* * * * *

Готовясь к 15-летию «Петербургского театрального журнала», мы задавали всем один и тот же вопрос: «Как изменилась наша социокультурная ситуация за эти годы? Что безвозвратно утеряно, что приобретено?» И они отвечали.

А. Девотченко.
Фото из архива Александринского театра

За эти годы мы потеряли очень много людей, связанных с театром, — тех, что были лицом театрального Петербурга. В самое последнее время — Кирилл Юрьевич Лавров, дядя Женя Меркурьев, раньше — Николай Лавров из МДТ… А взамен ничего не появляется. Не срабатывает поговорка «Незаменимых нет». Незаменимые есть, что печально и трагично.

За эти пятнадцать лет ушли все лидеры ленинградских театров. Нет ни Корогодского, ни Владимирова, ни Горбачева, как к нему ни относись. На мой взгляд, театры обезличились. Раньше мы говорили: «Я иду в театр Товстоногова, в театр Агамирзяна, в театр Владимирова, Падве». У каждого театра была своя эстетика — принимал ты ее или не принимал. А сейчас широкое распаханное поле общего бульварного театра, театров-клонов (один клонирует другого) — и нет никакой разницы между театром Ленсовета и театром Комиссаржевской: они идут по одному и тому же пути бульвара, кассы, гробится авторский театр, репертуарный театр. Если посмотреть на афиши — они постоянно обновляются, названия не задерживаются. Сколько лет шел в БДТ «Дядя Ваня»? Я помню его на афише с детства и много-много лет. А сколько шел «Пиквикский клуб»?.. Спектаклей-долгожителей почти не осталось.

А. Девотченко в спектакле «De profundis».
Фото В. Постнова

В целом на культурную ситуацию лучше даже не смотреть. За эти пятнадцать лет окончательно угроблен кинематограф и восстановлен тот кинематограф, который мы имеем сейчас: фильмы нового «большого кино» обеспечиваются только госзаказами на ура-патриотические темы (я уже много говорил насчет всех этих гламурных «девятых рот», которые на самом деле не имеют к кино никакого отношения: это набор картинок, хорошо снятых на деньги определенных структур). Мне недавно прислали сценарий — у меня волосы встали дыбом уже от одного синопсиса: генерал какой-то там, перебежчик, живущий в 1990 году в Лондоне, организует преступную группировку, ему помогает некий Руслан, проживающий в Израиле… Ощущение, что это точно — заказ Лубянки, и вот будет десять или пятнадцать серий.

Ужасная потеря для меня в кино — Валерий Огородников, неожиданно скончавшийся год назад пятидесяти четырех лет (еще, казалось бы, жить и жить, работать и работать…).

Отсутствие культуры, школы, артисты появляются только в Москве, и то каким-то искусственным образом — их «делают» через сериальное кино.

А сколько потерь в Театральной академии! Я там уже, наверное, персона «нон грата», потому что бесконечно говорю: не осталось почти никого, по большому счету учат только Фильштинский, Додин, Галендеев. Некому учить актеров, и не у кого учиться, а мы удивляемся: почему нет артистов, почему такие выпускники? Потому что пятнадцать лет деградации. Деградации всего.

Я уже не говорю о «большом круге» проблем страны. Карманная Общественная палата, письма Путину: «Останьтесь!»… Тут просто за голову схватиться.