Очень интересно, праздновалось ли, например, в 1871 г. «10-летие отмены крепостного права» или в 1580 г. — «200-летие Куликовской битвы»? На березах развешаны лики румяного Дмитрия Донского (обязательно улыбающегося), придворный гусляр поет песни про Сергия Радонежского, а опальные скоморохи представляют скоморошины исключительно про битву Пересвета с Челубеем… Красиво, да? И все гуляют.

9 мая (День Победы) в городе-герое Ленинграде всегда проходит по одной схеме, наработанной десятилетиями.

Утром по Невскому проспекту, украшенному флажками, шариками и плакатами с изображениями румяных солдат, проходит демонстрация, состоящая из ветеранов, пенсионеров, военных и нацистов (последних на демонстрации с каждым годом прибавляется). С полудня (как раз когда демонстрация уже заканчивается) в центр города съезжаются счастливые семьи из спальных районов, дембеля в праздничной форме и неформалы из пригородов. И еще много-много милиции. И все они гуляют. Вместе. Патриотично гуляют. Весело гуляют. Громко гуляют. После салюта (который мало кто видит, т. к. Дворцовая площадь не резиновая) все патриотично валят по Невскому обратно, патриотично ломают двери метро и патриотично поют песни. В 5 часов утра сонные дворники очищают улицы от следов вчерашнего патриотизма — пустых бутылок, окурков, пакетов, презервативов и т. д.

Театру патриотизм тоже не чужд. Накануне 9-го мая город украсился афишами спектаклей, посвященных юбилею Великой Победы.

«Датские» спектакли, как правило, низкого качества. Недавний пушкинский юбилей, к примеру, не отложился в памяти как необычайный творческий подъем. Но День Победы, как правило, всегда пробуждает в творцах патриотический порыв, незарубцевавшаяся рана открывается… И нет-нет, а снимут или поставят что-нибудь интересное.

Кинематографисты в этом году подарили кучу плохих сериалов, зато сняли как минимум интересные «Полумглу» и «Своих».

В театре с войной почти всегда беда. Не хватает выразительных средств. Эстетика военных спектаклей чаще всего — эстетика спектакля Юрия Любимова «А зори здесь тихие…». Война — событие масштабное, гранату на сцене не взорвешь, ногу артисту не оторвешь, самолет не пролетит, а стрелять из пулемета не позволяет техника пожарной безопасности. Как сказал кто-то из великих — «сцена под ногами грохочет».

ПОПЫТКА — НЕ ПЫТКА

«До свидания, мальчики…». Учебный театр на Моховой

На сцене — горстка совсем молодых парней в шинелях и кирзачах, идущих в ногу, застывших в первом (или последнем?) шаге в сторону войны. Девочки в белых платьицах замерли, вытянув шеи, — «До свидания, мальчики…». Всех мальчиков убьют под первым же обстрелом. Один, контуженный, останется в живых — и весь спектакль будет его «полувоспоминанием- полубредом». Спектакль «До свидания, мальчики…» курса В. М. Фильштинского, поставленный Андреем Прикотенко, прежде всего, очень важный учебный эксперимент. Отзовется ли в нынешних студентах то, что давным-давно заставляло товстоноговских студенток в «Зримой песне» сквозь слезы стройно выпевать «…постарайтесь вернуться назад»?

Не отозвалось. Хотя, наверное, все очень хотели, чтобы отозвалось. Не случайно за основу взяли стихи и прозу Окуджавы — такого человечного, такого лирического… Озвучили Шостаковичем — сердце уже от одной музыки рваться должно. Но не отозвалось. Текст Окуджавы в основном так и остался текстом, который произносят ртом, но не сердцем. А когда один из студентов начинает читать «Ваше благородие, госпожа Удача…», сознание моментально подкидывает образ Верещагина из «Белого солнца пустыни», как ни крути. И про войну забываешь.

Тем не менее этот спектакль важен как жест. Да, безусловно, один из 10 финалов спектакля, в котором 10 минут на экране показывают фотографии выпускников Театральной академии, погибших на войне, зрителю может показаться скучным и затянутым. Но, с другой стороны, это такая роскошь — позволить себе быть скучными и затянутыми ради того, чтобы зрители увидели на этих фотографиях тех, кому так и не суждено было выйти на профессиональную сцену, и сказать «До свидания, мальчики…». За попытку — спасибо.

ПОПЫТКА — ПЫТКА

«Снегири». Театр им. Ленсовета

Наверное, про этот спектакль тоже можно сказать — «учебный спектакль». Поставил Василий Сенин, о котором чаще всего говорят — «ученик Петра Фоменко». Играют его в основном прошлогодние выпускники курса Владислава Пази, волей мастера активно пытающиеся заменить недостойно сваливших в Москву Хабенского-Пореченкова.

