«Волшебный край! Там в стары годы» среди почтенной публики можно было встретить завсегдатаев балетных спектаклей. Балет всегда был любим и особо почитаем в России. Начиная с первого русского балетомана А. С. Пушкина много вдохновенных строк посвятили балету А. Плещеев и К. А. Скальковский, Л. Волынский и Я. Светлов.

Казалось, что понятие «балетоман» давно уже стало уделом истории, ушло в прошлое и появляется лишь благодаря упоминанию о былых восторгах на былых спектаклях. Но не исчезли сами балетоманы. В их честь был устроен вечер в бывшем Михайловском театре.

«Театр уж полон: ложи блещут: партер и кресла — всё кипит…» И не мудрено. Кто из нынешнего (да и из прошлого поколения) сможет вспомнить хотя бы один такой вечер? Бывали бенефисы, юбилеи, но вечер в честь господ зрителей припомнить трудно.

На вечере проходила презентация книги Дмитрия Черкасского «Записки балетомана». Автор, военный инженер, на протяжении полувека не пропустил ни одного балетного спектакля Кировского театра. В его «Записках» известнейшие спектакли («Ромео и Джульетта», «Бахчисарайский фонтан», «Лауренсия», «Золушка»), а также портреты многих актёров 50-х — начала 70-х годов предстают подчас в новом ракурсе, непривычном, порой спорном, но от этого не теряющем своей значимости. Читатели нашего журнала могли оценить и литературный дар Д. Черкасского, и его острый, наблюдательный ум, и непредвзятую, независимую систему суждений, и высочайшую компетентность в таком специфическом деле, как балет:

«Там, там под сению кулис, младые дни мои неслись», — почти цитировали классика ведущие вечера заядлые балетоманы Александр Белинский и Игорь Дмитриев. Вторя им, делились театральными впечатлениями своей юности Поэль Карп, Борис Львов-Анохин, Нина Ольхина. Их воспоминания перемежались довольно пёстрой картиной концертных номеров. Любовь Кунакова станцевала двух Лебедей: «Умирающего лебедя» М. Фоки на и Белого лебедя из балета П. Чайковского в Адажио с Маратом Даукаевым. Валерий Михайловский выступил в своём «мужском обличье» («Адажио» на музыку А. Альбинони). Наташа Строцци (Италия) исполнила с Андреем Баталовым фрагмент из балета «Видение розы» К. Вебера и со Стефаном Фурниалем (Франция) дуэт из балета «Ромео и Джульетта» в хореографии К. Макмилана. Из современных постановок наиболее интересными оказались «Дуэт» А. Шнитке (хореография А. Сигаловой) в виртуозном исполнении Ольги Лиховской и Сергея Вихарева, и Адажио из балета «Белый рыцарь», представленное самим постановщиком Юрием Петуховым и Ириной Кирсановой. Однако драматургия вечера (режиссёр Сергей Черкасский) оказалась невыстроенной из-за смысловой несочленённости танцевальных эпизодов и рассказов ведущих. Да и слушать рассказчиков становилось интереснее, чем созерцать происходящее на сцене.

Этот диссонанс на протяжении вечера всё более усиливался, ибо на сцене не хватало именно того, о чём так вдохновенно рассказывали ведущие. За академичностью, лёгкостью исполнения технических трудностей не угадывалось индивидуальностей, «personalite», которыми так богат был ленинградский балет времён автора «Записок балетомана».

«Мои богини! Что вы? Где вы?…» А богини (а также боги) ленинградского балета скромно заняли свои места в партере театра. То были Алла Шелест и Инна Зубковская, Борис Брегвадзе и Сергей Викулов.

Появление на сцене Аллы Осипенко всколыхнуло утомлённый зал. Она, казалось давно и навсегда распрощавшаяся со сценой, возникла вновь, возродившись как птица Феникс. В небольшой хореографической новелле на музыку П. Чайковского «Вера… Надежда… Любовь… Алла», где её партнёром выступил молодой итальянский танцовщик Джакопо Нанничини, вместилась целая жизнь, быть может жизнь самой балерины. Это было размышление о пережитом, неверие и вера, безнадежность и надежда. Это была музыка выразительно го тела, где каждый жест осмыслен, прожит и пропет.

Ольга ПЛАХОТНАЯ