Он сам этого не знал. В балладе, которую вы читали, он странным образом предсказал свою смерть.
В последних спектаклях он вдруг заговорил «голосом Высоцкого» — с хрипотцой и трещиной. И умер так же рано, то есть еще более молодым, чем Высоцкий. Гортанная «трещина» оказалась не театральной игрой, заведённой с юности, а смертельной болезнью.
Актёра Льва Кубарева я видела только на сцене (кажется, даже на улице не встречала): с того момента, когда курс И. П. Владимирова вышел на сцену Учебного театра сыграть «Доходное место» (Кубарев был Жадовым, год шёл 1978-й…) — и до последней его роли герцога Корнуэлльского в «Короле Лире» Театра на Литейном. Пятнадцать лет своей жизни он провёл в этом театре. Я помню почти все его работы и знаю: своего он не сыграл, не дождался.
С самого начала в нём ощущалась брутальная, несколько грубоватая, мужская сила, смягчавшаяся как бы (подчёркнуто — как бы…) нарочитой сценической ленцой. Чтобы не в лоб, со всего маху, а так — припорошив крутую натуру пылью лёгкого цинизма, приглуша внутреннюю энергию и нервное клокотание как бы (подчёркнуто — как бы…) наплевательской развалочкой. Он будто укорачивал широкий от природы шаг, идя «вполноги». Только в последние его сезоны, с приходом в театр Геннадия Тростянецкого, это «как бы» стало образным принципом (театр Тростянецкого строится именно на «как бы») И появились пьяный князь Потёмкин в «Екатерине Великой» Б. Шоу, и Рыбаренко в «Упыре», и Корнуэлл…
Укорачивая шаг, он всегда гасил пафос — иронией, словно боясь о главном сказать прямо.
Говорят, совсем незадолго до смерти он спрашивал врача: «Доктор, я успею узнать результаты первенства мира по футболу?» Тот глядел в календарь, считал дни и отвечал: «Не знаю, может быть, нет…»
При этом всегда казалось, что, появись возможность, выплеснется бешеная эмоция, внутренняя «взрывчатка» разнесёт всё в щепы — и явится большой драматический артист Лев Кубарев как он есть.
Как он был. Потому что время уже прошедшее.
Тихий, болотистый ландшафт Театра драмы и комедии на Литейном под руководством Я. С. Хамармера. Всё — никак. Не драма и не комедия. Должно было пройти десять лет, чтобы он сыграл первую достойную, крупную роль, и пятнадцать, чтобы…
Как «первую роль» я помню Стрельникова, которого Кубарев замечательно играл в сезон 1987/88 года. «Доктор Живаго» был явно неудачен, банален, повествователен, но отчётливо помню крепкую (хорошо бы сказать — кряжистую) фигуру Антипова-Стрельникова и его финальный разговор с Живаго в Варыкино.
…Они вместе вспоминали Лару, причём воспоминания шли как бы параллельно. Они вспоминали, в сущности, разных женщин, стараясь убедить друг друга в любви Лары к другому и ловя доказательства её любви к каждому из них. Это было их с нею заочное, косвенное общение, необходимое, когда любимого человека нет рядом и можно хотя бы словом, хотя бы воспоминанием материализовать его в пространстве возле себя реальностью произнесённого… Здесь был поединок эгоистических воль и альтруистических побуждений, момент единения двух противоположных натур, сыгранный напряжённо и убедительно. Начиная беседу, Стрельников зажигал много свечей на столе: это придавало разговору ту камерность, доверительность, какой вообще отличается обстановка дома в Варыкино. А в конце Стрельников-Кубарев пальцами гасил пламя каждой свечки…
Герои Льва Кубарева не раз думали о смерти, стояли на её пороге и переступали этот порог.
Печать «зазеркалья» тенью лежала на лице Рыбаренко, когда этот борец с упырями неожиданно появлялся из-за зеркала на бале и объяснял наивному Руневскому, кто окружает их… Да, да, тут, на бале… в жизни… в страшной российской жизни, интерес к которой Рыбаренко уже как бы и утерял… Иронический сюжет Кубарев играл сумрачно, за обычным отчуждением брезжила какая-то волчья тоска, и тлен, казалось, уже коснулся его героя… Хрипел надтреснутый голос. Может быть, роль была освещена «тем светом», с которым актер уже соприкоснулся сам не зная того? И потому Рыбаренко-Кубарев выламывается из затейливой рамы нарядного, миленького «Упыря» фигурой трагической, роковой, обречённой?.. В памяти. Я не знаю, когда настигла актёра болезнь и когда он узнал о ней.
Он заговорил как актёр в полный голос, и как раз в этот момент голос вдруг треснул, осел в хрип. Лев Кубарев — актёр без званий, просто хороший актёр просто обычного театра, Театра на Литейном, умер летом 1994 года.
Марина Дмитревская
Лёвка, Лёвка… Столько лет прошло, а я забыть не могу, как ты, прощаясь с Питером, и, зная, что осталось совсем чуть-чуть, просил моего племяшку Сашку покатать тебя на раздрызганом авто по ночному городу. Просто, по-мужски, без суеты и лишних жестов, сказать ему своё: «Прощай!» Как ты, зная, что творится в моей душе после очередного предательства близкого человека, затащил меня к себе в какое-то убогое актёрское жилище, среди ночи вдруг стал жарить какую-то курицу и, подняв стакан сказал: «Старик, тебе ведь не впервой так кувыркаться? Всё ещё не так плохо, как могло бы быть…Давай, за тебя! За Жизнь!» И крепко, по-мужски обнял меня, провожая в белую ночь. Я тогда ничего ещё не знал, что его ждёт… Что вижу его в последний раз. Что и через четверть века буду слышать его надтреснутый, хрипловатый басок, который, расставаясь навеки, будто благословил всех нас: «За Жизнь!» Спасибо тебе, братишка! СВЕТЛАЯ ПАМЯТЬ!