Петербургский театральный журнал
Блог «ПТЖ» — это отдельное СМИ, живущее в режиме общероссийской театральной газеты. Когда-то один из создателей журнала Леонид Попов делал в «ПТЖ» раздел «Фигаро» (Фигаро здесь, Фигаро там). Лене Попову мы и посвящаем наш блог.
16+

ПУТЕШЕСТВИЕ ИЗ ПЕТЕРБУРГА

КТО ВЕРИТ, ТОТ И СВЯТ…

М.Горький. «На дне». Молодежный театр Алтая (Барнаул).
Сценическая версия и постановка Алексея Песегова,
сценография и костюмы Светланы Ламановой

Алексей Песегов, главный режиссер Минусинского театра (самый известный его спектакль — «Циники» по роману А.Мариенгофа, призер «Золотой маски»), редко ставит за пределами своего города. Барнаулу повезло — энергичный директор ТЮЗа Татьяна Козицына пригласила Песегова на постановку, справедливо полагая, что артистам будет полезно поработать с этим серьезным режиссером. Песегов явно нашел общий язык с труппой и создал строгий и ясный по мысли спектакль «На дне». В дальнейших планах Алтайского Молодежного театра — привлечение к этой работе Валерия Золотухина (он готовится сыграть роль Луки), а пока что спектакль вышел без участия московской звезды. Приглашение на роль «человека со стороны» знаменитого артиста — и тоже «со стороны» — вовсе не бессмысленная затея и, конечно, не только рекламная акция театра, но это тема для будущего разговора.

«На дне» — спектакль, во многих отношениях непростой, и для восприятия, и исполнения, притом что — вот парадокс — в нем все сделано просто. У зрителя отсутствует привычная «подпорка» в виде музыки как комментария к сюжету. Есть только одна четко проведенная музыкальная тема, об этом будет сказано позже. Зрелищная сторона исключительно скупа: контрасты черного и белого — и в сценографическом решении, и в костюмах. Строгий аскетичный мир. Песегов последовательно и смело ставит не драму людей, а драму идей.

Жанр обозначен как «мистическая драма», и один из главных вопросов вынесен эпиграфом в программке: «Пепел. Слушай, бог есть? Лука. Коли веришь — есть; не веришь, нет… Во что веришь, то и есть…» По сути, в спектакле выстроено полярное противопоставление Божественного и Дьявольского, наглядно представлена битва этих начал в человеческой душе — вернее, борьба этих сил за человеческую душу. Все людские страсти, раздоры, связи и разрывы, происходящие на наших глазах, — отражения и следствия той тяжбы, что ведут Лука и Сатин, посланцы Добра и Зла.

Твердой рукой режиссер и художник очистили пространство ночлежки от быта — здесь нет ни нар, ни грязи, ни лохмотьев. Полукругом выстроились белые арочные рамы дверей — жильцы имеют возможность скрыться за ними от посторонних глаз. Слева размещается кровать — Анна умирает на глазах у всех, рядом с ней «скрипит» ее муж Клещ. У противоположной стены, справа, на лежанке возится Бубнов, все приговаривая свое любимое: «А ниточки-то гнилые!» Между этими полюсами безнадежности и бурлит ночлежная жизнь. В центр площадки помещен низкий круглый белый стол — за ним режутся в карты и в шашки. Идет игра, азартная и злая, где ставка — человеческая душа, ищущая спасения или позабывшая о нем.

Костюмы персонажей не имеют отношения к времени и месту действия (современные силуэты, вязаные свитера, джинсы), цвет одежды отражает степень близости героя к сфере добра или, наоборот, к пучине зла.

Ю.Юрьева (Анна),
В.Лагутин (Лука).
Фото из архива театра

Ю.Юрьева (Анна), В.Лагутин (Лука). Фото из архива театра

Сатин (Константин Кольцов) одет, естественно, в черное, Лука (Валерий Лагутин) — в светлое (длинный жилет странника делает его фигуру зрительно еще более сухопарой и высокой). Вся в белом — и сама очень бледная, почти прозрачная блондинка — умирающая Анна (Юлия Юрьева). А на Актере, например, свитер черный, а брюки — белые, поскольку он целиком не принадлежит ни Тьме, ни Свету, он — одна из тех душ, за которые идет война. Использованы и другие контрасты: на Василисе (Лариса Корнева) — алое платье, огненным сполохом мечущееся в черно-белом пространстве, платье ее сестры, чистой и строгой сердцем Наташи (Галина Чумакова), — синее. Костылев, муж Василисы и хозяин ночлежного дома, носит длинный сюртук серого цвета — это маленький, с пронзительным взглядом и живой мимикой мышиный король ночлежки (таким точно и остро играет его Анатолий Корнев).