Нина Садур, наверное, единственная из драматургов, кто честно и качественно вложился в День Победы. «Смертники» (другое название — «Веселый солдат»), по которым поставлены «Снегири», — достаточно внятная, в меру больная, не «по-садуровски» реалистичная инсценировка Астафьева. Были пацаны, пацаны погибли, а те пацаны, которые не погибли, погибли потом. В живых только один из пацанов остался — веселый солдат.

У Сенина получился спектакль по бессмысленно перекроенной инсценировке Нины Садур, весь состоящий из бессмысленных режиссерских цитат (Някрошюсу икалось), наполненный бессмысленными предметами… Музыка, не в первый раз использованная в спектаклях, оформленных Владимиром Бычковским, обои непонятного вида вместо задника…

«Снегири». Сцена из спектакля. Театр им. Ленсовета. Фото Э. Зинатуллина

«Уши» и «хвосты» вылезают из всех щелей. Прежде всего, нет ансамбля, хотя все массовые сцены пьесы, мягко говоря, намекают на некую ансамблевость. Все играют «кто в лес, кто по дрова». У Дмитрия Лысенкова с чувством юмора все в порядке, эксцентрика в роль Лехи Булдакова заложена — так отчего ж не сыграть? А его бывший однокурсник Алексей Торковер, играющий командира, постоянно орет, пытаясь вытащить из себя хоть какой-то намек на темперамент. Смотрится это очень странно, особенно в сцене со Скориком (Олег Федоров, в свою очередь, пытается играть в то, что умеет, — в психологический театр). И так же вразнобой играют все участники спектакля — кто-то нормально, кто-то — плохо. При этом совершенно непонятно, почему спектакль называется «Снегири». Только потому, что расстрелом братьев Снегирей Сенин заканчивает спектакль? Постоянно на сцене присутствуют какие-то ведра, реже — стремянки. Что означают — загадка. Видимо, что-то очень серьезное означают…

И веселый солдат (Сергей Перегудов) ни фига не веселый. Скучный какой-то.

ТЮЗЯТИНА

«Сашка». ТЮЗ им. Брянцева

«Снегири». Сцена из спектакля. Театр им. Ленсовета. Фото Э. Зинатуллина

Когда смотришь спектакль Алексея Крикливого «Сашка», постоянно хочется уйти. Потому что его очень тяжело смотреть.

Потому что в ТЮЗе День Победы отметили как следует. Спектаклем, сделанным для «галочки», чтобы показать начальству. Спектаклем, который, скорее всего, в репертуаре надолго не оставят.

Если про него писать, придется обижать всех создателей и участников. А для этого надо купить программку.

Пять лет назад, 9 мая, на Малой сцене ТЮЗа вышел спектакль Ивана Латышева «Рождество 1942 года, или Письма о Волге». Спектакль, сделанный наперекор всем датам и праздникам. В газетах тогда писали: «Как можно к 9 мая делать спектакль про немцев?» А между тем все эти пять лет спектакль каждый раз собирал полные залы (при этом приходили отнюдь не подростки-нацисты). Просто это действительно настоящий спектакль о войне. О войне как общем бедствии, независимо от того, кто ты — русский или немец.

В дни премьеры «Сашки» (на Большой сцене), на Малой сцене шли последние спектакли «Рождества 1942». Спектакль прожил хорошую жизнь. И стал, наверное, лучшим спектаклем о войне, поставленным в Питере за последние десять лет.

А «Сашка»… Не надо… Сцена под ногами гремит. Сильно гремит.

СПЕКТАКЛЬ

«Веселый солдат. АБДТ им. Товстоногова

Надо сказать, после трех спектаклей о войне на «Веселого солдата» я шел с очень дурными предчувствиями. Не оправдались предчувствия.

Думаю, что спектакль Геннадия Тростянецкого любой порядочный рецензент может в чем-то упрекнуть. Потому что после «Веселого солдата» возникает ощущение, что посмотрел что-то настоящее. И это ощущение надо скорей чем-то разрушить, как-то вернуться в реальность и понять, что спектакль закончился. Надо найти упрек.

Работа была проделана немалая, и это видно. Может нравиться, может не нравиться, ясно одно — смотришь спектакль. Не серию этюдов с ведрами, не «датскую» отмазку и даже не литературную композицию. По крайней мере, нельзя сказать, что тут кто- то схалтурил. Тростянецкий не стал разрушать и перекраивать пьесу Н. Садур, а просто ее внятно разобрал и хорошо поставил.

