Две премьеры Свердловской музкомедии — «Ночь открытых дверей» Е. Кармазина и «Храни меня, любимая» А. Пантыкина — важны для театра и важны для жанра как такового. Во-первых, это редкие в наше время мировые премьеры. Во- вторых, это специально заказанные театром произведения, рождавшиеся в совместном творчестве авторов либретто, музыки и постановщиков. По сути, это примеры сочинения спектакля — определенной формы работы, которая не имеет широкой практики сегодня, осталась в прошлом «лаборатории советской оперетты», как именовали ту же Свердловскую музкомедию в лучшие ее времена. Ныне театр воскрешает прежний опыт, естественно, на новом витке развития, с новым пониманием собственных целей и задач. В этом смысле уместно вспомнить и «Парк советского периода» — спектакль, созданный к юбилею коллектива, реанимирующий популярную музыку предшествующих лет. Это был спектакль-воспоминание — о собственной истории, истории страны, спектакль милый, пронизанный ностальгией, но, может, не вполне совершенный в драматургическом плане и, естественно, лишенный оригинальной музыкальной партитуры. Теперь очевидно, что это был очень нужный театру опыт, он нашел воплощение в самых последних театральных опусах — гораздо более зрелых и художественно значимых.
«Храни меня, любимая». Сцены из спектакля. Фото В. Пустовалова
«Ночь открытых дверей» по мотивам повести Ч. Диккенса «Рождественская песнь» жанрово определена театром как «святочные сновидения». Это вполне удавшаяся попытка создания «омузыкаленного зрелища», где все пронизано единым ритмом — пластика, движения, диалоги, и оттого возникает ощущение гармонической целостности всех компонентов. Не достает спектаклю лишь точности адресного посыла — на какую аудиторию он рассчитан. Для детей несколько тяжеловат, для взрослых слишком читаем и предсказуем. Но свои технологические задачи спектакль решает успешно, и для внутреннего развития этот эксперимент многое способен дать. К тому же опробованы новые творческие силы: дебютировали либреттист, композитор, в непривычном для себя амплуа выступил замечательный В. Смолин.
«Храни меня, любимая» — опус дерзко дискуссионный, не способный оставить равнодушным как с точки зрения его принятия, так и отрицания. Он возмущает и радует — давно такого не было на равнинном поле оперетты. Это спектакль высокой меры условности, монтажной, дискретной драматургии, лишенный причинно-следственных связей, весь построенный на ассоциациях, поэтических обобщениях, при этом обладающий замечательной бытовой и психологической конкретикой. Вот вся эта вроде бы несовместимая смесь дает результат абсолютно неповторимый, дает ощущение новизны и свежести мысли, оригинальной образности театрального приема. В нем соседствуют острота формы, выраженная в красках гротеска (острокарикатурно показаны немцы), и удивительный лиризм и мягкость в обрисовке основных героев, наделенных бодростью духа и здоровым чувством юмора. В спектакле настоящая шлягерная музыка дедушки уральского рока А. Пантыкина. Когда выходишь из зала и в голове прокручиваются услышанные мелодии (с одной стороны, они будто знакомы, с другой — совершенно самостоятельны и сознательно активизируют нашу память) — это дорогого стоит. Собственно, это во многом и сообщает театральному опусу энергию, тонус, ритм, жизнь, наконец. Художественную подлинность. В спектакле Стрежнева и Ко — искренность высказывания, интеллигентное нежелание пафосности, приподнятости, официоза (военная тема в юбилейный год на это легко провоцирует). И настоящий драматизм.
Здесь есть поиск новых возможностей жанра, о котором принято говорить как о кризисном, если не умирающем. Спектакли музыкальной комедии мы отвыкли хвалить — хвалим по преимуществу серьезное, высокое искусство. «Храни меня, любимая» ломает многие стереотипы, в том числе и эти.
Июль 2005 г.
Комментарии (0)