Среди множества псевдоисторических фильмов, заполонивших мировой экран, приютился жанр мокьюментари — псевдодокументалистика, игровое кино — мистификация, имитация и фальсификация документальности. Термин мокьюментари (mockumentary; от to mock «подделывать», «издеваться» + documentary «документальный») возник в США, на родине жанра, а сам жанр появился в 1950-е годы в ответ на коммерциализацию документального кино, в ответ на все большее количество явной лжи и постановочных сцен, выдающих себя за документ. Мокьюментари все это доводит до абсурда.

В российском кино первым на территорию мокьюментари высадился Алексей Федорченко с фильмом «Первые на Луне». Ныне увенчанный множеством премий и наград, а тогда начинающий режиссер Свердловской студии снял картину, основанную на якобы найденных архивных съемках 1930-х годов, из которых было понятно, что еще тогда русские высадились на Луне. Трюк удался: в Белграде «Первые на Луне» получили приз за лучший документальный фильм.

И дальше, так или иначе, Алексей Федорченко, снимающий параллельно замечательное документальное и игровое кино, с этой дороги не свернул. Он придумывает несуществующие ритуалы марийцев («Небесные жены луговых мари») и живые ритуалы исчезнувшего народа меря в «Овсянках». И, напротив, его «Ангелы революции», имеющие в основе реальность Казымского восстания хантов 1931–1934 годов, обретают потрясающие визуально черты фантасмагории о людях советского авангарда, вторгающихся на территорию природного покоя и обрядовой архаики.

Обо всем этом, а главное — о мокьюментари — мы и решили поговорить с Алексеем Федорченко и его многолетним собеседником и иногда — соавтором Олегом Лоевским. Они ведь и были — «первые на Луне» в этом жанре.

Марина Дмитревская Раньше я очень любила жанр мистификации. Например, написать рецензию на спектакль, которого нет и никогда не было. Или порадоваться переписке Станиславского и Немировича о Паше Маркове, анонимным автором которой был когда-то Константин Лазаревич Рудницкий. Но в последнее время все это как-то утратило смысл, потому что мы живем в мире фейков, в том числе — в фейковой истории. Конечно, история России всегда была недостоверна, и оболганный «бедный Павел», и уничтожение его архива во имя создания образа полусумасшедшего деспота — это одна сторона, большая политика. С другой — сила мифа: Борис Годунов — «татарин, зять Малюты», у которого мальчики кровавые в глазах, и бесполезно твердить про костромского боярина, не убивавшего никого, тут уже дело не в Карамзине, а в гении Пушкина. Но сегодня к этому прибавился еще и ежедневный фейк… И вот какое место в этом компоте занимает жанр мокьюментари? И какой смысл в псевдодокументальности «Первых на Луне», в псевдоэтносах «Небесных жен луговых мари» и «Овсянок»? И зачем, напротив, возникает из реальных фактов нереальность «Ангелов революции»?

Олег Лоевский Жанр возник как пародийный в 1950-е, а слово появилось много позже. Это была шутка, и первый фильм, кажется, назывался «Сбор урожая спагетти». Дальше этот жанр развивался только на Западе, а у нас первым фильмом действительно стали «Первые на Луне». Ответ на твой вопрос складывается вот из чего. Пародийность, шуткование в этом жанре неинтересны, и британская комик-группа Монти Пайтон израсходовала ресурс полностью. А творчество Леши Федорченко, его открытия для России связаны с тем, что у него это жанр серьезных размышлений и анализа. Сценарий «Первых на Луне», который написал Александр Гоноровский, был пародийный, это была история про глупый Советский Союз, про Россию — родину слонов: мы запустили первого человека на Луну в 30-е годы, потому что мы родина слонов…

Алексей Федорченко Немножко не так. До меня фильм уже был запущен, и у Гоноровского и Ямалеева все было заложено, они настоящие фантазеры. Это был чистый стеб. Но мы переделали сценарий вместе с ними, ввели любовную линию, главного героя и снимали нормальную историческую фантастическую драму. Никакого слова «мокьюментари» тогда я не знал. Особенность этого фильма в том, что мы не дали зрителю ключа к его восприятию, запутали всех в начале титрами об использованных уникальных материалах — и люди смотрели это как реальное документальное кино. Некоторые в конце концов понимали, что их дурачат, — и это вызывало раздражение, иногда агрессия была довольно серьезная. А когда понимание не приходило — это тоже имело последствия: я еле-еле остановил сообщение по Радио России, что русские были на Луне первыми. И был еще генерал КГБ, который поверил и стал искать номера секретных дел, которые мы использовали. Поверила в документальность картины и часть жюри в Венеции, хотя Марко Мюллер размещал фильм на кинофестивале как провокацию.

