Я дальневосточница в третьем поколении. Немного для истории нового для России края, открытие которого началось еще в семнадцатом веке. Но все же постоянно русские люди стали проживать на этой территории с середины века девятнадцатого. Простые переселенцы-крестьяне ехали сюда за наделами земли, которой вначале по переселенческим правилам давали столько, сколько сможешь обработать. Конечно, требовались новому краю и служивые люди, военное сословие было значительной частью неземледельческого населения, прирастал Дальний Восток административной и технической интеллигенцией. Вот оттуда, наверное, и надо высчитывать первые поколения людей, ставших дальневосточниками. Складывались специфические черты характера: население было многонациональным — следовательно, терпимым в расовом и религиозном смыслах, приходилось преодолевать лишения — значит, сплачиваться в коллектив, помогать, быть открытыми. Но главное, на мой взгляд, дальневосточникам этот край виделся воплощением мечты о стране свободных людей. Идея бескорыстного служения России, интерес к новому краю сплотили пионеров далекой окраины.

Стройка века — Байкало-Амурская магистраль. 1974 г.
Фото из коллекции Иркутского областного краеведческого музея

После 1917 года ситуация поменялась, не все ехали сюда по доброй воле и за свободой. Моя семья, как, впрочем, и почти каждая на Дальнем Востоке, насчитает в своих рядах и комсомольцев-добровольцев, и сбежавших от раскулачивания, и сосланных «бандеровцев». Этот крутой замес судеб и характеров пытались осмыслять литература и театр.

Николай Задорнов в 1940-е годы написал два цикла исторической прозы (романы «Амур-батюшка» и «Золотая лихорадка») об освоении Дальнего Востока. Николай Наволочкин в 1970-е посвятил свою книгу «Амурские версты» солдатам и офицерам — первопроходцам. Николай Рогаль в 1960-е годы написал пьесу «Июнь-Корань» о событиях Гражданской войны на Дальнем Востоке. Пьесы и инсценировки дальневосточников Владимира Русскова, Виктора Александровского, Валерия Шаврина в разные годы, вплоть до 1990-х неоднократно шли в наших театрах. Я не видела этих спектаклей, не слышала восторженных отзывов, на них не написано и десятка рецензий. Считала наличие таких пьес «пережитком» советской репертуарной политики, когда произведения местных авторов должны были составлять определенный процент в афише театра.

«Муравьев. Граф Амурский». Сцена из спектакля. Хабаровский театр драмы. Фото из архива театра

Когда в 2016–2018 годах появились сведения о готовящихся постановках на основе исторического материала, это вызвало мой профессиональный интерес — в целом дальневосточные театры мало обращаются к современной драматургии, а тут три спектакля по новым пьесам.

Для Хабаровского театра драмы пьесу «Муравьев. Граф Амурский» написал белорусский драматург Андрей Курейчик, музыку — белорусский композитор Дмитрий Фрига. Главный режиссер-постановщик, как значится в программке, приглашенный из Москвы Александр Калмыков, режиссер-постановщик — Виктор Асецкий, актер и режиссер Хабаровского театра драмы.

В прологе два мальчика — Николай Муравьев и Геннадий Невельской — на чердаке Михайловского замка (!) находят старинную карту, на которой Амур обозначен российским, а не китайским, и клянутся восстановить историческую справедливость и вернуть реку России. Не совсем ясно, как потомок графов и сын морского офицера оказались в Михайловском замке, но такова воля драматурга, создавшего романтическо-приключенческую завязку. В следующей же сцене драматург обращается к жанру воспоминаний, и ведущим спектакля становится Рассказчик — Михаил Волконский, сын декабриста. Далее спектакль движется по хронологическому руслу амурских походов Николая Николаевича, государственных указов, дипломатических встреч.