Актеры, занятые в «На дне», играют ровно, в едином тоне и стиле, держат ансамбль, при этом, конечно, кто-то выглядит бледнее, а кто-то ярче. Анатолий Кошкарев в роли Васьки Пепла выделяет, пожалуй, одну черту: его герою, действительно, скучно жить. Скука выражается в ленивой пластике, во всем строе движений, в вялых интонациях. Васька слоняется, мается, его так и тянет прилечь, притулиться к кому-то. Пеплу явно не хватает взрывоопасности. Василиса для Л.Корневой стала вариацией на темы интересно сыгранной ею Федры. Сцена страстного и мучительного объяснения Василисы с бывшим любовником, почти протанцованная актерами, смотрится как выразительный фрагмент из другого спектакля. Нестандартно выглядит Наташа Г.Чумаковой — не слабая несчастная жертва, а женщина, в чьей душе тоже кипят страсти. Ее ошибка и вина — в нежелании подавить гордыню. Наташа отталкивает Ваську, ставит себя выше его и этим губит возможную любовь и теряет надежду на спасение.

Лука в спектакле Песегова — странник, явившийся с благой вестью о праведной земле, которая, конечно, существует. Не стоит искать ее на карте — тут география не поможет. Но спасение возможно, главное — верить. Поверишь — и спасешься: Лука призывает людей уверовать в собственную чистоту, в свободу от «дна», которое, на самом деле, их цепко держит.

А.Кирков (Актер).
Фото из архива театра

А.Кирков (Актер). Фото из архива театра

Роли такого плана трудно играть. Можно сказать, что В.Лагутин с этой тяжелой и ответственной ролью справляется, избегая и пафоса, и приторности, и благостности. Он играет сдержанно, даже лапидарно, но с внутренней значительностью и наполненностью каждого слова и  жеста. Сильно подействовала на меня одна сцена. Лука, утешая Анну, заставил ее поверить в то, что на том свете будет покой и отдых, которого она не знала в жизни. И тогда слабый свет озаряет бледное личико, и, приподнявшись на кровати, Анна спрашивает: «Коли там муки не будет, может еще немножко пожить?..» Не глядя на нее, устремив взор вдаль, молча и неумолимо Лука качает головой.

Если для Анны уже все кончено, Лука может только проводить ее в мир иной, скрасив последние минуты своим участием, то для Васьки Пепла с Наташей, для Насти и, главное, для Актера у него есть в запасе не только утешения. Для них — его рассказы о «хорошей стороне — Сибири», о городе, где есть прекрасная лечебница для «организмов». Словно случайно Лука берет в руки брошенную гармонь и что-то пытается наиграть. Едва угадывается мелодия. Слов пока нет, но они всплывают в памяти сидящих в зале: «Под небом голубым есть город золотой…» Вот куда зовет всех Лука!.. Но как ни старался странник, не уберег он Ваську — Сатин оказался сильнее. Стоит подчеркнуть, что Костылева в этом спектакле убивает вовсе не Пепел — мы его видим на авансцене. В глубину, где идет драка, бросается Сатин — и именно он совершает убийство, в котором обвиняют Василия.

После исчезновения из ночлежки Луки в ней по праву воцаряется его противник. Мизансцена воссоздает композицию Тайной вечери, где центральное место занимает Сатин, словно возглавляя пир, на который приглашает всех. В его ловких руках фокусника и шулера стаканы появляются прямо из воздуха. Стоит Насте (Г.Архипенкова), в ярости вскочившей на стол, разбить стакан — глядь, а у Сатина уже новый наготове! Звучные речи Сатина  человеке — это торжество владыки мира, того падшего ангела, которому во власть дано человечество. «Человек выше!» — грозит он небу («человек выше сытости» — сказано у Горького, здесь же другое — человек выше Бога). Пружинистая хищная пластика пантеры, властный голос, спокойствие победителя — К.Кольцов создает образ Князя Тьмы.

Последняя попытка сопротивления Сатину — самоубийство Актера (Антон Кирков). Его судьба, страдания, попытка возрождения и гибель — в центре концепции Песегова. У Актера есть повторяющаяся мизансцена: он выходит на освещенный просцениум и резко раскидывает руки в стороны — просьба об аплодисментах, попытка полета, распятие… В огромных глазах — не желание славы, а отчаянная готовность к подвигу, к жертве. Эту жертву он приносит, когда решается умереть.

И, несомненно, музыкальная тема Луки — песня о золотом городе, о райском саде — перекликается с любимыми стихами Актера: «Честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой…». В финале вместо тюремной песни, что пели горьковские ночлежники, звучит, конечно, «Город». Сначала поют герои, потом — уже во время поклонов — возникает и голос Гребенщикова. И артисты на сцене, и зрители в зале не могут удержаться и подпевают: «Кто любит, тот любим, кто светел, тот и свят, пускай ведет звезда тебя дорогой в дивный сад…»

Апрель 2003 г.

В именном указателе:

• 
• 

Комментарии (0)

Добавить комментарий

Добавить комментарий
  • (required)
  • (required) (не будет опубликован)

Чтобы оставить комментарий, введите, пожалуйста,
код, указанный на картинке. Используйте только
латинские буквы и цифры, регистр не важен.