Лоевский Но важно понять, про что был снят этот первый русский мокьюментари (уход от пародийности и стеба ведь должен был куда-то привести). Когда Леша говорит, что его снимали как обычный фильм, — это не совсем так, все-таки выдуманные события выдавались там за подлинные и снимались как старое немое кино, состаривалась пленка… Это была мистификация, но в результате мистификации должно было проявиться не разоблачение, а какое-то новое чувство. Когда я работал на этом фильме как собеседник (не более того), у нас была тема: герои 30-х годов, которые показаны в фильме «Первые на Луне», — это даже не герои, это гиганты, титаны, и ощущение того, что страшная эпоха рождала титанов, в фильме есть, оно выговаривалось. Получалось, что история так огромна и не всегда познаваема, что ухватить правду очень сложно. Понимаешь, идеологические подходы, связанные с моментом времени, мифологизация, которая необходима по отношению к какому-то человеку, — это все время уход от истины, а мокьюментари к ней стремится.

Дмитревская Алик, но меня как критического реалиста…

Лоевский Наконец-то ты сказала о себе правду!

Дмитревская …волнует правда. И когда в Год театра нам все время рассказывают, что первый русский театр образовался в Ярославле, меня же ломает, потому что этому мифу противостоят факты, в том числе жизнь Сумарокова и Указ Елизаветы Петровны 1756 года.

Лоевский Если Ярославль не будет держаться за этот миф, с них снимут дотацию, хотя есть документы о том, что в Тобольске охочие комедианты играли много раньше.

Дмитревская Но еще больше меня волнует другое. Мы живем в мире, где историческое сознание большинства очень похоже на то, что мой сын говорил в четыре года: «Мама, когда была Великая Отечественная война, мы с тобой прятались». — «Нет, Митя, когда была та война, нас с тобой еще не было на свете». — «Но я же прекрасно помню: такое большое поле. А на нем Пересвет с Челубеем сражаются». Мне кажется, что Великая Отечественная, на которой сражаются Пересвет с Челубеем, — это сознание основной массы нашего народонаселения. И в варево из идеологем, народных мифов и бесконечно меняющихся сведений о гвардейцах-панфиловцах попадает еще жанр мокьюментари. И каково его место? Это мы с тобой, Алик, знаем, что воздвигнутый в «Ангелах революции» памятник первому богоборцу Иуде — инициатива Троцкого, нам об этом рассказал экскурсовод в Свияжске, где этот памятник и был когда-то поставлен. Но никто практически этого не знает, как и о расстрелянном полностью, в один день 1938 года на полигоне в Бутово латышском театре «Скатувэ» (это один из эпизодов в «Ангелах революции»).

Лоевский Знаешь, про памятник Иуде тоже то ли миф, то ли не миф. Это написано только в одной книжке — воспоминаниях датского посла, которую я тогда Леше как раз дал. Этот посол пишет, кстати, что Троцкий первоначально хотел поставить памятник Сатане как первому восставшему против Бога. Но он же сказал: если мы ставим памятник Сатане, то признаем наличие Бога, — и тогда был призван второй революционер, Иуда Искариот.

Федорченко А в другом источнике есть, что к бронепоезду Троцкого был прицеплен вагон с заготовленными скульптурами и они их расставляли по пути следования, согласно плану о монументальной пропаганде.

Дмитревская Смотрите, выдуманная история в «Первых на Луне» выдавалась за правду, а многие реальные факты, положенные в основу «Ангелов революции», выглядят чистым вымыслом. Там под реальность была загримирована фантазия, а тут реальность загримирована под вымысел и имеет чисто образную фактуру.

Лоевский Понимаешь, Маринка, все неуловимо. Мозаика фактов настолько подвижна и с ней надо так осторожно обращаться, что все броски определенности тут не подходят.

Федорченко Передать реальность, с моей точки зрения, можно лучше всего через сказку. И чем сказка страннее — тем убедительнее она звучит. Главное — достоверность, чтобы люди поверили: так могло бы быть. И здесь происходит переход к мифу.

