18 января 1995 года Молодёжный театр на Фонтанке праздновал пятнадцатилетие.

Обычно на мероприятиях подобного рода не обходится без правительственных телеграмм, поздравительных адресов от производственных коллективов и общественных организаций. Молодёжный ещё раз подтвердил свой особый статус: его любят индивидуальные граждане, частные лица, а не коллективы. И даже Владислав Игнатьевич Стржельчик, в любой иной подобной обстановке смотрящийся Председателем СТД (коим он и является), на сцене Молодёжного (которая и сценой-то не является) был просто самим собой — народным артистом Большого драматического (см. фото).

Тем более не было на юбилее ни А. А. Собчака (попробовал бы он не прийти на 70-летие И. Владимирова или 60-летие О. Басилашвили!), ни иных представителей правящего класса, ни славных деятелей спонсорского движения. Они Молодёжный театр своим вниманием не балуют, отчего тот грустит, мечтает о сытости и безбедности — а имеет лишь непреходящую любовь зрителей и критиков: за то, в частности, что материально нищ, а духом — богат. (Тех, кто наоборот, как известно,— не любят.)

А то, что бедность — не порок и не путь к пороку, Молодёжный доказывал не раз. И в тяжёлую годину протянул руку помощи «младшему брату» (сестре?) — «Театру Дождей», взяв его в качестве Экспериментальной сцены под свою опеку. «Дождевички» приветствовали юбиляра нестройной и шумной толпой, обещали вызвать дождь, но обещания не сдержали и преподнесли лишь пирог от Протопопова (см. фото).

Молодёжный обрёл в тот вечер не только «бедных родственников» — поздравлял его и Театр «Буфф», ведущий свою родословную отсюда, от Измайловского сада и приходящийся, таким образом, нынешним «садовым жителям» кем-то вроде двоюродного брата. Вообще же Молодёжный, кажется, вызывает искреннюю любовь и у коллег — как никто (оттого, вероятно, что зависти не вызывает), и поздравления с подношениями юбиляр в тот вечер принимал обильные. Были тут и Литейный театр, и ТЮЗ, и «Балтийский дом», и «Хамелеон» (ещё одни попросившиеся на порог «родственнички»), и «Фарсы» — актёрские братья и сёстры не скупились на признания в любви.

Кстати, «братья и сёстры» Малого драматического прислали делегатом лишь Николая Лаврова (см. фото) — он и передавал их заочные поздравления Валерию Кухарешину, сокурснику «братьев и сестёр» (обращаясь из всей труппы Молодёжного именно к нему).

Пятнадцатый день рождения — это наступление старшего подросткового возраста, объяснила юбиляру команда «поздравляльщиков» из ТЮЗа (очевидно, дока в таких делах) — см. фото. Может быть, поэтому ни одно из поздравлений, которыми друзья и коллеги щедро делились с Молодёжным, не обошлось без ненормативной лексики. Возраст позволяет… Исключение составил лишь Театр «Фарсы», показав отрывок из своего спектакля «Фантазии», который обходится и вовсе без слов, поскольку поставлен в жанре клоунской пантомимы (см. фото). Да представители не-актёрской братии: Театральная библиотека (см. фото) и «Петербургский театральный журнал». Эти хранители культуры, не сговариваясь, прибегли к помощи классиков: первые воспользовались текстом Островского (из любви к спектаклю «Гроза» Молодёжного театра), вторые — Чехова. Классики, понятно, матом не пользовались.

Журнал, не раз званный на подобные праздники, впервые, однако, позволил себе публично выступить со сцены со словами приветствия. Слова Чехова, инсценировка и постановка силами редакции журнала, и представлять «действо» в присутствии актёрско-режиссёрского цеха критики, конечно, робели. Однако обошлось: заслужили аплодисменты. Видать, текст понравился.

Текст был такой:

1-Й КРИТИК (обращаясь к труппе театра). Вам уже известно: сад ваш продаётся за долги. На двадцать второе августа назначены торги. Но вы не беспокойтесь, выход есть. Ваше имение находится только в двадцати верстах от города, возле прошла железная дорога, и если сад и землю по реке разбить на дачные участки и отдавать потом в аренду пять тысяч в год дохода. Если теперь же объявите, то я ручаюсь чем угодно: у вас до осени не останется ни одного свободного клочка, все разберут. Местоположение чудесное, река глубокая, только, конечно, нужно поубрать, почистить, снести все старые постройки, вот этот дом, который уже никуда не годится… Одним словом, поздравляю, вы спасены.

2-Й КРИТИК (обращаясь к 1-МУ). Милый мой, вы ничего не понимаете. Если во всей губернии есть что-то замечательное, так это наш сад. И в энциклопедическом словаре упоминается про этот сад.

1-Й КРИТИК. Замечательного в этом саду только то, что он очень большой. Вишня родится раз в два года, да и ту девать некуда — никто не покупает.

2-Й КРИТИК (обращаясь к себе самой). А в прежнее время, лет пятнадцать назад, вишню сушили… мочили… мариновали… варенье варили… и возами отправляли в Москву и Харьков. (Мечтательно) Денег было!..

(С этими словами критики вручали театру — через ведущих юбилейного вечера актёров Татьяну Григорьеву и Михаила Черняка — вишнёвый чай, вишнёвое варенье, вишнёвую наливку, вишню в шоколаде…)

1-Й КРИТИК (уже уходя со сцены, напоследок). Надо бы сказать, чтобы сломали в саду тот театр. Стоит голый, безобразный, как скелет, и занавеска от ветра хлопает. Когда я вчера вечером проходил мимо, мне показалось, будто кто в нём плакал.

Тяжёлое материальное положение Молодёжного и созвучие этой теме репетирующегося названия («Трёхгрошовая опера») стало излюбленной темой шуток. Впрочем, не только шуток. Владимир Рыжаков, один из бывших актёров театра (ныне — глава русско-индийской торговой компании) совершенно нешуточно преподнёс (см. фото) красочные конверты с суммой (пожелавшей остаться неизвестной) тем немногим, кто проработал в Молодёжном все пятнадцать лет, со дня основания. Среди них: актёры Елена Соловьёва, Валерий Кухарешин, Сергей Гавлич, музыкаль-ный руководитель Иван Благодёр, директор театра Владимир Халиф (начинавший — актёром).

Но «гвоздём программы» стала не раздача «гуманитарной помощи», а выступление «сборной» группы трёх молодых актёров, бывших однокурсников мастерской И. Горбачёва; ныне разошедшихся по разным театрам — Ирины Полянской, Александра Баргмана, Сергея Бызгу (см. фото). Изобразив «Одесский фан-клуб поклонников Молодёжного театра» в абсолютно свободной импровизационной манере, троица уложила наповал весь зал (видевший на своём веку много всякого!), корчившийся от смеха где-то под сиденьями. В такой позе пребывали буквально все, включая народных артистов и главного редактора «Петербургского театрального журнала».