СЮЖЕТ, СЮЖЕТ

Сюжет, сюжет… Слово, мучительное для всякого, кто склонен к художественным занятиям. В том числе — литературным. В частности — журнальным…

Если бы наш журнал жил легче и выходил чаще, как и подобает нормальному театральному журналу, — сюжет был бы не так важен, мы двигались бы по театральным будням, не отставая, но и не обгоняя их («более правильной последовательности, чем временная, всё-таки нет: именно в ней содержатся не только нами открытые закономерности, но и те, которых мы не улавливаем до сих пор…» А.Битов. Пушкинский дом).

Но когда физические силы и материальные возможности (назовём их лучше невозможностями) не позволяют нам выходить регулярно, когда номер складывается месяцами и выходит годами, ¬— вот тогда мы особенно нервно пытаемся скрепить ускользающее время и театральную материю каким-то сюжетом…

К счастью, не чуждый понятию сюжета, театр иногда дарит их сам.

ПУШКИНСКИЙ ДОМ.

«И русская литература, и Петербург (Ленинград), и Россия — всё это, так или иначе, Пушкинский дом без его курчавого постояльца».

Ещё недавно это одичавшее пространство культуры заставляло вспоминать слова деда Одоевцева из «Пушкинского дома»-романа: «По невежеству вы будете обжираться каждым следующим дозволенным понятием в отдельности — будто оно одно и существует, — обжираться до отвращения, до рвоты, до стойкого забытья его. Чего нет и не будет, так это умного, не потребительского отношения к действительности». И вот совсем недавно что-то переменилось в пространствах Пушкинского дома: цепочку премьер по русской классике, спектакли, родившиеся в разных театральных пространствах Петербурга, никак не упрекнёшь в потребительском отношении… Сюжет? Сюжет. СЮЖЕТ ВОЗВРАЩЕНИЯ В ПРОСТРАНСТВО КУЛЬТУРЫ… Лермонтов… Достоевский… Чехов…

«У нас нет ни ближайших, ни отдалённых целей, и в нашей душе хоть шаром покати. Политики у нас нет, в революцию мы не верим, Бога нет, привидений не боимся, а я лично далее смерти и слепоты не боюсь. Кто ничего не хочет, ни на что не надеется и ничего не боится, тот не может быть художником», — писал А. П. Чехов А. С. Суворину сто три года назад, а кажется, что сейчас. Значит — ничего, века опять как-то «зарифмовались», и жизнь продолжается. В пространствах Пушкинского дома.