Дмитревская Леша, чем тогда отличается фальшивка-агитка про погибших у разъезда Дубосеково гвардейцев-панфиловцев, снятая, несмотря на то, что мы давно знаем — их было не 28 и некоторые остались живы, — от вызывающих мой восторг «Ангелов революции», где рассказывается о погибших в земле хантов художниках-авангардистах? В чем разница?

Лоевский У мифа про панфиловцев были практические цели — пропаганда, необходимая во время войны. И сейчас это тоже пропаганда. А мокьюментари, которым занимается Леша, работает в мире абстрактных идей.

Федорченко «Ангелы революции» — это мозаика из настоящих исторических событий, там нет ничего придуманного, там все было на самом деле — кроме того, что под каждого героя подложен один или два прототипа. С одной стороны, я нашел дневники человека, который отвечал за карательную экспедицию в Ханты, с другой, он стал героем Олега Ягодина, композитором, который любил когда-то нашу героиню Полину (ее прототипом была учительница, отправленная в экспедицию, — не молодая и не красивая…).

Дмитревская Знаю про Казымское восстание хантов, в герое Павла Басова — кинорежиссере Петре угадываю Эйзенштейна с его Мексикой. А кто был тот персонаж, который испытывал людей на стойкость в реке, расстреливая воду? Цвиллинг?

Лоевский Революционер Цвиллинг так принимал в партию, испытывал на прочность тех, кто не боится. А симфония гудков сначала была в Баку, потом в Москве.

Федорченко Реальная история настолько богата, что на этом материале можно сделать десяток фильмов, которые не будут пересекаться по картинке, по стилю. Чтобы собрать эту историю, я познакомился с биографиями четырехсот российских авангардистов. И когда придумывал героев, вытащил самые интересные факты. А вообще «Ангелы революции» — это борьба со штампами. Есть две самые заштампованные темы советского кинематографа — революция и этнофильмы про северные народы, когда из фильма в фильм переходили одни и те же кадры: лозунг «Вся власть Советам!» на паровозе или на заборе, скомканная газета на улице, солдаты с повязками или хант ест мясо. Я смотрел все, и об этом можно сделать отдельное кино.

Дмитревская Я понимаю, что тут реальная история работала на философию. И мне этот фильм ужасно нравится. Когда смотрела его первый раз — чувствовала себя хантом: оставьте меня в покое с вашим авангардом, с супрематическими формами (там прекрасный момент, когда хантам больше всего нравится треугольник, похожий на чум), не мешайте мне пасти оленей и кормить их рыбой. Мысль о насилии культуры над природой в фильме выглядит круто.

Лоевский Но есть и другая мысль: мир развивается, не стоит на месте, человеческая мысль прихотлива. Другое дело, что все это плохо смешивается. А так — авангард совсем не плох, если это не касается насилия. До твоего прихода мы как раз говорили о том, что из северных народов дольше всех сопротивлялись советскому насилию чукчи.

Дмитревская И мы их споили…

Лоевский Да. Сначала подкупили шаманов, а потом споили.

Дмитревская Леша, вы создаете не только собственно мокьюментари. В нескольких фильмах вы создали псевдоэтносы (не знаю, как назвать такой жанр). В «Овсянках» — несуществующие обряды народа меря, в «Небесных женах луговых мари» — ритуалы, которых тоже нет. Но как реагировали на придуманный фольклор реальные марийцы?

Федорченко Сначала я сделал фильм «Шошо», фактически это — «Небесные мужи мари», про марийских мужиков-священников — картов. И все главные роли людей, из-за которых наступает весна, играли настоящие карты и их помощники. В миру они могут быть плотниками, зав. ДК, мельниками или милиционерами, но они священнодействуют в рощах. Традиция марийского язычества прерывалась на несколько десятилетий, многое не передалось, утеряно, и мы, придумывая, все время спрашивали их: вот так же могло быть? — и показывали обряд, которого не было никогда. Вот карт варит уху из мойвы. Можно вылить ее на дорогу, чтобы путь был удачный? И они говорили: да, так могло быть. И я предлагал им — давайте поиграем в то, что могло быть. Им понравилось, они подключились и произносили молитвы, которые мы придумали. Это было для меня очень важно: мы никого не оскорбляем, а только даем вариативность. А когда мы сделали «Небесных жен», — весь народ Марий Эл раскололся на два лагеря.

