Мир, в котором нет Бога, — данность, которая лишь подтверждается словами Фауста, обращенными к рыжему ростовщику, поднявшему глаза к небу: «Не смотри туда, там никого нет». Но система не уравновешена — черт есть: свой, родной, земляк и горожанин, рыжий ростовщик. Все к нему в очередь, и даже обремененный неутоленной страстью к Фаусту Вагнер в ней сто пятидесятый. А Бога нет, никакого. Ну, гипсовый, где-то в углу. Вагнер, единственный ученик Фауста, убежден, что «Бог везде, а значит нигде. А черт там, где деньги». Черт доступен.
Рыжий ростовщик принимает души неохотно. Но что-то в Фаусте привлекает его. Душа голодного профессора нравится ему больше, чем все остальные. Но чем? Сразу и не скажешь. Допустим, предпочтение Вагнера понять можно: маленький человек нашел себе образец для подражания и готов не только трупы для кумира резать, но и пить воду, в которой Фауст мыл ноги. Может, и черту нужен идеал, нужен кто-то, за кем можно идти? Ведь этот Рыжий хам, битый и прачками, и отцом Фауста, находит защиту у доктора философии. Фауст, конечно, не только защищает его, он командует им. Диктует свои желания, впрочем, очень простые: денег на еду, чернила и удовлетворение страсти к Маргарите. Чернила, кстати, отсутствуют и у Рыжего. Поэтому Фауст, исправив грамматические ошибки в тексте договора о продаже души, подписывает его кровью. В неисправленном варианте Фауст должен был отдать всего лишь свою тушу, а не душу. Возможно, Фауст действительно умен или даже обладает реальными знаниями? Может быть, это привлекает Рыжего? Но нет. Точное знание Фауста, что Валентин, брат Маргариты, не умрет от удара вилкой, не помогает. Парень скончался потому, что черту так надо. Когда Рыжий приводит Фауста на берег, наверное, Леты, убитый им Валентин благодарит Фауста за собственную смерть и целует ему руку. Что же ценного в этом Фаусте для так и не названного настоящим именем Рыжего ростовщика? Этот Рыжий, кстати, очень страстный персонаж — он нежно целует гипсового Христа в губы, он влезает на фигуру Божьей матери и тянется к ней с нетерпеливыми поцелуями. Похоже, что этому черту, как никому вокруг, нужен Бог, хотя это и проявляется в череде таких, может быть, даже уничижительных и оскорбительных жестов. И только ростовщик на вопрос Маргариты к Фаусту о вере в Бога отвечает «Да», но это сказано вслед выходящей из церкви девушке, и его никто не слышит. Этот Рыжий — скорее пухлый козлоногий сатир, чем разжалованный ангел. И он находит человка с властной душой, способного восторгаться гейзером, а через секунду приказать ему, гейзеру, заткнуться. И гейзер подчинится. Точно так же как не будет сопротивляться Рыжий, когда Фауст забросает его булыжниками и погребет под ними. Не убьет, конечно. Но уйдет один.
Заявлено, что «Фауст» — последняя часть масштабного исследования темы человека и власти. Но, кажется, это вовсе не итог тетралогии, а начало нового витка размышлений. О чем? Узнаем, когда Сокуров снимет новый фильм. А в этом уже ближе к финалу на вопрос «Куда ты?», звучащий откуда-то сверху (голос Маргариты, а не кого-то третьего), Фауст радостно отвечает: «Туда!» Но куда «туда» — неясно. Есть ли там что-то? По всей видимости, есть. Это похоже на начало пути героя, освобожденного, хоть и на время, от черта, но все еще без Бога.
Комментарии (0)