движение по сцене туда-сюда золотистых арок убаюкивает, постоянно звучащая музыка погружает в дрему, а на невыразительных героях трудно сфокусировать внимание.
Февраль 2013 г.
Комментарии (0)