Дмитревская То есть вы были — как ангелы революции, принесшие народу мари то, в чем у них не было потребности…

Федорченко Не совсем. Но позиция «как может немариец говорить о марийцах» была, и немного националистический сайт Мари-Увер, по-моему, до сих пор обсуждает эту картину, на меня даже хотели наслать каких-то волшебников, чтоб они меня прокляли… С другой стороны, картину и защищали, потому что приняли ее как гимн народу, там же все сделано с любовью, нет никаких оскорблений… С третьей — предъявляли претензии по поводу точности: у нас Овда не такая, у нее грудь была до земли, она ее забрасывала за плечи, а у вас не так. Но у вас-то никакой Овды нет, у вас невесты в кокошниках пляшут — и все, и культуру марийского народа будут изучать по нашему фильму. Вообще для того, чтобы снять что-то глубинное, — надо отойти на некоторое расстояние и посмотреть со стороны, уважительно. Сейчас мы сделали сценарий «Большие змеи Улли Кале» про историю вайнахов — народа Северного Кавказа, про отношения Кавказа и России, начиная с чеченского язычества и заканчивая гибелью абрека Зелимхана в начале ХХ века. Сто лет достаточно подробно — с войнами, реальными действующими лицами, там Шамиль, Гази-Мухаммед, шейх аль Ауда… История о том, как Россия вела экспансию, как Кавказ сопротивлялся и получил временную передышку, сохранив себя. Очень опасная игра: они сейчас обижаются на все, и тут может прилететь реально, это не луговые мари. Но уважение в этом случае — главное. И это тоже будет мокьюментари…

Дмитревская Леша, а почему вас интересуют другие этносы, а по русскому фольклору вы ничего такого не делаете?

Федорченко Пока думаю. Это сложно, потому что близко. Каждая работа — это серьезный научный труд, подготовка к каждому фильму — год, полгода. Думаю я об ужастике и об эротическом триллере по афанасьевским сказкам.

Дмитревская А как вам «Небывальщина» Овчарова?

Федорченко Я не смотрел «Небывальщину».

Лоевский Понимаешь, когда мы говорим о русском фольклоре, то сразу начинаем говорить о древнерусском. А существует, например, городской фольклор, и даже ХХI века.

Федорченко Ты сейчас не в тему выступил.

Дмитревская И сам ты фольклорный персонаж ХХI века…

Лоевский Нарвался в итоге. Но скажу. Леша пишет большой научный труд. Он собирает книги с автографами репрессированных ученых.

Федорченко Там каждая книга и каждая судьба — это куча гипотетически возможных фильмов. Но в итоге мы стали писать про этих людей сказки.

Дмитревская Про реальных людей? Про Вавилова, про Гуковского?

Федорченко Ну, про Вавилова не писали, а про Бакунича, его коллегу, гениального ботаника и почвоведа, который успел повеситься до ареста, — да. Или вот Александр Болонкин. Он работал авиаинженером на заводе Ан, занимался крыльями, был арестован в 1972 году за Солженицына и Сахарова. 15 лет просидел в мордовских лагерях, его выпустили в 1987 году. Он уехал в Америку и стал одним из директоров НАСА11 Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства, подчиняющееся непосредственно Президенту США.

. Вот его молитва, почитайте.

Дмитревская Хьюстон, Хьюстон, авва отче, бьют по почкам больно очень… Это он уже там написал, в Америке?

Лоевский Да он вообще этого не писал! Это Леша написал в прошлом месяце. Это мокьюментари.

Дмитревская Я вообще-то понимаю. Но спрашиваю — вымышленный Болонкин это написал в лагере или в Америке?

Лоевский Маринка, ты не задаешь главного вопроса, на который должен ответить Леша. Зачем выдумывать реальность, если есть реальность?

Федорченко Любое художественное произведение — это интерпретация реальности с большей или меньшей степенью выдумки. Реальность без выдумки достала, ее очень много, начиная с телевизора.

Дмитревская Да в телевизоре-то как раз не реальность, а ложь и пропаганда! А что касается выдумки — то как доказать кому-либо, что Сальери не травил Моцарта? Вымысел Пушкина навсегда сильнее фактов. И никого не интересует, что царевич Димитрий сам упал на ножичек. А теперь и марийцы будут изучать свой фольклор по «Небесным женам» и привязывать цветные ниточки к лобку, потому что в кино это очень красивый и чувственный обряд.

Федорченко Просто надо сделать произведение о Димитрии, которое было бы сильнее пушкинского.