Безусловно, личность и судьба графа Н. Н. Муравьева-Амурского (1809–1881), генерал-губернатора Восточной Сибири (1847–1861), энергичного государственного деятеля, интересны и занимательны. В спектакле же он представлен только с одной стороны: бесконечная борьба с «врагами» его проектов по освоению Дальнего Востока сделала его нетерпимым, жестким деспотом. Причем враги его — иностранцы у царского трона — карикатурны и ничтожны. Так же примитивна и лирическая линия постановки: юные Николай Муравьев и Елизавет де Ришемон взлетают на качелях и клянутся в любви. Наверное, можно закрыть глаза на то, что их реальные прототипы встретились далеко не в юном возрасте. Жанр спектакля «музыкально-историческая драма» предполагает лирическую линию, но убедительной она не предстает. Односложные характеры персонажей, выведенных драматургом, постановщики не углубили, они пошли по пути внешнего изображения человеческих отношений, прибегая к расхожим гламурным картинкам.

«Муравьев. Граф Амурский». Сцена из спектакля. Хабаровский театр драмы. Фото из архива театра

А ведь именно работа художника-постановщика Марии Вольской наиболее цельная в этом спектакле. Она использует приемы теневого театра, систему ширм и суперов, которые придают объем и стиль постановке. Как точно она подметила «рисунок» Амура, бесконечные затейливые узоры которого возникают то на суперах, то на костюмах персонажей! Но возникает противоречие между мизансценическим рисунком, жестким, бытовым, и общим стилем сценографии — легким, условным.

Драматург и постановщики сделали упор на патриотическом содержании, выделив как в тексте, так и мизансценически идею обладания Амуром ради изгнания врагов и прибавления территории страны. В карту России, висящую на сцене, участниками спектакля вбивается золотой кусок — изображение территории Дальнего Востока. Массовка скандирует «Амур наш!», а цирковые артисты на авансцене, разбежавшись, плюхаются в бассейн и скользят в нем. Причем и бассейн, и специальные артисты появляются в спектакле только один раз. В финале через зрительный зал проносят бюст Муравьева-Амурского.

Идея освоения нового края, вера в возможность нравственного социального устройства руководили Муравьевым в его энергичной деятельности на Амуре. Мечты о стране свободных людей оказались в спектакле погребены под идеей патриотизма в самом его утилитарном значении.

«Муравьев. Граф Амурский». Сцена из спектакля. Хабаровский театр драмы. Фото из архива театра

Спектакль Амурского областного театра драмы (Благовещенск) «Горький хлеб Албазина» поставлен по пьесе местного поэта и драматурга, завлита театра Нины Дьяковой. Действие спектакля происходит в 1649–1689 годы на территории Забайкалья и Приамурья. История маленькой героической крепости Албазин — это история многолетнего противостояния горстки казаков и крестьян набегам даурских племен, попытка создать свое крохотное, но свободное от поборов воевод, от тяжких повинностей пространство. Ведь много раз отстраивались заново после разорения служивые и крестьяне, не уходили в Нерчинск, не прятались под крыло всемогущих воевод, хотели оставаться независимыми. И еще одна важная, даже мистическая составляющая истории крепости — это знаменитая икона Албазинской Божией Матери. «Слово плоть бысть» — почитаемая Русской православной церковью икона Богородицы, настоящая святыня русского Приамурья. Икона эта защищала и спасала, горела и терялась, но неведомым образом возникала вновь.

Словом, вот такие, насыщенные мощной энергетикой события легли в основу пьесы. И что же в спектакле? Режиссер Вадим Гогольков, хабаровчанин, известен на Дальнем Востоке как создатель театра пантомимы, и, хотя сегодня в его театре «Триада» основу репертуара составляют драматические постановки, «пластическое» прошлое ощущается и является одним из важных выразительных средств.

В благовещенском спектакле непримиримо столкнулись пластическая и драматическая составляющие, подчеркнув несостоятельность каждой из сторон и обеднив содержание. Многофигурные сцены крестьян и крестьянок, казаков и казачек словно явились из любительского театра; наклеенные бороды, пластиковые парики, старательный говор и характерность поразили неправдой, неумелой потугой воссоздать историю. Надо добавить, что труппа театра немногочисленна и в спектакле актеры играют несколько персонажей, что часто заставляет прибегать к прямолинейной характерности. Но это не игровой, театральный прием, это буквальное переодевание и перемена парика. Не помог актерам и язык пьесы — неповоротливый, с использованием местных говоров и слов, вышедших из употребления. Если это и была попытка воссоздания истории, то она не отвечала жанру спектакля «драматическая поэма».

