В марте на сцене «Балтийского дома» прошел заключительный тур IV Международного фестиваля моноспектаклей «Монокль». Наряду с петербургскими, в конкурсе участвовали спектакли из Италии, Бельгии и Литвы. Почетные гости — Рафаэль Клейнер и Софико Чиаурели — прибыли, соответственно, из Москвы и Тбилиси.
Драматургия фестиваля развивалась стремительно — одно из главных художественных событий случилось на его открытии. Сразу и бесповоротно в число лидеров вошел удивительный итальянский артист Франко Ди Франческантонио, приехавший в Северную Венецию из Флоренции. Если на прошлом фестивале артист, завоевавший тогда Гран-при, поразил публику интерпретацией «Исповеди» Льва Толстого, то на этот раз он исполнил итальянские (!) бардовские песни. А мы-то самонадеянно думали, что авторская песня — явление сугубо российское, порожденное исповедальностью и русской тоской. В Италии бардовская песня — не громкое, не крикливое искусство. И артист продемонстрировал — в формате «школы переживания» — мастерство самой высокой пробы (режиссер «Песен вслух» Риккардо Соттили). Стоит ли говорить, что ни один номер программы не повторял другой, а мы, не зная языка, были захвачены артистизмом и тайной печалью певческих монологов. А еще — сдержанным, глубоким темпераментом исполнителя, непринужденным благородством сценической манеры. На этом фестивале Ди Франческантонио получил Специальную премию жюри. Но ведь Франко еще и профессиональный танцовщик. Что если на следующем фестивале он представит бессловесные экзерcисы по Достоевскому или пластические высказывания на чеховские темы? А пока будем надеяться, что актеру удастся приехать на гастроли со своей песенной программой, презентация которой должна состояться в июне во Флоренции.
В одной компании с маститым итальянцем оказалась молодая актриса Государственной Детской филармонии Санкт-Петербурга Маргарита Смирнова, получившая Специальную премию жюри «за блестящий дебют». (На «Монокле» стало хорошей традицией привечать молодежь.) Ее спектакль «Человечек из часов» по детским стихам Саши Черного — это лирический монолог мальчишки, его ночные мечтания о чудесных краях и добрых зверях, приправленные легкой клоунадой (режиссер Владимир Михельсон). Язвительность «взрослого» Саши Черного тут куда-то улетучивается, уступая место проникновенному и влюбленному в мир детства взгляду. Нежные, стыдливые, не чурающиеся трогательности стихи поэта звучат по-мальчишески твердо. А желтый комбинезон и встрепанная со сна прическа придают работе оттенок универсального лицедейства.
Почетную III премию завоевала Наталья Заякина из московского «Ленкома», представившая спектакль «НЗ» (режиссер Александр Сучков). Вы заметили, инициалы актрисы совпадают с названием спектакля, который имеет, помимо основной — «Неприкосновенный Запас», много других расшифровок, а именно: «Незабываемое зрелище», «Ночной зов», «Необоснованная зависть» и т.д. Наталья Заякина, безусловно, талантливая шоувумен. Ее спектакль — смесь монологов из жизни театральных уборщиц и опустившихся актрис с воспоминаниями из собственной жизни — о молодости и детстве. Первые дают возможность со стороны взглянуть на проблемы служителей муз, вторые отличаются исповедальностью в духе Евгения Гришковца. Тексты актриса пишет сама, но что-то уж больно тянет наших авторов «на дно». Хотя, может быть, «взгляд снизу» нужен, чтобы обеспечить персонажам карьерный рост: из театральной уборщицы в уборщицы в стриптиз-клубе, из Золушки в современные принцессы.
Второй премии удостоилась молодая актриса из Бельгии Алекса Доктороу, выступившая со спектаклем «Мария Магдалина, или Спасение» в постановке Сью Блэкуэлл и Моник Дорсель. У Алексы русские корни, но спектакль был создан в образцовой манере французского декламационного театра. Облик девчонки — маленькое платье на бретельках и сандалии, но внутренняя сила и темперамент матроны, точно следующей законам классицистского театра, — вот чем поражает зрелище. Юная актриса, бесспорно, талантлива и без труда «взяла зал».
А первую премию поделили наш Сергей Барковский и гость из Литвы Александрас Рубиновас (Молодежный камерный театр, г. Каунас). Впрочем, Рубиновас тоже почти наш, ибо участвовал практически во всех фестивальных показах «Балтийского дома» и не раз получал награды. «Контрабас» Патрика Зюскинда, показанный Рубиновасом, сейчас не ставит только ленивый, но каждый исполнитель разыгрывает свою партитуру. Неповоротливый, громоздкий инструмент — это та скала, к которой прикован современный Прометей, несущий публике огонь божественного искусства. Спектакль литовцев создает иллюзию большой формы, так тщательно он придуман и обставлен.
И, наконец, Сергей Барковский, который представлял Пушкинский театральный центр Петербурга спектаклем «История села Горюхина» (режиссер Андрей Андреев). Эта повесть Пушкиным не завершена, а спектакль выглядит цельным. Может быть, потому что подан он как презентация творений незадачливого литератора Ивана Петровича Белкина. И актер, с его фирменной летучей иронией, нигде не теряет необходимой двойственности — рассказчика и персонажа.
Темы Пушкина в спектакле сохранены: и пародия на «исторические хроники», и «моя родословная», и дурное хозяйствование в несчастном Горюхине, и приглашение варягов… Но есть темы, пришедшие из других повестей Белкина и особенно близкие людям театра. Это муки творчества и кукольная трагедия «малых сих». В оформлении противостоят друг другу две величины разного масштаба: большой шкаф, удачно вписавшийся в дугу арки замечательного зальчика Пушкинского центра, и маленькие тряпичные фигуры крестьян и крестьянок. Дворня бессловесно любит Ивана Петровича, молча терпит его фантазии. Платяной шкаф (для писателя он «дом родной», родовая усадьба) по совместительству может играть роль книжного. Иногда громоздкое строение преобразуется в птицу-тройку, бодро влекущую героя на «крыльях мечты». Сергей Барковский не требует жалости к «маленькому человеку» и «маленькому автору» Ивану Петровичу Белкину — непосредственность, неразвитость, детскость переданы игрушечным фигуркам, расставленным на полу. Смешное и грустное зрелище. И «дым отечества» буквально окутывает зрителей, когда в финале Иван Петрович потихоньку поджигает свои бумаги в заветном шкафу.
Смотри в «Монокль» и «зри одним глазом» — вовсе не одно и то же. «Монокль» — половина бинокля (удачная шутка актеров из Литвы), поэтому может давать увеличение актерских возможностей, проникать в индивидуальные актерские миры.
Комментарии (0)