«Веселый солдат». Сцена из спектакля. АБДТ им. Г. Товстоногова. Фото В. Постнова

Николай Слободяник «раздел» сцену БДТ до самых колосников. Декорация, как большая книга, «листает» воспоминания полубезумного солдата Лехи Шестакова. Вот первые дни на войне, вот «полубомжацкие» солдатские ночевки, вот первый бой в снегу, в котором погибают почти все. Под финал страница книги превращается в большое белое снежное поле — расстреливают Снегирей. Расстрел вроде будет, а вроде и не будет. Тростянецкому удается «повесить» этот вопрос, в отличие от Сенина, у которого вопросов никаких нет, что расстреляют Снегирей — понятно (но перед этим еще надо сыграть много этюдов с лестницами и ведрами).

В спектакле БДТ пришедший командовать расстрелом особист ненадолго оборачивается Гитлером. Никто-никто его не видит, а он свободно перемещается по сцене. Ходит-бродит-дышит. Как воплощение какого-то вселенского общечеловеческого зла. Которое и у нас. Которое и у них. Которое у всех. Только тут исчезает надежда на спасение двух деревенских пацанов, ушедших в самоволку.

Зачем сейчас ставить спектакли о войне? Ответ стандартный. «Чтобы помнили…» Помнили ЧТО? Помнили ЗАЧЕМ? Помнили КАК?

«До свидания, мальчики…» — спектакль, преследующий очень благородную цель, прежде всего учебную. Он сделан не столько для зрителя, сколько для самих участников. Режиссеру важно, чтобы фотографии погибших выпускников каждый раз вместе с публикой смотрели и ребята, играющие в спектакле. Действительно, «чтобы помнили». При этом даже если и можно говорить про неудачу, то неудачу во имя чего-то очень хорошего, достойного и серьезного.

«Снегири» и «Сашка» ни на какие нравственные вопросы вообще не отвечают. Здесь вопрос один — вопрос «датских» спектаклей. В «Ленсовете» к этому вопросу подошли чуть ответственнее, в ТЮЗе — никак.

«Веселый солдат» ставит много вопросов и честно на них пытается ответить. Может быть, где-то слишком в лоб, как в сцене с Гитлером, но театр — дело вкусовое, в любом случае. В спектакле есть другое… В финале к нищей «барачной» семье веселого солдата Лехи Шестакова приходят все боевые товарищи. И строят ему дом. Не дом даже, домик (буханка хлеба). На холмике (из овсянки). С забором (обрывком пулеметной ленты). С трубой (из папиросы). И улыбаются вроде все, и доволен Леха Шестаков… Но вот от этого мурашки и бегают по спине.

Знаете, бывает часто… Стоишь в очереди, подходишь к кассе, расплачиваешься — а возле кассы старушка какая-нибудь стоит ветеранского возраста. И говорит: «Сынок, дай на хлебушек». Даешь, и каждый раз очень неудобно. Потому что не можешь отдать все. А она улыбается. И это часто.

Похоже улыбалась и моя бабушка, когда узнавала о том, что пенсию повысили на 70 рублей. Потому что значит — помнят, не забывают, думают…

И вот как-то так же, наверное, улыбается Леха Шестаков. Потому что ясно — жить в этом домике нельзя, но приятно… Приятно, что пришли, приятно, что вспомнили, приятно, что домик построили…

Интересно вот что… Андрей Прикотенко, Василий Сенин и Алексей Крикливый — примерно одного возраста. Геннадий Тростянецкий старше их и к войне гораздо ближе. Может быть, поэтому ему проще заставить зрителя переживать? «Уходим, уходим, уходим…»

Очевидно, что тема войны, как одна из самых жестоких и болевых, требует очень тщательного и длительного поиска эстетики. Тогда в кино получаются «Проверка на дорогах», «Женя, Женечка и „Катюша“», «Торпедоносцы» или хотя бы «В августе 44-го…». В театре, кроме «А зори здесь тихие…», появляются «Песня о Волге» и «Рождество 1942». Кусочек чего- то настоящего. Чаще всего это вызывает споры, много хвалят и много ругают, но равнодушными не остаются.

Наверное, когда-нибудь Великая Отечественная станет для людей примерно тем же, что для нас сейчас какая-нибудь война 1812 года. Было давно, никто уже и не помнит. Сколько лет прошло? В 2010 году празднование 65-летия, видимо, тоже будет мощным. Стране покажут нескольких оставшихся в живых за эти пять лет ветеранов, снимут по госзаказу фальшивые сериалы (количество исторических ошибок в том же «Штрафбате» превышает все допустимые нормы художественного вранья), повесят флажки на улице. Музыканты в очередной раз плохо перепоют военные песни. Драматурги напишут несколько торопливых пьес на военную тему. А театры поставят несколько военных спектаклей. Ну, а чтобы скоротать долгое время ожидания этого юбилея, можно пока посмотреть очередной фильм про фээсбэшника Фандорина.

Август 2005 г.