Лоевский И рассказать, что царевич Димитрий на самом деле резал кошек, был безумно жесток, и если б он встал во главе русского царства — неизвестно, чем бы все это кончилось. Провидение (если читать историка Забелина), может быть, именно поэтому бросило его на ножичек. Понимаешь, как говорила Цветаева, «правда — перебежчица». Но есть же поиск истины. И на этих путях мокьюментари — один из самых интересных жанров.

Федорченко У меня есть пьеса «Книга евнуха» по роману Стефана Гейма «Книга царя Давида» по Второй книге царств, история Саула, Давида и Соломона. Это мокьюментари о том, как создается мокьюментари. Как Соломон заказывает самому лучшему писателю Израиля книгу о своем отце — чтобы его притязания на трон были законны, чтобы Давид оказался богоизбранным. И писатель пытается лавировать между выдумкой и правдой и включить в текст крупицы правды для будущего дотошного читателя, который сможет эту правду увидеть.

Дмитревская Такова и история летописцев, включая Нестора… Так что же в этом мире вообще реальность — спрошу я вас, дорогие собеседники.

Федорченко Только то, что мы сидим сейчас и разговариваем. Все. Знаете, я сейчас снял фильм «Кино эпохи перемен» — о Свердловской студии 90-х, где я был замдиректора по экономике. Это полнометражная документальная комедия, но я снимал ее как рассказ о реальности, которой, казалось бы, быть не могло. И если «Первые на Луне» сняты в документальной стилистике, то тут документальная правда, ни слова лжи, но снята она как игровое кино. И выглядит выдумкой. Это антимокьюментари. А вообще жанр безумно интересный. И если получится, может выстроиться мощная трилогия: «Первые на Луне», «Большие змеи Улли Кале» и еще есть замечательный сценарий «Енотовый город».

Лоевский Это мы написали втроем с Лешей и с Денисом Осокиным — автором «Овсянок», «Небесных жен», «Ангелов революции». Про подземную страну, построенную Третьим рейхом.

Дмитревская Леша, а как назвать ваши придуманные этнические дела с меря и мари?

Федорченко Я все называю сказками. Это некий мир, который похож на наш, но находится в шаге от нашей реальности. Вообще ведь и наша память — мокьюментари.

Лоевский Да, недаром говорят — «врет, как очевидец». И чем дальше от очевидности — тем ближе к истине и пониманию духа того, что происходило. У Леши есть документальный фильм «Давид» — о человеке, который прошел все лагеря и сохранил человеческое достоинство. Он смотрится как мокьюментари, потому что так быть не может, чтобы человек из лагеря попадал в лагерь: у немцев, у русских, у французов, у арабов.

Дмитревская И где вы его нашли?

Лоевский Не поверишь — в городе Березники. Случайно. Его жизнь — фантастический роман. А в «Первых на Луне» много больше очевидного об эпохе, чем в массе буквалистских фильмов.

Дмитревская Алик, ты имеешь в виду развитого, даже элитарного зрителя, а не того, кто посмотрел «Т-34» и поверил, что это правда.

Лоевский Конечно. А «Т-34», в котором герой-фашист говорит: «Если мы справимся с русскими, то уж англо-саксов разобьем моментально», — это тоже будет часть сегодняшней пропаганды, потому что англо-саксы сражались и высадка в Нормандии — не очень простая вещь.

Дмитревская Получается, что в отсутствие реальной истории только мокьюментари может сказать нам правду. Например, о том, что народ меря жив, как в «Овсянках».

Федорченко Да, это большее мокьюментари, чем «Небесные жены», потому что там с уверенностью и в формах жизни говорится о народе, которого нет.

Дмитревская В «Овсянках» эти меря — такая «внутренняя Монголия», внутренние меря…

Лоевский Меря души моей. Понимаешь, жанр безразмерен и обширен, имеет массу подходов.

Федорченко После «Овсянок» в Нью-Йорке ко мне подошли люди: черный, китаец и достаточно белый: «Спасибо, вы сделали фильм о нас». — «А вы кто?» — «Индейцы. Мы жили на этом острове до голландцев». Их никто не считает индейцами, они полностью ассимилировались, но они сами считают себя индейцами, то есть этими самыми «меря». В общем, игровое надо снимать как документальное, а документальное — как игровое. Игровое — с предельной документальностью, а документальное — чтоб никто не поверил…

Март 2019 г.