«Муравьев. Граф Амурский». Сцена из спектакля. Хабаровский театр драмы. Фото из архива театра

Драматические сцены изображали мирную жизнь, а пластические — сцены боев и нападений дауров. Исполнение было лишено изящества и слаженности, набор неизобретательных движений повторялся, и спектакль превратился в чередование похожих друг на друга картин. Не впервые задалась вопросом: стоит ли в театре воссоздавать на сцене религиозные обряды, демонстрировать предметы церковного культа (бутафорские) и костюмы (театральные). Такой от всего этого неправдой веет!

Спектакль был похож на торопливый пересказ троечником главы из учебника истории. Вроде и факты назвал, примеры привел, а не понял, не почувствовал, не присвоил идею грандиозную и свободолюбивую, нашу, дальневосточную.

«Город на заре — город Солнца» в Комсомольском-на-Амуре драматическом театре был создан к 85-летию города. Мои дедушки и бабушки были его первостроителями, здесь я родилась. Подвиг комсомольцев-первостроителей воспет в советском искусстве на многие голоса. Что происходит сейчас, как осмыслить эту грандиозную советскую затею, видя умирающий город, уезжающих людей, оскудевающее искусство?

Спектакль поставлен по мотивам романа Н. Задорнова «Амур-батюшка», пьес «Испытай себя любовью» Н. Мирошниченко и «Город на заре» А. Арбузова, а также воспоминаний начальника НКВД А. Власова и писем первостроителей, цитируется в спектакле и «Город Солнца» Т. Кампанеллы (инсценировка Татьяны Якимчук). Помимо обозначенных в программке произведений, авторы беззастенчиво цитируют «Сибириаду» А. Кончаловского, в спектакле используется образ Вечного деда, звучит музыка Э. Артемьева, демонстрируются фрагменты фильма.

«Горький хлеб Албазина». Сцена из спектакля. Амурский областной театр драмы (Благовещенск).
Фото из архива театра

Жанр спектакля режиссер Вадим Паршуков определяет как «исторический эксперимент». Наличие в инсценировке документального материала никоим образом не повлияло на театральное решение постановки, все документы подаются драматическим образом, буквально разыгрываются актерами. Возникает ощущение, что постановщиками задумано «полотно», а чтобы его создать, используются только два средства: массовые сцены и музыкальный ряд. Сценическая установка представляет собой высокий помост, это и плот переселенцев, и строящийся город, постоянно забитый толпой безликих людей. В спектакле занят коллектив народной песни, что должно добавить полотну фольклорности, но музыкальный ряд разношерстный и нестройный, в финале, например, звучит песня Ю. Лозы «На маленьком плоту».

Такая боль и горечь возникала у меня на спектакле, так чужды эти орущие комсомольцы моей трудолюбивой, честной бабушке. Они, мои предки, ведь тоже бежали в новый для них край за мечтой, бежали из Горького от голода, бежали из Сибири дети раскулаченных, чтобы не жить с клеймом. Надеялись на лучшее. Стали дальневосточниками, щедрыми и открытыми.

Не удался исторический эксперимент: не хватило честности, чтобы сказать, что все было напрасно, не хватило искренности, чтобы разглядеть в толпе, массовке — людей.

«Город на заре — город Солнца». Сцена из спектакля. Комсомольский-на-Амуре областной театр.
Фото из архива театра

Кажется, что проблема спектаклей в изначальной слабости драматургического материала, в туманности идейных критериев, в невозможности создать неангажированную историческую картину столь близкого (как строительство Комсомольска, например) прошлого. Известно, что Пушкин в 1825 году обратился в «Борисе Годунове» к эпохе Смутного времени не как к аллюзии на современность, а как к мысли народной. Искал героя, который действует, творит историю. Возможно, сегодня тоже идет такой поиск, возможно, обращение к историческим событиям, личностям в спектаклях выйдет на должный уровень осознания и объективной художественной интерпретации.

Хочется надеяться. Лишь бы не для «галочки», для чиновников, для гранта…

Апрель 2019 г.