Петербургский театральный журнал
Блог «ПТЖ» — это отдельное СМИ, живущее в режиме общероссийской театральной газеты. Когда-то один из создателей журнала Леонид Попов делал в «ПТЖ» раздел «Фигаро» (Фигаро здесь, Фигаро там). Лене Попову мы и посвящаем наш блог.
16+

ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПЕРСПЕКТИВА

БАКЛАНОВ И ПУСТОТА

«Навеки — девятнадцатилетние» (по мотивам произведений Г. Бакланова).
«Приют Комедианта».
Режиссер Елена Черная, художник Борис Анушин

С. Щедрина (Саша), Д. Мурашев (Володя).
Фото из архива театра

С. Щедрина (Саша), Д. Мурашев (Володя). Фото из архива театра

Меньше всего хотелось бы обвинять создателей спектакля в неискренности. Тем более что, как написано в одном из анонсов, репетиции проходили в палатах Военно-медицинской академии, а молодые актеры, чтобы лучше проникнуться атмосферой военного времени, читали, помимо баклановской прозы, передовицы советских газет и фронтовые письма. Наверное, ребята действительно хотели сыграть не «для галочки», а театр — не просто «отметить» 60-летие Победы новым названием. Но спектакль все-таки оказался на удивление формальным. Гладко выстроенный, гладко сыгранный, он (за исключением одного-двух эпизодов) не интересен по форме и не нов по содержанию. Мысль о ценности каждой человеческой жизни и ненужности любой войны, выраженная столь нехитрым набором сценических приемов, становится непереносимо банальной — и от этого спектакль напоминает затянутую серию какой-нибудь военной «телесаги». Нельзя сказать, что режиссер избегает проблемности, сложности выбранной темы, — но все как будто сглажено, разложено по полочкам, оценки однозначны, и все зрителю «разъяснено». Сын «врага народа» на самом деле хороший парень. Дочь немки не обязательно за немцев. Веселый парень с аккордеоном — не всегда трепло. «Товарищ Сталин» — нехороший…

Автобиографическая повесть «Навеки — девятнадцатилетние», подкупающая читателя если не стилистическими красотами, то уж суровой честностью и болью сердечной наверняка, использована в спектакле лишь как сюжетная канва («автор идеи» — Григорий Бакланов…). Пусть бы так. Но дело в том, что вместо авторской интонации не появилось никакой другой. Режиссеру, к сожалению, не удалось вдохнуть жизнь в свое аккуратненькое произведение. Юные актеры пытаются как-то понять, почувствовать своих персонажей — но нет, сколько ни взвинчивают себя — в глазах покой и благополучие, больничные пижамы и костыли — лишь сценические «приспособления». Ни молодого задора, ни погружения в образ — пусто… Те, кто в свои девятнадцать «и кровь, и дым, и пот — понюхали, хлебнули, повидали», так и остались для наших молодых современников неразгаданной тайной, как пишут нынче в молодежных журналах — «mistery».

На сцене (художник Борис Анушин) — стандартный набор: кровати, репродуктор, печка-буржуйка, бинты, одеяла со штампиками… Палата госпиталя, где лежат четверо раненых бойцов (кроватей пять, но одна пуста — намек слишком ясен, чтобы комментировать). Вместо занавеса — полотняный чехол, затягивающий сцену, с началом действия он приподнимается вверх, но не исчезает совсем — от этого кажется, будто госпиталь затаился под большим сугробом. Зачин не оригинален — звуки взрывов, красный дрожащий свет, больные мечутся на своих койках, каждый «воюет» во сне — эта сценка повторяется на протяжении спектакля несколько раз, выполняя чисто техническую роль «отбивки» между эпизодами. При этом движения раненых больше напоминают дерганье от электрошока, чем беспокойный сон. Свет — и далее спокойное и скучноватое течение одной сцены за другой, предсказуемое мизансценирование и пресноватый юмор. По структуре все просто: взаимоотношения в палате (с пылкими рассказами о прошлом, рассуждениями о пехоте и артиллерии, игрой в шахматы и наивными, какими-то беззубыми ссорами) плюс любовная линия, обязательный элемент «ретросериала».

Первое выглядит совсем уж неубедительно — «неприятный» седой Старых (Александр Михайлов), вперед всех протягивающий стакан за водкой; «приятный» Китенев (Алексей Васильев), мальчишка с масляными глазами и веселым нравом; «безлицый» слепой Артаковский (Александр Орлов), чеканящий фразы, как команды, — и их беседы, своей деланой серьезностью напоминающие детскую игру в «Зарницу». Любовная линия получилось гораздо живее. Пусть не близки молодым исполнителям размышления о том, можно ли было предотвратить войну и что значит быть осужденным за самострел, — зато что такое первая любовь, они хорошо знают. Тоненькая, хорошенькая медсестра Саша (Светлана Щедрина), подпевающая радио и принимающая позы советской кинозвезды, и стройный, ладный Володя Третьяков (Дмитрий Мурашев), пожирающий ее восхищенными глазами, — наиболее выразительны в этом спектакле. Одна из самых удачных сцен — первое «свидание» молодых людей, когда мать Саши забрали в больницу и девушка, полуживая от холода и горя, встречает поджидавшего ее Володю. «Она такая худенькая… Одни жилочки!..» — с болью говорит Саша, и те, у кого хоть раз заболевала мама, оценят игру актрисы. Кровать, на которой можно сидеть, поджав ноги (непривычно целомудренно, как и стыдливое «Пошел ты, капитан, на… вуй!» в момент больничных разногласий — упаси Боже от «грязи», праздник все-таки!), вкусная картошка в мундирах, обжигающая ладони, разговор по душам, светлые девичьи локоны в неярком свете — все бы хорошо, но когда в тексте появляются «враги народа», эвакуированные, фашисты — опять натянутость, фальшь. Валенки, гимнастерки, погоны — все как будто из другого мира, здесь бы продолжать «love story» — а нужно опять изображать «медсестру и солдата».

Отдельного упоминания заслуживает Ирина Лепешенкова (Фая). Крошечные эпизоды с ее участием не спасают спектакль в целом, но, безусловно, дарят ему нотку неподдельной человечности. Лукавая старушонка, какие доныне еще не перевелись в русских селеньях, ее Фая и мудра, и наивна, и забавна. Опытная актриса несколькими штрихами набрасывает силуэт своей героини — и выигрывает. Как далеко ее прелестное старушечье «скрипение» от заученных реплик «бойцов Красной Армии» — можно догадаться…

Конечно, сложно себе представить, чтобы в сегодняшнем театре появился спектакль о войне, который бы вызвал по-настоящему широкий общественный резонанс (даже лучшие из них — всего лишь локальные, внутритеатральные события, всерьез обсуждаемые от силы полусотней профессионалов). Не требовалось от «Приюта Комедианта» и чего-то принципиально нового — в конце концов, тема не располагает к авангардным экспериментам. Будь режиссура чуть посмелее, а роли тщательнее разработаны — возможно, получилось бы что-то иное. Без бумажного привкуса «обязаловки», искреннее, с пониманием и признательностью к тем девятнадцатилетним, что этот спектакль посмотреть так и не смогут.

Но это — всего лишь «бы»…

Сентябрь 2005 г.

В указателе спектаклей:

• 

В именном указателе:

• 
• 

Комментарии (0)

Добавить комментарий

Добавить комментарий
  • (required)
  • (required) (не будет опубликован)

Чтобы оставить комментарий, введите, пожалуйста,
код, указанный на картинке. Используйте только
латинские буквы и цифры, регистр не важен.