Театр спит. Подмостки глухи.
Попробуй-ка на сцену выдь —
Как бы кого не разбудить!
То вдруг кулиса шелохнется,
Пол заскрипит…
(Тут как бы впору и завыть),
То кто-то всхлипнет,
То смеется.
Зал будто саваном накрыт,
Но что-то там вдруг заблестело…
Как эта сцена глубока!
Ей нет предела.
Стояло столько здесь фальшивых стен,
Что стало зданье будто мнимым,
Как бы само себя играет,
Вдыхая духов-пилигримов.
Заколотый на авансцене
Тупой рапирой прямо в глаз,
Актер привстанет у кулисы
И смотрит в вас.
Театр спит, но в его снах
Великие роятся тени,
Как бы опять живут на сцене,
Взовьется завесь с вздохом «ах».
Так много призраков в театре,
Он скоро в Лету уплывет,
В нем вместо лодочки Харон
Начнет перевозить народ
На берег тот.
Театр — корабль,
Во трюме течь, он утопает…
«Лабиш, Островский и Шекспир» —
Матрос молитву повторяет.
Хоть я жива еще, но тенью
Лечу сюда во сне устало,
На эту сцену, где подростком,
После премьер, дрожа, ступала.
И все мне мнится — саван зала
Качается — там одноглазый
Сидит и смотрит странный зритель,
Изъеденный веков проказой.
И осеняет озаренье
Мой мозг под чепчиком седин:
Актеров, нас, тут мириады,
А Зритель он всегда один.
Комментарии (0)